В частности, в 1921 году был принят закон «О поощрении промышленности», в 1923 году – закон «О неограниченном праве собственности на землю, ее свободной купле и продаже», закрепивший помещичью частную собственность. Также к 1923 году был разработан первый конституционный акт – «Основной закон Высокого государства Афганистана».
В рамках реформ все подданные эмира, невзирая на национальность или вероисповедание, провозглашались в «Основном законе» равными. Социально и экономически это подкреплялось отменой на территории Афганистана рабства.
Подобная либерализация политики и общественного устройства вызвала закономерное возмущение со стороны представителей афганских племен, в первую очередь по религиозным причинам, а поскольку работорговля была одной из основных статей дохода этих конгломераций, то и по финансовому вопросу. Однако независимый и конституционный Афганистан по воле эмира строил заводы и фабрики, шоссейные дороги, открывал начальные и средние светские школы, получение образования в которых стало обязательным для всех юношей.
Отрицательной стороной реформ было то, что зачастую новшества вводились директивным и принудительным методом. Проще говоря, местные чиновники, как и простые подданные, не понимали смысла того или иного нововведения. И потому реформаторская деятельность Амануллы-хана встречала глухой протест. Который перерос уже в явное недовольство, когда эмир, нуждаясь в средствах для проведения своей модернистской политики, повысил налоги в четыре раза.
Международные отношения Афганистана в этот период также выстраивались весьма витиевато. Например, через четыре дня после подписания мирного договора с Советской Россией от 28 февраля 1921 свергнутый коммунистами бухарский эмир спокойно нашел убежище при дворе Амануллы. Далее по указанию эмира главнокомандующему басмачей, турецкому авантюристу Энверу-паше, был направлен караван с оружием. Рассматривался и проект оказания регулярной военной помощи басмачам, но министр иностранных дел Афганистана, тесть эмира, в жесткой форме выступил против такого явного нарушения связей с Советской Россией.
Впрочем, когда Энвер-паша был убит, а басмаческое движение было близко к разгрому, в августе 1922 года его штаб был перенесен на север Афганистана. Однако ради сохранения советско-афганских дипломатических отношений и по причине того, каким дестабилизирующим фактором были басмачи, уже в 1923 году их разоружили, а лидеров выслали в Иран. Рядовые участники басмаческого движения, однако, были поселены на севере Афганистана с выделением им земельных участков. Такое лавирование между противниками «мировой революции» и ее сторонниками в итоге привело к относительно нейтральным дипломатическим отношениям с Афганистаном всех европейских держав. Чем эмир Аманулла и воспользовался.
Первую половину 1928 года правитель Афганистана провел, путешествуя по европейским государствам, в том числе 2 мая побывав и в Москве. Он стал первым главой Афганского государства, посетившим Россию за всю ее историю. Вернулся он с новым планом, ориентированным на внешнюю европеизацию страны. Этот виток изменений касался всех сторон жизни афганцев: например, введения европейской одежды для мужчин и женщин, введения христианского календаря. Также был объявлен созыв Учредительного собрания, с целью организации выборного, а не назначаемого парламента, был изменен и флаг эмирата. Но самым тяжким ударом для консервативной части Афганистана стало то, что 2 октября 1928 года на заседании Государственного совета Аманулла публично снял чадру с королевы Сурайи и пригласил всем следовать ее примеру. Такого консерваторы стерпеть не могли. Тем более что на их стороне, с целью десуверенизации Афганистана, стояли британцы.
Аманулла-хан и его сторонники были отстранены от власти в ходе народных возмущений. Наиболее ярким эпизодом стало восстание Хабибуллы Калакани. Сын таджикского водоноса представлял наиболее реакционные слои населения и одновременно беднейшие из них. А мы помним, что налоги были подняты в несколько раз и это не вызывало ни малейшего понимания у общества. Захватив власть, лидер восставших отменил многие наиболее «европейские» положения. Аманулла-хан, впрочем, не сдался так скоро, в сопротивлении ему пытался помочь Советский Союз, что было продиктовано вполне материальными интересами. Свержение Амануллы дало возможность басмачам вновь начать массированное наступление на южные границы СССР. Уже в апреле отряд, сформированный при финансовой и организационной помощи СССР, под командованием Наби-Хана, тогдашнего посла Афганистана в Москве, двинулся на Кабул.
Впрочем, эта акция потерпела поражение, 22 мая Аманулла-хан бежал в Индию, приказав Наби-хану отступить. Однако правление Хабибуллы было недолгим, поскольку отвоевывать власть пришел очередной британский ставленник Мухаммед Надир-шах, из пуштунов. Он в свое время воевал против англичан, однако после предложения поддержки со стороны короны переменил свое отношение к британцам. Ну, или, как это принято в исламском мире, убедительно сделал вид. Покровительство короны он получил в Индии, будучи в очередной опале из-за несогласия с политикой Амануллы. Ранее же Надир-шах был и министром обороны Афганистана, и послом эмирата во Франции.
В общем, сугубо политически понятно, почему амбициозный и европейски образованный пуштун смел «таджикскую диктатуру». Однако Надир-хан ни в коей мере не был сторонником либеральных свобод и демократии. Победив узурпатора, он начал репрессии как сторонников «младоафганцев», так и скрытых сторонников Хабибуллы. Прокатилась волна арестов, а в места компактного проживания таджиков были направлены карательные экспедиции. По сути, любая оппозиция была не просто задавлена, а перешла в положение глубоко законспирированных ячеек, специализирующихся на индивидуальном терроре.
В 1933 году в рамках этого террора Надир-хан и был убит выстрелом стоящего в строю курсанта на параде выпускников военного училища, Абдул Халик Хазаром. Курсант был приговорен к четвертованию, а вся его ближайшая родня повешена. На престол взошел сын погибшего, Мухаммед Захир-шах, вернувшийся на родину из Европы. Родившийся в 1914 году, он взошел на престол в возрасте 19 лет, и первые 20 лет своего правления фактически оставался номинальным правителем. В это время между многочисленными политическими группировками лавировали его старшие родственники, трое дядьев: Шах Махмуд Хан, Мохаммад Хашим Хан и Шах Вали Хан.
Во внешней политике Афганистан продолжал лавировать между мировыми державами. Перед второй мировой правительство эмирата пошло на расширение экономических отношений с державами оси – Германией, Италией и Японией. Вплоть до предложения ими программ торгового развития Афганистана. Это решение в том числе было продиктовано желанием независимости, хотя и здесь эмират действовал осмотрительно. Фактически в 1941 году по вопросу отношения к мировой войне был собран Лойа Джирга, или, если интерпретировать, «Афганский земский собор», важнейшее совещание Афганистана, приводящееся в самых значимых и экстремальных случаях. На это собрание пришли самые влиятельные купцы, богословы, главы племен, представители генералитета Афганской армии, члены правительства, депутаты Народного Совета и Сената. И они постановили: «Мы, народные представители Афганистана, заявляем, что политическая линия, проводимая правительством Его Величества, соответствует нашему пожеланию и является совершенно правильной. Никакому иностранному государству ни в какой форме не будет позволено занять всю или часть афганской территории, или использовать нашу дорогую родину для проведения военных действий на земле или в воздухе, или получить у нас какие-либо привилегии во время войны»
[135].
