Я мог бы сыграть эту роль.
После представления мы с Самантой вернулись в гостиницу. Мы еще не спали вместе, но в тот вечер она сказала: «Хочешь принять со мной пенную ванну?»
«Да, с удовольствием».
На родине дела внутри группы шли не очень хорошо. Во время турне со мной перестал разговаривать Эрик. Бывало такое, что он замыкался в себе и закрывался ото всех. Похоже, он был зол на меня. Наконец, спустя месяцы — месяцы! — мне пришлось усадить его перед собой и прочитать ему лекцию: «Хватит тянуть кота за хвост!» Возможно, я звучал как диктатор, но он играл на барабанах и был членом группы. Тишина и напряжение стали невыносимыми. «Это игра в молчанку прекратится сегодня же», — сказал я ему. И она действительно прекратилась. Казалось, ему нужна была помощь, чтобы вырваться из добровольного заточения. Поведение Эрика определенно становилось все более странным. Хотя он всегда был со странностями. Поведение Эрика становилось все более чудаковатым. Когда мы бывали в Лос-Анджелесе, и я приглашал его прийти потусоваться со мной, он спрашивал: «Кто-нибудь еще там будет?» Если я приглашал других гостей, то говорил ему: «Эрик, они хорошие люди. Приходи, будет весело». Но, в случае если были посторонние, он отказывался приходить. Во время Crazy Nights он начал серьезно беспокоиться из-за того, что не был оригинальным барабанщиком группы. Это было как гром среди ясного неба. Что я мог ему сказать? Это правда, он не был оригинальным барабанщиком и никогда им не будет.
Джин тоже не отставал. Несмотря на Porsche, который он купил мне в качестве извинения, Джин до сих пор не привнес ничего стоящего в Crazy Nights. Больше всего меня беспокоило то, что он, судя по всему, абсолютно не был заинтересован в работе над альбомом. Когда пришло время записать несколько новых песен для сборника лучших хитов, Smashes Thrashes & Hits, я снова остался один.
Я вместе с Майком Тайсоном, Самантой Фокс и рокером Билли Сквайером в 1988 году. Из-за руки Майка на моем плече я не мог пошевелиться
Я решил: «Хер с ним» и нехотя встал у руля. Все свелось к тому, что KISS стали моей собственной группой. Я никогда не хотел этого, но факты говорили сами за себя. Пластинки KISS, по сути, стали моими сольными альбомами — опять же, не этого я хотел, но у меня не оставалось выбора. На обложке Smashes, Thrashes я стоял в центре на переднем плане.
Да ну на хер.
А в клипах к новым песням «Let’s Put The X in Sex» и «(You Make Me) Rock Hard» я даже не держал в руках гитару. Прозрачнее намека и не придумаешь. Я стал фронтменом, а KISS превратились в моих музыкантов. Нравилось мне это или нет. Ох уж эти видео, что можно о них сказать? Начнем с того, что песни были ужасными. «Rock Hard» была написана мной, Дезмондом Чайлдом и Дайан Уоррен — тот случай, когда троица великих умов жестоко ошиблась. «X in Sex» вышла ненамного лучше. Для съемок клипа мы привлекли чрезвычайно талантливую женщину по имени Ребекка Блейк. Она участвовала в съемках пары клипов Принса, а также выпустила любопытную книгу с модными фотографиями в стиле фэнтези. Мы чувствовали, что нам нужен новый стиль, а у Ребекки было видение.
Она отобрала женщин для клипа и нарядила их в костюмы. Оказавшись на съемочной площадке, я сказал: «Эти девчонки выглядят так, будто им не мешает хорошенько поесть. Они похожи на изголодавшихся пеликанов». У них не было ни груди, ни задницы. Они вышагивали, словно были в видео Роберта Палмера: руки на бедрах, ледяные взгляды. Вылитые модели с подиума, а не девчонки из клипа метал-группы 80-х. Потом настал черед моих нарядов: я носил майку в сетку и белые колготки, раскачиваясь в таком виде на трапеции. Я танцевал в корсете и облизывал свои пальцы, в то время как кучка исхудалых женщин шагали гуськом на заднем плане. Под конец этих съемок я мог бы написать целый учебник о том, как не стоит делать музыкальный клип. Например, лучше не расхаживать по улице в колготках, к которым приделаны велосипедные отражатели или майке с вырезами под соски! Это был совершенно новый уровень дурного вкуса. Определенно, это был не мой час славы.
Оставив позади турне «Crazy Nights» и выпустив Smashes, Thrashes, чтобы заполнить пробел до конца года, я начал подумывать о сольном турне. Я был сыт по горло ситуацией в KISS, хотел немного развеяться и перерезать пуповину между собой и Джином. KISS охватило чувство ленного самодовольства, особенно после того, как у нас в течение нескольких лет снова сформировался стабильный состав. Мы играли со сверхзвуковой скоростью, и для Джина это был драйв, тогда как на самом деле мы сбивались из-за этого с ритма. Во время турне мы даже разместили на краю сцены людей, играющих на клавишных, для усиления ритм-гитары, чтобы я мог расслабиться и больше прыгать, а также для усиления бэк-вокала, чтобы мы звучали как большая группа из 80-х. Оглядываясь назад, я не удивляюсь, почему наша аудитория начала сокращаться.
Я хотел собрать группу людей, с которыми никогда не играл. Просто ради разнообразия, хотя и планировал играть те же самые песни. В конце концов, песни KISS в равной степени были моими, и это чувство лишь усилилось в альбомах без макияжа. Несмотря на то, что на этих пластинках красовалась надпись «KISS», те песни, которые запомнили люди, были моей заслугой. С какой стати я не должен играть то, что сам написал? Вдобавок я посчитал, что благодаря сольным выступлениями мне удастся вернуть в группу что-то хорошее. Это был шанс забыть обо всех своих разочарованиях, поработать с другими людьми и посмотреть на вещи под иным углом.
Я выступал с кем-то вне состава KISS лишь однажды, когда принял участие в небольшой забавной кавер-группе, которая отыграла буквально пару концертов в «China Club», нью-йоркском баре популярном среди музыкантов. Группа собралась стихийно незадолго до начала концертов, и ее состав постоянно менялся. Единственными постоянными членами были я и мой друг, бас-гитарист по имени Боб Хелд. Наш репертуар в основном состоял из Zeppelin и AC/DC. Во время своего сольного турне я не строил иллюзий собирать стадионы — мне просто хотелось немного пространства для творчества и возможности выступать с разными музыкантами. Поэтому я забронировал ряд клубных концертов и сколотил группу. Боб Кулик был моим любимым гитаристом — много лет работая с ним на студии, мы стали хорошими друзьями, так что у меня была полная уверенность, что он потянет. Боб пригласил басиста Денниса Сент-Джеймса, а я обратился к клавишнику по имени Гарри Корбетт. Что немаловажно, он пел, потому что мне нужен был еще один голос для гармонии. Что касается барабанщиков, у меня было два человека на примете. Одним из них был Грегг Биссонетт, который играл с Дэвидом Ли Ротом, а другим — Эрик Сингер. Деннис предложил кандидатуру Эрика. Я также слышал о нем много хорошего, поэтому решил позвонить ему. В то время Эрик записывался в Нью-Йорке в группе под названием Badlands с Джейком И. Ли, который только что кто покинул группу Оззи. Студия, в которой они работали, находилась в паре шагов от офиса, который мы оборудовали для самостоятельного управления группой. Эрик пришел в офис и вручил мне несколько компакт-дисков с примерами работ, который он сделал в Black Sabbath. Он также звучал на всех демозаписях альбома Sonic Temple группы Cult и на протяжении года гастролировал с Гэри Муром, легендарным ирландским блюзовым гитаристом. Эрик подавал надежды, поэтому я попросил его прийти в студию для репетиций и «поджемовать» с остальными участниками группы. Мне было трудно его оценить, потому что барабанщик — это не просто человек, который держит ритм: он должен играть за тактом, в такт или перед тактом, чтобы это было понятно всем музыкантам. Однако даже на первых пробах он звучал потрясающе. Группа была в сборе, и мы отправились выступать на обоих побережьях.
