Особую активность в такой работе проявили бывшие чины армии Булак-Булаховича. Если некоторые представители ее командного состава получили там серьезные должности начальников и отвечали прежде всего за организационную работу на советском направлении, то рядовой состав, преимущественно выходцы из буржуазных слоев Белоруссии и Украины, становились платными агентами.
Их засылали туда уже с весны 1921 г. Среди целей – сбор интересующей польские спецслужбы информации и налаживание связи с оставленной во время отступления 1920 г. агентурой.
Несмотря на хорошее денежное и иное снабжение забрасываемых в советские республики шпионов, многие из них не могли выполнить порученную им работу: кого-то вылавливали представители местных силовых структур, а другие были не в состоянии это сделать из-за фактического отказа продолжать работу на ту же Дефензиву ранее оставленных связных.
В результате они или оказывались в необходимости вернуться безрезультатно обратно, либо предпочитали затаиться на советской территории и не подвергать свою жизнь опасности. Судя по всему, такие мотивы поведения были не только у агентов, но и у тайных связных. Соответствующая информация об этом содержится ниже – в воспоминаниях русского агента польских спецслужб.
Работа белоэмигрантов на спецслужбы Польши не прекращалась вплоть до ее оккупации германскими и советскими войсками.
Правда, она имела свои пики. В 1922 – начале 1923 г. чекистам удалось разгромить польско-французскую агентурную сеть на советской территории, главным образом действовавшую на Украине и в Белоруссии.
Речь в том числе шла о представителях сильно законспирированной подпольной организации «Центр действия», оперировавшей из Стамбула, Варшавы, Хельсинки, Ревеля (Таллина). Среди прочих, ее финансировал бывший посол Российской империи в США Б.А. Бахметьев, а также польские и французские спецслужбы, и др.
[574]
Вместе с тем, после этого уже зимой – весной 1923 г. Дефензива попыталась восстановить свою агентурную сеть за счет привлечения к секретной работе русских монархистов-белоэмигрантов
[575].
В частности, тогда ИНО ГПУ докладывал о деятельности польского агента Андрея Волянского. По его данным, он «раньше работал в Львовской экспозитуре, а сейчас командирован в Данциг для установления связи с русскими монархистами, к которым он якобы явится с поручением от монархистов из Харькова»
[576].
Впрочем, первоначально такие попытки были неуспешными, о чем свидетельствует в своем дневнике бывший российский сенатор Н.Н. Чебышев, описывая проведенное 9 февраля 1923 г. совещание «для дачи директив генералу С-скому (возможно, Сикорскому. – Ред.), прибывшему из Данцига».
Примечательно, что за исключением самого Чебышева, остальные представители монархистов (особенно Катенин, Толмачев и Дерюгин) выступили резко против участия своих сторонников в работе польских силовых структур против Советской России
[577].
В числе причин – не только нежелание сражаться за «немонархическую» державу, но и счеты с Польшей за неожиданно для многих белогвардейцев заключенный мир в 1920 г. с большевиками, из-за чего их мечты на ведение против них успешной борьбы рухнули.
Возможно, свою роль сыграло и наличие другой мрачной страницы двусторонних отношений из недавнего прошлого, когда сотни и тысячи чинов интернированной в 1920 г. в Польше белой армии генерала Бредова и других белогвардейских формирований погибли от голода, издевательств и болезней в польских лагерях для интернированных.
Впрочем, судя по дальнейшим сводкам ИНО ГПУ, впоследствии (не позднее чем через четыре года) подобные настроения монархистов удалось переломить в пользу сотрудничества с Варшавой.
После разгрома своей агентурной сети на советской территории в 1922–1923 гг. на некоторое время Варшава ослабила работу своих спецслужб на территории Советского Союза. Этому способствовала и временная разрядка в отношениях между Западом и СССР.
Однако в 1927 г. в связи с обострением их отношений польские спецслужбы снова усилили работу против красной Москвы. И снова их агентами активно набирали российских белоэмигрантов.
В частности, 8 апреля того же года ИНО ОГПУ сообщало об оживлении соответствующей работы белоэмигрантских организаций: «…председатель Русского эмигрантского комитета в Польше Семенов вошел в контакт с польским Генеральным штабом и якобы ведет регистрацию офицеров-эмигрантов… До последнего времени эмигрантские организации отправляли бывших русских офицеров во Францию. Теперь, якобы под влиянием англичан, бывших офицеров уговаривают остаться в Польше, причем указывается на возможность различных комбинаций против СССР»
[578].
По этим же данным, активное участие в привлечении белоэмигрантов на работу в польские силовые структуры играл член правящего польского кабинета Медзинский.
Во время советско-польской войны 1920 г. он отвечал за организацию повстанческих отрядов на восточных кресах (Западная Украина и Белоруссия).
По данным советских разведчиков, тогда он «вновь заинтересовался положением на кресах… Медзинский развивает усиленную деятельность по организации партизанских сил, их объединению и созданию кадров для будущих белорусских формирований. В частности, Медзинский также интересуется остатками отряда Булак-Булаховича»
[579].
Кроме того, варшавская резидентура Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ сообщала 9 августа 1927 г. о соответствующей работе группы М.М. Яковлева на 2-й разведывательный отдел польского Генерального штаба.
По ее данным, она финансировалась Национально-революционным союзом» из Парижа, польскими монархическими группами (газета «Слово») и 2-м отделом польского Генштаба. Общее число «яковлевцев» состояло из 30 человек. Большинство из них были русскими эмигрантами, но были среди них и этнические поляки, например, Болеслав Кремской.
В частности, эта группа занималась заброской в СССР с агентами 2500 номеров финансируемого польскими спецслужбами еженедельника «Новая Россия». Среди них чекисты выделяли Людвига Матвеевича Свойчайтиса (Свойкайтиса), нелегально проникшего по состоянию на лето 1927 г. на советскую территорию
[580].
А 21 июня 1927 г. ИНО ОГПУ докладывал о налаживании связей между польскими спецслужбами и белоэмигрантами-монархистами: «В 20-х числах марта в Варшаву приезжала делегация от Кирилла (один из главных «наследников на Российский престол»). Она добилась свидания с генералом Сикорским (один из высших представителей польской военной иерархии), который, однако, принять их отказался и направил во 2-й отдел (разведывательное подразделение польского Генштаба. – Ред.).
