Я потерял дар речи.
53
В апреле 1997 года перед концертом в Джорджии Питер начал жаловаться, что у него болят руки. «Я не могу играть», — сказал он Доку, набрав его из гостиничного номера. Док лишь сказал: «Хорошо». Затем он вызвал роуди Питера, Эдди Канона. «Сбрей бороду, — сказал Док. — Ты выступаешь сегодня вечером». Когда Питер узнал об этом, то изошел на дерьмо. «Фанаты этого никогда не простят! — кричал он. — Нельзя выдать кого-то другого за меня!»
«Я так не думаю», — сухо сказал Док.
Ку-ку, Питер, вообще-то у нас концерт на носу.
Эдди побрился и покрасился под Питера.
Один, два, три, четыре, поехали — шоу началось. Я представил Эдди со сцены, и что бы вы думали? Всем было либо наплевать, либо просто возбужденной толпе некогда было думать об этом. Все-таки это было шоу. Вы думали, мы отменим шоу из-за того, что у Питера болят руки? Как бы не так. Как говорится, шоу должно продолжаться.
Эйс превращался в параноика. Он снял квартиру на бульваре Ла Сьенега в Лос-Анджелесе, где проводил выходные. Он был убежден, что это место прослушивается и за ним следят, поэтому выкорчевал все электрические и телефонные провода. Хозяева квартиры были в бешенстве. Помимо этого, он начал тщательно изучать наши гастрольные документы, которые содержали маршруты, спецификации концертных площадок и различную сопутствующую информацию. Он приносил документы в раздевалку и спрашивал: «Сколько человек купили билеты на прошлый концерт?» Допустим, я отвечал ему, что 18 700. «Чушь собачья! — кричал он. — Здесь написано 24 100». — «Эйс, — пытался я объяснить ему, — здесь указана вместимость зала, а не количество проданных билетов». — «Не дури меня».
По условиям контракта Эйс обязывался воздержаться от наркотиков. Он всюду таскал с собой подозрительную сумку и, учитывая, как крепко он за нее держался, можно было предположить, что в ней было спрятано золото. Эйс прятал таблетки в рукавах своего сценического костюма. Но как мы могли обеспечить соблюдение условий контракта? В этом была загвоздка. Остановить турне? Оштрафовать его?
Во время турне Джордж, представитель Питера и Эйса, потребовал встречи со всей группой, чтобы обсудить финансовые вопросы. Он явно намеревался показать нам и своим клиентам, что с ним нужно считаться. На встречу он явился в пиджаке и галстуке, пытаясь выглядеть по-деловому, а следом за ним семенили Эйс и Питер. Он поставил перед нами доску и начал указывать на цифры. Понимание бизнеса у него было не лучше, чем у тех двоих. После нескольких месяцев бессмысленных запросов и намеков на плохой бюджет, с нас было довольно. Мы последовательно стерли его в пыль. Он оказался совершенно не приспособлен к финансовым вопросам или гастролям, и Эйс с Питером примолкли, увидев это.
В конце турне, в июле 1997 года, Питер и Эйс потребовали, чтобы их снова приняли в группу в качестве полноправных членов. «Мы все делали по-твоему, — сказал Питер, — и провели огромный успешный тур. Теперь мы хотим быть на равных». Парни и до этого удивляли меня каждый день, но от услышанного у меня просто челюсть отвисла. Разве они не понимали, что мы добились успеха только потому, что они приняли во всем ноль участия? Мы заработали много денег, сделали многих людей счастливыми. Но Питер и Эйс были расстроены: они снова были богатыми, но не такими богатыми, как я и Джин. Есть люди богаче, чем я, но я не мучаюсь бессонницей из-за этого. К тому же я заслуживаю больше, ведь я остался, когда они ушли. Это была игра в одни ворота. Я заботился о группе и сохранил ее. Поэтому справедливо, что я заслуживал большей компенсации. Ни за какие блага я не сделал бы их полноправными участниками группы. Нет — и точка.
Питер и Эйс также были совершенно неподготовленными к тому, чтобы принимать решения, — они понятия не имели, как работает концертный и музыкальный бизнес. И все же им казалось, что они заслужили право голоса в вопросах, в которых они совершенно не разбирались. Печальное зрелище. С одной стороны, они иногда признавали, что принимали плохие решения. Но с другой стороны, они начали утешать себя тем, что ими воспользовались и что они всегда были жертвами.
Начав сольную карьеру после ухода из KISS, они имели все карты на руках: признание, известность, контакты в отрасли, деньги — но до момента нашего воссоединения они едва сводили концы с концами. В начале турне они были благодарны за то, что мы помогли им вырваться из маргинального образа жизни. Всего спустя год они стали миллионерами. Но их снедала злоба. Они заняли оборонительную позицию и нереалистично воспринимали собственную значимость и способности. Они строили из себя жертв. Это было безумие.
Эйс продолжал ворчать, что если бы имя KISS осталось за ним, то группа была бы успешной без меня и Джина. У него был припасен еще один блестящий аргумент. «Без меня не случилось бы воссоединения», — заявил Эйс. Ладненько… «Если бы я никогда не ушел, то не было бы никакого воссоединения». Вот это да. «Вы должны благодарить меня! — продолжил Эйс. — Это турне случилось только потому, что я ушел». Я не знал, как реагировать на подобную «логику». Док предложил нам просто избавиться от Питера и Эйса. Он всегда верил, что мы можем справиться и без них. Он не видел возможности продолжать работать с ними. «Сложно превратить хорошего человека в негодяя, — сказал Док. — Но еще сложнее превратить мудака в хорошего человека». Этим он хотел сказать, что если мы продолжим работать с ними, то обязательно хлебнем горя.
У меня была другая идея: я хотел записать альбом в честь воссоединения. Не хотелось, чтобы потом меня мучили мысли о том, что я упустил этот шанс. Когда мы снова собрали группу в ее первоначальном составе, я, помимо всего прочего, надеялся, что мы сможем добиться впечатляющих результатов. Я думал, что, собрав вместе все наши знания и опыт, мы получим формулу успеха. Во всяком случае, совместная работа поможет сгладить любые нерешенные вопросы и исправить ошибки. Я был почти уверен, что нашел ответы на эти вопросы после нашего турне в честь воссоединения. Люди не меняются, и мы удаляемся друг от друга из-за глубоких разногласий. Но я хотел не совершать ошибку и воспользоваться всеми возможностями.
В качестве продюсера пластинки Psycho Circus мы пригласили Брюса Фейрберна, который участвовал в создании некоторых хитовых записей Bon Jovi, Aerosmith и Loverboy. Но оказалось, что он не подходил для этой работы. На своих успешных записях 1980-х он работал с командой, которая включала удивительных Боба Рока и Майка Фрейзера, которые продолжили вытворять удивительные вещи, но уже без него. Иногда, когда команда распадается, а ее участники пытаются что-то сделать самостоятельно, ты лучше понимаешь, кто вносил больший вклад, исходя из того, кто сильнее преуспел в сольной карьере. Из всех демозаписей Брюс выбрал для альбома самые ужасные песни. Песня, которая в конечном итоге произвела больше всего шума, оказалась заглавным треком — «Psycho Circus». Брюс не хотел включать ее в альбом. Казалось, что его злость на Джина затуманила его слух.
Однажды мне все-таки пришлось привести его в чувство: «Это твой первый альбом KISS, а для меня он восемнадцатый по счету. Ты поиграешь с нами, а потом уйдешь. Я же останусь с группой. Я буду отвечать за эту запись, поэтому буду поступать так, как считаю нужным».
