На тот момент ликвидация Персидской казачьей бригады как инструмента российского влияния в стране казалась делом решенным, и все более утвеждавшиеся в Тегеране англичане предлагали «компромисс» – передать ее остатки под командование германских офицеров.
Однако в мае 1894 г. его заменили полковником В.А. Коссоговским (Косаговским)
[11], которому и удалось спасти бригаду от, казалось бы, неминуемого расформирования, ради чего он даже заложил собственное имущество
[12].
Что же касается прочего положения дел, то не менее сложным вопросом стало решение проблемы с постоянно фрондировавшими мухаджирами, на тот момент занимавшими важные командные должности в бригаде как «персидские казаки». Как оказалось, они не желали совершенствовать воинскую подготовку и очень слабо подчинялись дисциплине. Соответственно, планы персидских властей относительно ее дальнейшего расширения за счет бывших мухаджиров, не желавших подчиняться «российским порядкам», провалились.
На попытку наведения порядка в 1895 г. под влиянием сына шаха, занимавшего тогда пост военного министра, они подняли восстание, к которому примкнула большая часть тогдашнего состава бригады, и заявили о создании «своего» персидского казачества во главе с сыном шаха Камраном Мирзой.
Однако оно было подавлено, и под давлением российских властей персидский монарх в мае того же года согласился заменить мухаджирский анархический и в подавляющем большинстве своем антироссийски настроенный элемент не только добровольцами, этническими персами и татарами (азербайджанцами), но и представителями прочих этнических и религиозных меньшинств и также рассматривал возможность превращения этого подразделения в кадровое (регулярное).
Например, с середины 1890-х гг. до 1903 года самым высокопоставленным персидским офицером бригады был ее начальник штаба, Мирза Мадрус (Мартирус) Хан, армянин из Новой Джуги (населенный пукнт из окрестностей города Исфахана), получивший образование в Лазаревском институте, созданный в Москве для армян армянским же купечеством
[13]].
Как оказалось, данные реформы были проведены очень вовремя: 1 мая 1896 г. шах Наср эд Дин был убит, различные группировки пытались захватить власть в стране, и в результате начался хаос: на улицах бесчинствовали толпы. Единственным инструментом наведения порядка оставалась Персидская казачья бригада, командованию которой в лице Коссаговского премьер-министр Персии эс-Солтан Амин и дал на это карт-бланш, указав буквально следующее: «действовать в соответствии с собственным пониманием и мудростью».
В результате персидские казаки под его руководством быстро навели порядок в столице, заняв ее и временно установив там свою власть (фактически принадлежавшую тогда российским офицерам), после чего небезуспешно участвовали в интригах различных группировок в связи с последующим разделением власти в стране.
Так, Найеб эс-Салтенах, командующий войсками в Тегеране, попытался перехватить власть у законного наследника престола, Мозаффара ад-Дин Шаха, находившегося тогда в Тебризе.
На тот момент интересы русских и англичан сошлись, и во многом благодаря этому Коссаговский с помощью своей бригады предовтратил эту попытку и заявил, что только Мозаффар ад-Дин Шах будет признан законным наследником.
В результате 7 июня 1896 г. последний в сопровождении казаков вступил в Тегеран. С этого времени Персидская казачья бригада получила неофициальный статус «kingmakers» («производители правителей») и в будущем служила важным инструментом для русских и шаха в сохранении контроля над Персией. Благодаря этому русское влияние в Персии чрезвычайно расширилось, и с этого времени Персидская казачья бригада до самого своего расформирования стала главным инструментом управления этой страной.
Примечательно, что тогда быстро стал расти и ее численный состав: например, на 1900 г. он насчитывал 1500 человек, а еще через 10 лет – до 8000 человек (по другим данным – до 2000 человек), а число русских инструкторов увеличилось с девяти человек при Домонтовиче до более чем 120 на момент расформирования (дивизии) в 1920 г. (по другим данным, уже в 1900 г. русских при бригаде было 200 человек, что, по мнению тогдашних британских наблюдателей, говорило о степени заботы российского царского правительства о данном подразделенио, поскольку доля офицеров в нем была гораздо выше, чем это было принято в общемировой практике
[14].
Формально тогда Коссаговский был подчинен иранскому шаху и являлся его советником, имея местный чин, соответствующий генерал-фельдмаршалу, но фактически комбриг получал все указания из российского Генерального штаба (как доносили британские агенты – через дипмиссию в Тегеране), «который, в свою очередь, действовал в согласии с Министерством иностранных дел (российским) и наместником Кавказа»
[15].
Эта тенденция еще больше утвердилась после «конституционной революции» 1906 года. По сути, центральные российские власти решили, «что русские офицеры могут не подчиняться любому приказу персидских властей, если он идет вразрез интересам России»
[16].
Между тем взаимодействие между гражданскими и военными властями оставляло желать лучшего, что наносило организации Персидской казачьей бригады безусловный вред. В частности, британские источники указывали на «антагонизм» между ними по даному вопросу: «Хотя отдельные командиры и эмиссары иногда работали вместе, согласно интересам русской политики в Персии, в ряде случаев российский представитель (дипломатический. – Ред.) намеренно подрывал усилия командира бригады по завоеванию поддержки персидского казачества или сознательно выступал на стороне его начальства в России в случае возникновения здесь каких-либо разногласий
[17].
По свидетельству офицера Серафима Калугина
[18], участвовавшего в организации этого подразделения, «начальник бригады, начальники отрядов и инструкторы были русские офицеры. Их помощниками были сверхсрочные казаки Кубанского и Терского войска»
[19].
