– Это связано с моей работой, Борис Аркадьевич, – развел руками Лев. – Простите, что мой визит к вам столь прагматичен.
– С вашей работой? – Профессор сразу стал серьезным, и стекла его круглых очков тревожно блеснули. – Но вы ведь в полиции работаете? Как это все связано?
– Да, моя работа заключается в том числе и в раскрытии преступлений. Одним словом, мне нужна ваша помощь. Ваша консультация по поводу одного препарата.
– Ну, извольте, Лев Иванович! Рад буду помочь вам. А в чем, собственно, моя консультация будет заключаться?
Гуров открыл папку и передал через стол профессору материалы лабораторных исследований. Ученый бегло просмотрел шапки каждого документа и углубился в чтение, только мерными кивками давая понять собеседнику, что он слушает его и просит продолжать.
– Этот препарат преступник использовал для усыпления своих жертв, а потом обворовывал их. Эти материалы – единственное исследование единственного образца, которое нам посчастливилось найти. Я думаю, что преступник часто применял это средство или другие. Во всех случаях жертвами являлись женщины. К сожалению, у нас несколько случаев со смертельным исходом. А последняя жертва едва осталась жива, и то только потому, что ей вовремя была оказана медицинская помощь.
– Хм… – Профессор перевернул еще пару страниц и чуть повел плечами. – Ну, ваши специалисты разобрались, как я вижу. Вполне грамотное исследование, и результат однозначный. Да, именно такое действие препарат и должен оказывать, но в сыром, неочищенном виде действие его трудно прогнозировать. Слишком много примесей. А человеческий организм зачастую имеет свои индивидуальные реакции на каждый из компонентов, вплоть до аллергического шока. Но в целом это угнетение центральной нервной системы на длительное время. Так что вы хотели узнать у меня, Лев Иванович?
– Ну, может, вы что-то подскажете как специалист. Например, может быть такое, что преступник применял именно это средство, потому что объектами преступления были именно женщины? Может, именно на женский организм он действует как-то по-особенному?
– Нет, это абсолютно ни о чем не говорит. Действие не зависит от полового различия. Только возраст может играть роль. Например, подростковый или детский возраст, пожилой или период беременности. Возможно изменение реакции в связи с одновременным применением других лекарств похожего или противоположного свойства, индивидуальная непереносимость.
– Значит, следует считать, что выбор препарата был произведен преступником чисто случайно?
– Я думаю, что все гораздо проще, Лев Иванович. Возможно, ваш преступник или человек, от которого он получил препарат, имеет отношение к фармакологическому предприятию, на котором его используют в производственных целях.
– Об этом я уже думал, Борис Аркадьевич! – вздохнул Гуров. – Увы, придется перебирать все предприятия Москвы и области, чтобы найти источник. Мои помощники насчитали только в Москве серьезных производителей около полусотни.
– Все? – Профессор как-то странно посмотрел на него и улыбнулся. – Почему все? Насколько я знаю, у нас только одно предприятие использует это вещество в фармакологическом производстве. Это новое направление, новая технология. На сегодняшний день в Москве используют это вещество на экспериментальной основе в НПО «ФАРМЭКОЛАЙН». Офисы у них есть и в центре, но производственные помещения, склады и лабораторный комплекс находятся в Мытищах.
– Профессор! – Лев поднялся с кресла и склонил голову. – Искренне и без лести хочу вам сказать… Вы – бог!
– Только его земное воплощение! – засмеялся Пожарский.
Афишировать свой визит на фармакологическое предприятие Гурову не хотелось. Вполне возможно, что преступник к нему имеет отношение весьма отдаленное… Или не имеет вовсе, а препарат получает от друга, подруги, брата, свата и кого-нибудь еще. Мало ли друзей или родственников бывает у человека. И тогда визитом полиции можно спугнуть всю эту цепочку, да и самого преступника. Но доверить эту работу службе безопасности предприятия тоже не хотелось. Как они выполнят работу, на каком профессиональном уровне. Одна ошибка, одно неосторожное слово или действие – и тот же самый эффект. Преступник все поймет, поймет, что ему сели «на хвост», и скроется. Или подготовит себе надежное алиби. Или еще страшнее: например, убьет своего поставщика препарата с предприятия, и единственная ниточка оборвется.
Лев отправился на предприятие, оставив Крячко на связи. Помощь могла понадобиться в любой момент – от организации выезда на предприятие группы спецназа до оперативного оформления санкции на изъятие препарата или на проведение обыска и многого другого, что может потребоваться срочно.
Начальник службы безопасности НПО «ФАРМЭКОЛАЙН» Виктор Петрович Мерзляков, крупный мужчина с аккуратной стрижкой, в дорогом костюме и с постоянно недовольным выражением лица, встретил Гурова на проходной. Сделав знак охраннику, чтобы тот пропустил гостя, он пожал полковнику руку и осведомился:
– Насколько у вас важный разговор?
– А к вам с визитами часто приезжают старшие офицеры МВД из различных Главков с пустыми разговорами? Например, просто кофейку с вами в кабинете попить?
– Я не к тому, Лев Иванович! – Недовольство на лице Мерзлякова проявилось еще ярче. – Знаю, что не с пустяками приехали. Просто… Если быть честным, то мой кабинет – единственное помещение, где есть гарантия соблюдения конфиденциальности.
– Ну, спасибо, – усмехнулся Лев. – Значит, вы полагаете, что я мог приехать для решения шкурных вопросов и для отстаивания интересов «крышуемого» поставщика или заказчика? Как-то вы на этой должности немного испортились, Виктор Петрович. Я ведь наводил о вас справки, прежде чем являться с визитом. Вы из лейтенантов дослужились до подполковника, из рядовых оперативников поднялись до заместителя начальника отделения полиции по оперативной работе. У вас показатели были одни из лучших в районе, у вас учились оперативной работе даже опытные сыщики. Что стало с вами, а?
– Как говорится в современных фильмах: «Ничего личного, только бизнес», – проворчал Мерзляков. – Работа такая, Лев Иванович. Надо уметь угождать и нашим, и вашим, иначе вмиг вылетишь отсюда. Здесь другой мир, другая среда, другие законы.
– Кстати, законы у нас по всей стране одни, – парировал Гуров. – А от присяги, которую вы давали народу и стране, когда поступали на службу в милицию, вас никто не освобождал. Но я вас понял. И вы меня поймите. У меня есть серия преступлений, и цепочка вывела меня на ваше предприятие, Моя работа заключается в том, чтобы раскрывать преступления. А все, что будет мешать, – это ведь противодействие работе полиции, сотруднику при исполнении своих служебных обязанностей. Уж вы-то должны знать, каковы последствия для должностного лица и юридического тоже. Лицензия вашей фирмы может быть заморожена, а потом и аннулирована. Как, собственно, и деятельность руководителя. О вашей лицензии я молчу.
– Ну, все, все! Вы меня убедили. Не помогу вам, вы меня подставите перед начальством. Я ведь не уследил за тем, что вещества с производства могут утекать, и с их помощью произошло несколько убийств.
