— Феликс, послушай, — осторожно произносит она. — Тебе не кажется, что мы должны сообщить Кадиру, что они здесь? Пусть лучше он узнает о них от нас, чем от кого-то другого.
Феликс недоверчиво смотрит на нее.
— Ты шутишь? С какой стати тебе с ним связываться? Что, черт возьми, заставляет тебя думать, что Кадир обязательно им поможет? Что в них такого особенного? Он с тем же успехом может убить их, а заодно и нас с тобой, если у него будет паршивое настроение!
— Феликс! Я уверена, что это не так! — Рози смотрит на Джека и нервно усмехается. — Кадир здесь вроде неофициального вожака, — поясняет она. — Вам не обойтись без его помощи, если вы хотите укрыться от полиции.
Джек угрюмо кивает.
— Даже если полиция мало что знает о трущобах, мы все наслышаны о Кадире, — говорит он. — Он или Робин Гуд, или Чингисхан, в зависимости от того, с кем вы говорите о нем.
Рози нервно смеется:
— Он бывает слегка непредсказуем. Думаю, будет лучше, если я сначала поговорю с ним сама, выясню, как обстоят дела, и, возможно, если получится, устрою вам с ним встречу.
— Вы сделаете это для нас? — спрашивает Джек. — Это даже больше, чем мы могли просить.
— Да! — сердито бросает Феликс. — Да, это больше, чем вы можете просить! Кадир опасен!
— Феликс, что бы ты там ни думал, Кадир справедлив, — дрожащим голосом возражает Рози. — Да и есть ли у нас выбор? Ты ведь, как и я, не предашь этих прекрасных людей, не так ли?
— Как тебе угодно! Делай, что хочешь! Только не говори, что я вас не предупреждал! — Феликс покачал головой и отвернулся. — Я ухожу.
В голосе Рози внезапно послышалась паника.
— Куда ты собрался? — Она остановилась между Феликсом и дверью. — Прошу тебя, Феликс, пожалуйста, не уходи. Как ты можешь говорить со мной об опасности, когда сам убегаешь бог знает куда? Джек, вы служили в полиции, может быть, вы урезоните его. Что бы вы сказали о «Братстве»? Что бы вы сказали, повстречайся вам неразумный человек, который захотел вступить в их ряды?
— Боже мой! — рассерженно кричит Феликс. — Ты идиотка, мама! Ты хочешь, чтобы меня убили, да?
«Братство». Меня распирает любопытство. Что это такое? Что-то знакомое, но я никак не могу вспомнить.
— Нет! Я просто хочу, чтобы ты не делал глупостей! Не хочу, чтобы тебя убили! Я уже потеряла одного сына и не желаю потерять другого!
— Шон жив! — кричит Феликс. — Пока что жив, насколько мы знаем.
— Эй, послушайте! — окликает их Джек. — Может, мы успокоимся на минутку? Почему мы заговорили о «Братстве»? При чем тут «Братство»? — Он делает шаг к Феликсу. — Пожалуйста, скажи мне, что ты никак не связан с ним, сынок. Что угодно, но только не это.
— Откуда вам знать? Какое вам до этого дело?
— Я много чего знаю!
Я смотрю на Грету. Она терпеть не может криков. Это всегда ужасно ее пугает. Она зажимает ладонями уши и закрывает глаза.
— Пожалуйста! Хватит! — обрываю я их. — Прекратите, вы все! Вы напугали Грету. О чем вы все говорите?
Феликс всплеснул руками.
— Посмотрите, что вы наделали! — Он подходит к окну, выглядывает на улицу и сердито цедит сквозь зубы: — Черт побери, говорите тише!
Рози готова испепелить его взглядом.
— «Братство» — это группа безрассудных людей, в основном мужчин, как вы догадываетесь по названию, которые считают, что единственный способ сражаться с Чистыми — это насилие. Они не герои, как кажется моему сыну. Они опасные и безжалостные преступники. Они…
— Они герои! — резко обрывает ее Феликс. — Они не просто сидят сложа руки и ждут перемен. Они борются. Как и ты делала, пока была в цирке.
«Братство». Да, я уже слышала это название раньше. Так называли себя те, кто однажды захватили Бена и его брата на футбольном матче. Бен сказал, что всю группировку тогда схватили и казнили. Очевидно, не всю.
Год назад я была бы душой и сердцем за таких парней. Тогда я ненавидела всех Чистых — я бы точно возликовала, скажи мне кто-то, что во время теракта погибли десятки, а то и сотни Чистых.
Увы, теперь мне понятно, что все гораздо сложнее. Я познакомилась с Джеком и встретила Бена. Это два храбрейших и добрейших человека, которых я знаю, и оба они родились Чистыми.
Нельзя ненавидеть людей только из-за их происхождения. Есть хорошие Чистые, есть хорошие Отбросы. Есть плохие Чистые и плохие Отбросы. Сильвио был Отбросом, хотя пытался всячески доказать обратное. Это самый жестокий человек, какого я только встречала в жизни.
Истина в том, что никто не рождается хорошим или плохим. Если очистить каждого, то сразу станет видно, что мы все одинаковы. Вся беда в ярлыках, которые наклеивают на нас. Ярлыки, которые распределяют нас по группам и категориям, определяют границы нашего существования, указывают нам, кто мы такие и что нам можно, а чего нельзя делать.
Феликс стоит, сжав кулаки, его лицо побагровело от гнева и досады.
— Только «Братство» может изменить ситуацию! — сердито бросает он. — Вот почему я присоединяюсь к ним.
Рози меняется в лице и опускается на свернутое одеяло. Ее руки прижаты к животу, как будто ей только что дали под дых.
— Нет, Феликс! Только не это! — стонет она. — Ты ведь обещал!
— Я ничего тебе не обещал. Я сказал, что подумаю над твоими словами. Я подумал и остался при своем мнении! Разве у нас есть выбор? Устроиться поудобнее и жить себе спокойно, пока в цирке истязают моего брата, превратив его в дрессированное животное? Ни о чем не думать, пока они убивают его? Оставаться здесь, в этой вонючей дыре и ждать перемен, которые когда-нибудь придут?
— Феликс! Следи за своим языком! Тут дамы! И да, перемены рано или поздно настанут. Все меняется! — говорит она. — Жизнь не стоит на месте, и тебе незачем подвергать риску себя и других!
— Твоя мать права, — говорит Джек. — Грядут перемены, сынок. Не надо взрывать людей, не надо подогревать вражду и провоцировать власти на ответное насилие. Изменения происходят постоянно и неуклонно. Надеюсь, ты слышал о выборах?
Феликс, опустив глаза, угрюмо кивнул.
— Тогда ты слышал о кандидатах? Тебе знакомо имя Лоры Минтон? Ты знаешь, что она защищает интересы Отбросов? Что она — конкурент Вивьен Бейнс? Насколько я понимаю, у нее очень хорошие шансы на победу. Пару лет назад никто даже мечтать не мог о том, что такое будет возможно. Если она победит, эти трущобы снесут, навсегда закроют Цирк и все начнется заново. Равные права и равные возможности для всех. Вот за что она борется. Вот как все меняется: когда все объединяют усилия и мирно перестраивают структуру общества, а не взрывают невинных людей.
— Невинных? По-твоему, Чистые — это невинные овечки? — огрызается Феликс. — Я их ненавижу! Они заслуживают смерти!
