У него была родная сестра Фатима, славившаяся, как и многие черкешенки, своей красотой. Унтер-офицер албанской службы Куракин, служивший на конском заводе в городе Шияке под руководством Кучук Улагая, был в нее безутешно влюблен. О том, чтобы они были вместе, не могло быть и речи. Куракин не мог променять из-за женитьбы православие на ислам, а она сама под страхом смерти не могла принять христианство.
Выход подсказала сама девушка – похищение. В итоге Куракин и поступил по образцу и подобию настоящих джигитов. Кучук Улагай в компании Сукачева (см. параграф по Албании) «прогуливался по Скутари, когда мимо них на бешеной скорости пронесся автомобиль, в котором сидела укутанная в чадру мусульманка Фатима, а в мешке на его полу лежал православный Куракин. Сделано это было для того, чтобы сбить с толку ее брата, который, в случае поимки обоих заговорщиков, не пощадил бы ни сестры, ни своего сослуживца.
Осуществлению этого романтического приключения помог православный епископ Албании. Правда, он выдвинул условие, что Фатима сразу после похищения крестится, что она и сделала.
Узнав об этом, Кучук Улагай проклял ее и обещал отомстить похитителю. Зная, как страшен в гневе брат Фатимы, Куракин сразу после женитьбы на ней переехал на заработанные у Ахмет-бея деньги как можно дальше от него, в Чили. Он надеялся, что уж здесь-то, на краю земли, он точно их никогда не найдет.
Будучи инженером по специальности, Куракин в этой стране оказался весьма востребованным и устроился на новом месте весьма неплохо. Тогда он и не думал, что ему снова придется встретиться с Кучук Улагаем.
В июне 1945 г. последнему, благодаря имевшемуся у него албанскому гражданству, буквально чудом удалось остаться в живых. Его, являвшегося на тот момент одним из виднейших офицеров северокавказских горских формирований, сражавшихся за нацистов, требовали выдачи представители советского командования.
Произошло это при следующих обстоятельствах: после сдачи в плен англичанам он очутился в лагере в австрийском городе Лиенц, получившим мировую известность за массовую выдачу союзниками воевавших против Советской армии горцев и казаков коммунистам.
Мало кто спасся из этого ада, и Кучук Улагай уже считал себя погибшим. Некоторых, особенно отличившихся в борьбе против Советской власти, в том числе и его самого – ожидало повешение или расстрел. В лучшем случае – долгие годы лагерей. Дело в том, что имя этого человека, бывшего командира знаменитой Черкесской конной дивизии у белых, было слишком хорошо известно коммунистам, чтобы надеяться на пощаду.
Своим спасением Кучук Улагай был обязан своей жене, которая, узнав о его задержании, бросилась к союзникам, хотя ей, как супруге «видного коллаборациониста», также угрожал арест. Она показала албанский паспорт мужа английскому коменданту. Когда англичане уже передавали несчастных СМЕРШу, он приказал вывести Кучук Улагая из толпы «предателей».
Разумеется, возмущению коммунистов, из лап которых ускользала такая добыча, не было предела. Чтобы успокоить их, англичане заверили советскую сторону, что он им нужен для собственного расследования. Они заперли его тут же в подвале, инсценировав новое «задержание». А наверху, над головой Кучук Улагая, согласно его воспоминаниям, якобы в это время грохотали сапоги и слышались выстрелы – кое-кого из выданных союзниками коммунисты, с кем у них были особые счеты, убивали прямо на месте.
Однако советские спецслужбы продолжили охоту на Кучук Улагая, и ему надо было срочно затаиться. Узнав о бедственном положении своего шурина, Куракин вышел на него и предложил ему «мир» и помощь.
Как оказалось, годы и ситуация сделали свое дело, и некогда грозный черкес принял эти предложения. Тем более что денег у него на дорогу до Чили не было, и Куракин оплатил билеты для него и его жены.
Там у них началась новая жизнь, и он успешно устроился здесь на военную службу. Этот выдающийся офицер скончался в Сантьяго от тропической болезни 8 апреля 1953 г.
[820]
Еще одним «русским чилийцем» стал племянник донского казачьего атамана П.Н. Краснова Мигель Краснов, поступивший на военную службу этого государства в 1950-е гг. и принявший активное участие в перевороте генерала Аугусто Пиночета против «левого» президента Сальвадора Альенде.
При нем он стал руководителем одной из чилийских спецслужб в чине бригадного генерала. Занимая эту должность, Мигель Краснов беспощадно боролся против коммунистов и всех левых, перешедших к подпольной и партизанской борьбе против военной диктатуры. Их жертвы, по разным данным, доходили до пяти тысяч человек убитыми. Эти действия объяснялись стремлением «спасти Чили и весь континент от ужасов коммунизма».
После демонтажа режима Пиночета Мигель Краснов подвергается преследованиям со стороны новых властей, в том числе и проникших туда социалистов (за причастность «к гибели и исчезновению трех тысяч человек») и был осужден к продолжительным срокам тюремного заключения.
Примечательно, что он отказался бежать за рубеж, как ему предлагали власти некоторых стран, обещая предоставить политическое убежище, и остался со своим престарелым начальником, решив разделить с ним его долю.
Другой причиной такого поступка было, по данным «местных источников», осознание того, что он «ни в чем не виноват перед народом Чили» и что его деяния были лишь проявлением «благородной борьбы против леваков, разжигавших гражданскую войну».
Колумбия
До начала 1930-х гг. эта страна не являлась приоритетной для белоэмигрантов в плане выбора места их переселения и считалась в силу своей неразвитости периферийной и малопривлекательной, явно уступая в этом отношении Бразилии, Аргентине, Парагваю и Уругваю.
И хотя она уже к этому времени претендовала на роль самой культурной из стран Южной Америки, волны российских эмигрантов почти ее не затронули.
Однако в момент Великого кризиса 1929–1933 гг. в поисках работы и лучшей жизни многие русские снова снялись с насиженных мест и кинулись искать «землю обетованную».
Именно благодаря тому, что в Колумбию приехали 15 русских военных летчиков, эта страна заимела собственную авиацию. Именно они сели в кабины гражданских и военных самолетов Колумбии, а впоследствии и подготовили местные летные кадры.
Кроме того, именно русские эмигранты, особенно инженеры, организовали здесь автомобильное сообщение, проложив соответствующие трассы и создав транспортные компании, что позволило этой стране стать по-настоящему цивилизованной, обогатив и модернизировав ее экономику
[821].
Дополнительно внимание к ней белоэмигрантов привлекло вступление этой страны в войну в 1932 г. из-за небольшого городка Летисии на Амазонке, неожиданно захваченного перуанскими войсками. Естественно, что эти события не обошлись без участия наших соотечественников.
