Фактической же правдой было то, что генерал Пешня был сам подчинен подполковнику Кацарову, начальнику города Белоградчик.
«Выступление генерала Пешни из Белоградчика во главе войск и покорение супостата»
Никуда он из города не выступал, почему и не мог иметь никакого влияния на дальнейший ход событий.
Чем же объясняется заблуждение профессора Даватца? Ничем иным, как использованием сводки штаба генерала Врангеля, составленной в Сербии на основании донесения генерала Пешни и различных слухов.
Зная лично по Корниловской дивизии генерала Пешню с 1919 г., могу сказать, что этот генерал всегда страдал манией собственного величия и страшной завистливостью к удачным действиям других лиц, что, очевидно, и толкнуло его к составлению ложного донесения о том, что он усмирил северо-западную Болгарию.
Печально, но факт!
Генерального штаба полковник Капнин, в Болгарии помощник по учебной части командира Марковского пехотного полка. В России – начальник штаба Корниловской ударной дивизии.
20 февраля 1928 г.
Прага».
Этот документ является публикацией в русской эмигрантской газете «Русская правда» в январском выпуске 1925 г. о событиях в Болгарии после подавления коммунистического восстания 1923 г. Интересно то, что, по данным этого источника, на конец 1924 г. в Болгарии продолжали действовать отдельные коммунистические отряды, руководимые из Москвы. Документ печатается с сокращениями.
«…в Болгарии полиция с помощью самого населения продолжает выискивать и ловить скрывающихся коммунистов и присланных из Москвы агентов. Местные болгарские власти с помощью воинских отрядов ликвидируют мелкие красные банды, еще кое-где таящиеся в горных глухих углах. Полиции удалось захватить последнюю денежную порцию, присланную из Москвы на поддержку болгарских коммунистов, в сумме около четырех миллионов левов».
Албания
Начало
Отношения с албанскими властями у белоэмигрантов развивались с самого начала непросто. В Албании еще хорошо помнили Русско-турецкую войну 1877–1878 гг., когда войска Российской империи неоднократно обращали в бегство арнаутские отряды, посланные Тираной в помощь туркам.
Иными словами, русских в этой стране за дружбу с сербами, мягко говоря, не любили, а за службу в погранохране Сербии, когда на «дырявую» границу вышли тысячи закаленных в многолетних боях белогвардейцев, прямо-таки возненавидели.
И было отчего: негодяи-эмигранты лишили албанцев выгодного и ранее почти безопасного для них бизнеса в виде нападения на приграничные сербские деревни
[506].
До 1924 г. русские эмигранты далеко обходили эту страну: тогда, как, впрочем, и сейчас, это было самое отсталое государство Европы. Например, в Албании к тому времени сохранилось рабовладение. Так, албанскому королю принадлежало несколько тысяч человек из местного племени матьян, и он был крупнейшим рабовладельцем в стране.
В начале ХХ века Албанией управляли так называемые «регенты», но правление их было больше номинальным, чем реальным. Главным образом жили они за границей и интересовались только получением жалования, предоставив всю полноту власти в стране премьер-министрам
[507].
Такой пост одно время после Первой мировой войны занимал видный аристократ Ахмет-бей Зогу. Он довольно неплохо жил еще при турках, поскольку турецкий султан назначил его отца наместником Албании. По существовавшему тогда в Османской империи правилу семьи турецких ставленников во избежание интриг и мятежей отправлялись в Турцию заложниками. И пока сам наместник правил провинцией, они жили в большой роскоши при дворе султана в Стамбуле
[508].
Между тем поражения Турции в войнах конца XIX – начала XX веков от России и балканских государств вызвали брожения в еще остающихся под ее контролем землях. В результате в 1911 г. Албания объявила о своей независимости. Оставшись без турецкой опеки, Ахмет-бей поспешил объявить себя королем.
Однако местная знать тоже хотела воспользоваться плодами упадка Турции и изменением расклада сил в Европе. И удар по монарху был нанесен оттуда, откуда он меньше всего его ожидал – со стороны православного епископа Корчи Фаноли. Путем интриг «батюшка» занял его место, а Ахмет-бей стал эмигрантом в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (КСХС)
[509].
Однако, как и его предшественники, епископ не производил реформ, занявшись несвойственными святому отцу делами. Вместо модернизации средневековых албанских порядков он ударился в большую политику, выступив проводником коммунистического влияния в этой стране. И благодаря Фаноли к концу 1924 г. коммунисты свили в Албании прочное гнездо. Но, как известно, власть, не проводящая давно назревших реформ, обречена на серьезные неприятности, которые не замедлили проявиться.
Наличие «красной угрозы» в соседней Албании и предопределило то, что русским пришлось в скором времени принять в албанских событиях самое непосредственное участие.
В то время в Тиране находилась советская миссия, которую возглавил Краковецкий, бывший военный министр эсеровского Временного Правительства Автономной Сибири 1918 г., а теперь видный чекист из Иностранного Отдела ГПУ
[510].
Однако чувства меры ему явно недоставало. Вместо того чтобы сидеть «тише воды, ниже травы» и, не привлекая к своей персоне лишнего внимания, делать свое дело, он громогласно объявил целью своей миссии установить в Албании коммунистический режим и сделать Тирану центром большевизма на Балканах. Отсюда он планировал осуществить «экспорт революции» в соседние страны.
Но в результате он сильно подставил политиканствующего батюшку: эти действия здорово сыграли на руку Ахмет-бею, не преминувшему воспользоваться появлением «красной угрозы» для восстановления своей власти над страной.
Белоэмигрантская пресса сообщала, что «…в Албании с полгода держалось правительство Фаноли, которое начало дружить с московскими комиссарами, признав их власть в России. При этом, как водится, туда потекли московские деньги и коммунистическая пропаганда, причем в Москве решили устроить из Албании место, откуда удобно готовить революцию в соседних странах…
[511]
