К тому времени он набрал иностранный авиаотряд (преимущественно из немцев и англичан), принявший активное участие в Йеменской войне. Но после того, как в сентябре 1932 г. йеменцам удалось подбить один из его самолетов, оставшиеся иностранцы, за исключением немногочисленных русских, попросту сбежали со службы
[241].
Они открыто отказались бомбить Джизан, куда их направили. Сами британцы и немцы объясняли свои действия тяжелыми болезнями, якобы поразившими весь личный состав авиаотряда (в том числе малярией), а также отсутствием в их контрактах обязательств лично участвовать в боях. Примечательно, что один из пилотов вернулся через несколько минут после взлета, мотивируя это поразившим его приступом дезинтерии, и едва не разбил свою крылатую машину.
За неисполнение распоряжений некоторых из них выпороли по приказу саудовского короля и почти всех уволили
[242].
После этого снова наступило время благоволения к русским. В Саудовскую Аравию пригласили нескольких русских авиационных специалистов, живших, главным образом, в Каире и Александрии. Среди них были и некоторые из специалистов, уже служивших правителю Хиджаза.
В ходе Йеменской войны 1932–1934 гг. русские летчики вновь продемонстрировали свои выдающиеся качества по сравнению со своими западными конкурентами.
Между тем их единоплеменники-авиамеханики успешно поддерживали техническую эксплуатацию оставшихся в саудовских ВВС бомбардировщиков Wapiti. Причем им удалось совершить по саудовским меркам чудо и отремонтировать сбитый в 1932 г. йеменцами такой же бомбардировщик, сэкономив Эр-Рияду деньги на закупку дорогостоящей машины
[243].
Но хотя эта война шла успешно (далеко не последнюю роль в этом сыграли русские летчики) и Абдель Азизу удалось в результате в целом повысить свой авторитет и значимость Саудовской Аравии, западные державы все же воспрепятствовали его дальнейшему усилению и приросту за счет йеменской территории.
Однако история взаимодействия русских авиационных специалистов с местными властями демонстрировала неизменное возобновление конфликтов, после чего они в очередной раз уезжали в Египет, как это произошло в начале 1934 г. Далее от короля прибывали представители с «предложением, от которого невозможно было отказаться», и все возвращалось на круги своя.
В результате 3 июня 1934 года Николай Найденов и механик Максимов снова вернулись в Джидду с приказом вновь возродить ВВС страны, сильно потрепанные в Йеменской войне.
Примечательно, что первого лично принял сам монарх, чего не удостаивались даже многие видные западные политики.
Он подробно расспрашивал русского летчика о его службе и воздушных боях, в которых он участвовал. Вскоре после этой беседы, носившей в том числе «технический характер», король заказал в Великобритании четыре бомбардировщика Westland Wapiti, считавшиеся на середину 1920-х гг. скоростными машинами, развивавшими 250 километров в час, а Найденова сделал старшим в небольшой русской авиационной группе. Он и Максимов сразу же обнаружили, что большинство из девяти самолетов нуждаются в поставках запчастей и замене шасси. Кроме того, русские специалисты настояли на закупке авиационных бомб весом до 400 килограммов включительно.
На этот раз Его Величество пошел им навстречу, и уже 2 июля Максимову удалось починить первый бомбардировщик Wapitis DH.9
[244].
Найденов начал ее послеремонтные испытания. Однако 5 июля он врезался при посадке в стену, окружавшую аэродром, перевернув самолет, но сам при этом выжил и отделался легкими травмами.
Уже 31 июля Найденов возобновил полеты на втором бомбардировщике Wapitis DH.9 и перегнал два таких отремонтированных Максимовым самолета в штаб-квартиру саудовских ВВС в Таифе.
Их успехи еще больше повысили «русские ставки» в Эр-Рияде, и власти сразу после этого пригласили еще двоих русских, Л. Кучлавского и В. Маковецкого, пилота и механика, прибывших в Саудовскую Аравию 18 ноября того же года. Немного позднее сюда же приехал еще один авиаинженер, фамилию которого пока установить не удалось. Все они отличились при ремонте и восстановлении старых Wapiti
[245].
Тогда же с их помощью саудовский король решил оборудовать полноценную современную главную базу ВВС в Таифе, переоборудование которой они завершили в 1935 г. Туда были переведены практически все боевые самолеты страны. На эту же базу стали перегонять новые крылатые машины, полученные во Франции, в Италии и США. И там происходило их дальнейшее освоение.
Среди них были достаточно сложные и отчасти «капризные» учебно-тренировочные «Капрони» Са 100 и Ca 101bis, а также гражданский «Кодрон C.510 Пеликан», переоборудованный для перевозок короля и его семьи.
Далее последний при активном участии русских специалистов был переоборудован в летающую «скорую» для членов королевской семьи.
Впрочем, сам монарх, судя по данным британских источников, предоставил возможность ее использования прочим членам своей семьи. Видимо, еще были свежи в его памяти многочисленные в прошлом воздушные аварии.
Следует заметить, что, несмотря на наплыв в это время итальянских летчиков и механиков, обусловленный потеплением отношений между Римом и Эр-Риядом, трое русских авиационных специалистов, включая Найденова с Максимовым, продолжали выполнять свою работу.
С лета 1936 г. они стали выполнять более сложные, чем раньше, задачи, осуществляя полеты зачастую в сложных погодных условиях при сильном ветре с песком на протяженные дистанции в 300 км и более, выводя на них обученные ими саудовские летные кадры.
Всего с учетом закупленных весной 1937 г. новых Caproni и Ca-100, а также скоростного американского моноплана Bellanca, маленькой русской группе пришлось обслуживать практически все 12 крылатых машин, составлявших саудовский парк ВВС
[246]. Благодаря их работе по авиационной мощи страна была одна из сильнейших в регионе.
В связи с этим возникла потребность в дополнительной подготовке саудовских летчиков. Предыдущая попытка наладить ее в Италии на учебно-тренировочных самолетах Campini Caproni Ca-100 и Ca-101 фактически провалилась из-за сложности данной техники для аравийцев и неспособности итальянцев найти с ними общий язык.
Поэтому основная нагрузка по их подготовке по-прежнему лежала на русских (особенно на капитанах Найденове и Булацель), которые одновременно были вынуждены сглаживать противоречия между «горячими» саудовцами и итальянскими инструкторами, оставленными им в помощь.
