Что касается России, то нужно понимать, что лорд Керзон придерживался той же позиции, что и его персидский коллега по работе Вольф – «Британия превыше всего, а Россия должна уйти». Это было уже окончание «большой игры», которое вот-вот должно было завершиться пактом о разделе сфер влияния. Но пока пакт не был подписан, нужно было действовать в рамках вполне понятной, экспансионистской и оборонительной логики. С другой стороны, вторжение во внутреннюю политику Афганистана прямо нарушало принцип невмешательства, декларированный короной Афганскому эмирату. А потому эмир Хабибулла попросту отказался ехать в Индию для переговоров по пересмотру соглашений с Британией. Отказ он мотивировал тем, что «спорных вопросов между сторонами не существует и нет надобности вносить какие-либо дополнения к прежним соглашениям»
[128].
В общем, на момент начала Первой мировой войны афганцы испытывали равно негативное отношение ко всем европейским державам, и особенно к британцам, которые пытались подчинить эмират своей власти. Впрочем, Германия, которая ранее поставляла своих специалистов и военных инструкторов, все же ценилась несколько выше. Этого, однако, не хватило для того, чтобы Афганистан выступил на стороне Тройственного союза. Он, как и Персия, объявил нейтралитет. При этом снова куда более действенный, чем в Иране.
Вышеупомянутый немецкий разведчик, лейтенант Нидермайер, не смог договориться с эмиром Хабибуллой. Тот на переговорах заявил, что решится на участие в войне против Британии только в том случае, если Германия перебросит в его страну несколько боеспособных дивизий. Сделать этого немцы не захотели. Здесь, в общем, понятна реакция Германии: бросать свои собственные военные части под удар Британской Индии значило обрекать эту силу на тяжелейшие потери, а то и на поражение.
Но вместе с тем Афганистан не отказался от услуг Германии полностью. Пользуясь нейтральным статусом, Хабибулла-хан назначил Нидермайера куратором по модернизации вооруженных сил и оборонительных сооружений Афганистана. «По согласованию с эмиром Нидермайер и его офицеры занялись реорганизацией афганской армии и Генштаба. Они организовали несколько офицерских школ и даже военную академию. В качестве преподавателей служили немецкие офицеры, а также значительная часть австрийских офицеров, бежавших в Афганистан из русского плена.
Под руководством немецких офицеров была построена оборонительная линия по защите Кабула, которая демонстративно направлялась против Индии. Под руководством Нидермайера проведены маневры афганских войск, которые также имели “демонстративное направление” против Индии. Кроме того, по инициативе Нидермайера на границе с Индией был устроен артиллерийский полигон, где постоянно велись стрельбы».
Этих и некоторых других, нелегальных мероприятий партизанского характера хватило для того, чтобы Британия до конца Первой мировой войны держала в постоянной боевой готовности на индо-афганской границе группировку войск в 80 тысяч человек
[129].
Оскар фон Нидермайер становится в это время этаким «германским Лоуренсом Аравийским». Он также автономен, не очень слушается приказов и ведет борьбу «до победного конца», вопреки вообще всей и всяческой внешней геополитической обстановке. Правда, ко всему прочему, в нем говорит еще и немецкий «орднунг», что делает его партизанские операции чуть менее безумными, но куда более логичными и болезненными для британцев.
В итоге, чтобы поймать «германского Лоуренса», корона подкупила эмира Хабибуллу, начав выплачивать ему ежегодную субсидию в 2,4 миллиона рупий. Что характерно, субсидии сработали далеко не сразу, а немецкий разведчик, несмотря на окончание Первой мировой, продолжал «развлекаться» вылазками против британцев самым беспардонным и болезненным для оппонентов образом.
В итоге только после того, как англичане в 1916 году выплатили 60 миллионов рупий эмиру, только после окончания Первой мировой над Нидермайером сгустились тучи. В мае 1916 года немцев заставили покинуть Афганистан. Но германский разведчик сначала закрепился в Стамбуле, потом перебрался в Германию, в 20-е консультировал Советскую Республику по вопросам развития военной промышленности, параллельно, естественно, шпионя. Вступил в НСДАП, воевал против СССР в Азии, возглавляя Туркестанскую дивизию, а потом и на Балканах. В 1944 году был посажен в тюрьму за резкую критику военной политики Гитлера, в 1945-м – захвачен СМЕРШ в Карлсбаде и переведен в тюрьму в Москве. В итоге был осужден МГБ СССР на 25 лет заключения, но в том же году умер от туберкулеза. В общем, «Лоуренс» или не «Лоуренс», а с советской военной контрразведкой не поспоришь. Особенно если стал нацистом.
Но это отступление. Что же касается советско-афганских отношений, то они начались уже в 1919 году. Третьего марта новый эмир Афганистана Аманулла направил письмо новому же вице-королю Индии, лорду Челмсфорду. Суть его сводилась к тому, что Афганистан требовал для себя большей автономии и реального суверенитета. Ответ британской стороны из Индии был очевиден: жесткое требование соблюдать прежние соглашения, подкрепленное фактической угрозой войны.
На фоне этой нарастающей конфронтации удивительно оперативно сработало советское правительство. РСФСР 27 марта 1919 года первой в мире признала полный суверенитет и независимость государства Афганистан. Уже в апреле была достигнута договоренность об обмене посольствами и установлении дипломатических отношений
[130]. Эмир Аманулла являлся сторонником прогрессивных, прозападных взглядов, но при этом был патриотом и категорическим «антибританцем». Он оперативно наладил связи с немецкими и австрийскими офицерами, разбросанными по территории по итогам Первой мировой войны.
Фактически он незаметно для британцев создал полноценную, скоординированную армию европейской выучки, обеспеченную германской военной техникой. Естественно, Аманулла-хан использовал и народные настроения, активно поощряя партизанское движение. Поэтому, когда Англия от угроз перешла к действиям и в 1919 году начала очередную индо-афганскую войну, итог был самым непредсказуемым для Британии. Афганистан победил. Конфликт остался локальным и продлился меньше года. Впрочем, и здесь британская дипломатия смогла получить себе ряд преференций. В частности, по мирному договору закреплялась нерушимость «линии Дюранда», границы между Афганистаном и Индией, проведенной именно британскими дипломатами.
Но главные проблемы для Британии заключались в том, что на ниве освободительной борьбы, по примеру Афганистана, с Советской Россией стала активно взаимодействовать Индия. А точнее, руководство национально-освободительного движения Индии, которое на тот момент дислоцировалось в Афганистане. Мухаммад Баракатулла, глава «Временного правительства Индии», располагавшегося в Кабуле с 1915 года, в апреле 1919 года направил Ленину ряд документов, описывающих план, конечной целью которого было изгнание англичан из Индии. Действовал он также и в качестве представителя афганского эмира.
