Почему они так спешат спрятаться?
— Занимай вот эту, — торопливо говорит Эммануил, подталкивая меня к камере. — Быстро забирайся внутрь. Убедись, что твоя решетка заперта. Торопись, прежде чем их впустят сюда!
Он поворачивается и со всех ног бежит по опустевшему коридору к ближайшей камере. Влетает в нее и захлопывает дверь.
Я стою в дверном проеме, глядя на крошечную голую комнатку передо мной.
Я не люблю замкнутые пространства. Я не хочу запираться. Почему я не могу оставить дверь открытой?
— Не зевай! — шипит женщина напротив меня. — Запирай дверь, пока не поздно!
Я захлопываю дверь, но не запираю ее на засов. Затем раздается оглушительный лязг и с потолка опускается железная решетка, примерно в паре метров от входной двери. Затем еще одна опускается на другом конце коридора. Наши камеры оказываются посреди огромной клетки.
Над нашими головами слышится яростный скрежет и какой-то шум. В следующий момент тяжелая каменная дверь коридора распахивается, и появляются они и, лязгая зубами и рыча, в исступлении набрасываются на металлические ворота.
Решетка ползет вверх, и они устремляются в коридор. Я спешу задвинуть засов. Коридоры кишат животными. Вот почему все послушно остаются в своих камерах. Звери мчатся по коридору, хватая зубами друг друга за ноги и хищно обнюхивая землю.
Один из них застыл прямо возле меня. Я спешу убрать от решетки руки. Хищник смотрит на мое тело холодными желтыми глазами и скалит острые зубы. Я отхожу к стене. Так вот что имел в виду Эммануил. Вот как они держат нас под контролем. Это дешевле, чем платить охранникам.
Волки. Дикие, тощие, злобные.
Нас стерегут волки.
Хошико
Я пытаюсь сопротивляться, но невидимый похититель держит меня железной хваткой. Меня протаскивают по темным переулкам и узким тропинкам. В конце концов, мы останавливаемся прямо на краю трущоб, в тени одной из огромных мусорных куч.
Рука у меня на лице потная, вонючая и грязная.
Я поднимаю взгляд и вижу налитые кровью глаза, скверную грязную кожу, чувствую омерзительное дыхание.
Рядом с ним стоит другой — худой, бледный и жилистый.
— Мы пришли слишком рано, — говорит он. — Вот уж не думал, что все будет так легко! — Он смеется, и я вижу, что у него почти нет зубов, просто дыры во рту.
— Можно бы и развлечься, пока мы ждем, — говорит тот, что держит меня. Он притягивает меня к себе и крепко обнимает за талию. — В реальной жизни она еще смазливее.
Я пытаюсь вырваться из его хватки. Он смеется и сжимает меня еще крепче.
— Обожаю, когда они сопротивляются.
На секунду он слегка опускает грязную ладонь, и я впиваюсь в нее зубами.
— Черт! — Он отдергивает руку. — Маленькая паршивка укусила меня!
Беззубый снова смеется, затем хватает мою руку и грубо выкручивает за спину.
— Помогите! — кричу я во всю мощь легких. — Помогите!
Он зажимает мне рот своей грязной лапищей.
— Заткнись! Этим ты себе не поможешь. Зато мы заработаем кучу денег. Ты наш билет в лучшую жизнь. Легавые отстегнут нам за тебя приличную сумму!
— Почему ты заодно не забрал мелкую девку? — пеняет ему сообщник поверх моей головы. — С ней было бы легче справиться.
— Уж слишком хороша была возможность. Эта стояла прямо у двери. Вдруг у них там оружие? Откуда нам знать, что им дал Кадир. К тому же копам нужна именно эта. Она единственная, о ком они говорили, о маленькой девчонке даже не заикнулись.
Он все держится за укушенную руку, боязливо оглядываясь.
— И долго нам еще ждать их здесь, как думаешь?
— Хватит ныть. Самое главное мы уже сделали.
— А могу я поближе рассмотреть товар? — Он приближается ко мне. — Копам все равно, в каком виде она будет.
— Если нас увидят… если нас застукают… Ты слышал, что сказал Кадир? Он обещал им защиту. Дал свое слово.
— К тому времени, когда Кадир узнает, ее уже здесь не будет, и нас тоже. Зато мы будем богаты. Так что без паники. Копы будут здесь с минуты на минуту.
Я пытаюсь снова закричать или вырваться, но не получается.
Хватка тощего типа не ослабевает ни на секунду. Другой похотливо смотрит на меня, облизывая потрескавшиеся губы.
Я первой замечаю синие огни. Они бесшумно проплывают вдоль улицы и останавливаются по ту сторону забора.
Дверь автомобиля открывается, за ней другая. На нас падает луч фонарика. В следующий миг в щель в заборе ныряют двое полицейских и медленно идут к нам.
Они приближаются, и я вижу, что это мужчина и женщина.
— Молодцы, ребята, — говорит мужчина, понизив голос. — Кто-нибудь вас видел?
— Нет. Никто. Все в порядке, — отвечает тот, что ниже ростом. — Но эта злющая девка меня укусила. Гоните деньги и берите ее себе!
— Все не так просто, — говорит женщина. — Выплата вознаграждения не входит в наши обязанности. Вам придется пройти в участок.
— В участок? Вы этого не говорили. — Похоже, что тощий в панике. — Мы рисковали жизнями, чтобы поймать ее для вас! Нам нужно выбраться из Лондона, пока еще не слишком поздно! Вы нам девчонку, а мы вам деньги. Разве это не ваши собственные слова?
— Так и будет. В участке. Давайте в машину, и разберемся на месте.
— Да чтобы я сел в машину к легавым! — Коротышка почти срывается на крик.
— Эй, потише! У вас нет выбора, если вы хотите получить деньги.
— Тогда не получите девку, — говорит высокий.
Мужчина-полицейский смеется и светит фонариком на пистолет коллеги-женщины, а затем на свой.
— Это мы еще посмотрим, — говорит он. На несколько секунд воцаряется напряженная тишина. Они в упор смотрят друг на друга. Внезапно за их спинами слышится чей-то смех, громкий и недобрый, и из-за кучи гниющего мусора появляется фигура. Полицейские тотчас направляют на нее лучи фонариков. Это Кадир.
— Так-так-так. Что здесь происходит? — спрашивает он, и его губы растягиваются в наглой ухмылке.
Бен
Один из волков начинает выть. Другие присоединяются к нему, вскинув свои серые головы, и вскоре подземелье наполняется завываниями стаи: жуткий, коллективный стон, который гулким эхом отдается в голове и заставляет шевелиться волосы на затылке. Спустя несколько минут он стихает, а затем они начинают рыскать по коридору снова — как я полагаю, в поисках пищи.
Я насчитал пятнадцать особей. Пятнадцать огромных волков, шныряющих взад-вперед по коридору. Время от времени до меня доносится рык и клацанье зубов, когда между ними возникает драка. Одна из таких стычек происходит прямо перед моей камерой. Решетка сотрясается — это волки бросаются на нее.
