— Интересно, как они впредь думали поступать? — совсем запуталась я. — Каждый бы день деда этого на телевидение таскали? И откуда у них ключи от чужого гаража?
— Действительно! — обрадовался хоть какой-то зацепке Жорик. — Нужно будет проверить связи уехавших хозяев гаража. Может, выйдем на кого-нибудь, у кого есть ключи и кто мог этим гаражом пользоваться. Впрочем, это нам даже ни к чему. Где искать человека-гору, мы знаем. Кто этот загадочный босс — тоже знаем. А остальное — дело техники. Будем наблюдать, искать следы, ожидать их провалов и промахов. В конце концов разберемся. Для начала нужно побольше понять о деле. Что там за наследство? Какое завещание ищут? Если наша гостья уже пришла в себя, мне хотелось бы расспросить ее.
— Я уже расспросила, — подсознательно я пресекала всякие попытки Георгия установить контакт с Марией. Несмотря на бесспорно приятные душевные качества, гостья все же была непростительно хорошенькой. — По дороге перескажу все тебе. Только в обмен на кусты!
— Дались тебе эти кусты! — Жорик с досадой вжал поглубже педаль газа. — Только время зря тратить на все эти объяснения.
— Хорошо. Тогда не будем тратить время обоюдно! — я с достоинством отвернулась к окну.
— Ладно, слушай, — вздохнул Георгий. — Если говорить откровенно, то я заранее знал, что на соседней даче должно произойти нечто значимое, — с видом бывалого супермена произнес он и замолчал.
— Откуда? — едва сдерживаясь, поинтересовалась я.
— Ветром навеяло, — ничуть не страшась моего гнева, улыбнулся Георгий.
Я подумала, что нужно будет закатить ему парочку профилактических истерик, чтобы впредь опасался так грубо шутить.
— Правда, ветром! — принялся оправдываться муж. — И не смотри на меня так — испепелюсь. Я работал в саду. И тут поднялся жуткий ветер. Вместе с сухой листвой на наш участок с соседского сдуло несколько листков бумаги…
— Прости, что ты делал? — не поверила я своим ушам.
Заявление «я работал в саду» как-то сразу подорвало во мне всякую веру в дальнейшие слова Георгия. С небылицы начатое — небылицей же и окончится.
— Работал! — невозмутимо продолжал муж. — Я, между прочим, тружусь на интеллектуальном фронте. Чтоб работать, не обязательно граблями копать.
— Копают лопатой.
— Неважно! Мне думать нужно. Вот в чем моя работа заключается. Вот я и думал. О том, как агентство прочнее на ноги поставить, как Лихогона прищучить. В общем, лежал в гамаке и работал. А тут ветер принес соседские записи. Несколько желтоватых листов А4 вместе с ворохом осенней требухи перелетели через забор и спикировали под мой гамак. «Дневник» — гласила надпись на одном из листков, два других оказались чистыми. Как порядочный человек, я очень старался не читать. Но частный детектив во мне оказался сильнее.
Запись восемнадцатая. Если со мной что-нибудь случится, прошу винить в этом моего двоюродного братца, именуемого в семье кузеном, а в народе Леонидом Песовым. Если со мной ничего не случится, все равно прошу его винить. Кстати, он звонил. Сказал, что приедет сегодня в десять поговорить. Вооружусь-ка газовым баллончиком.
Прочитанное ужасно меня заинтересовало. Я любезно вернул найденные листки нашей юной соседке. В тот момент она как раз вернулась в свою беседку и кинулась собирать разлетевшиеся со стола бумаги. Чтоб у нее даже не зародилось подозрения, что я читал записи, пришлось заявить, что, мол, только сейчас заметил листки. Соседка поблагодарила. Я вернулся к своему занятию. К нему теперь добавилось еще одно: помимо всего прочего, приходилось бороться с собой. Ведь, с одной стороны, я обещал тебе отпуск и клялся, что не буду ни во что вмешиваться. С другой… Эта дневниковая запись могла означать нечто серьезное.
«Судя по дате, запись была сегодняшняя. Значит, нынче вечером… — рассуждал я. — Решено. Просто посмотрю, что там будет происходить. Если наткнусь на что-то интересное, жена и сама увлечется так, что забудет обидеться».
— М-да уж… — наигранно недовольно хмыкнула я, будучи на самом деле польщена, что, даже наткнувшись на что-то интригующее, Георгий на секундочку подумал обо мне. — Дорассуждался! Еще ни одно твое «просто посмотрю, что там будет происходить» спокойно не заканчивалось.
— Ну чего ты ворчишь? Неужели лучше было бы, если б Мария погибла?
— Конечно нет, — поспешно отступила я. — Как говорила Раневская на похоронах своей подруги-актрисы: «Эх, у нее были такие красивые ноги! Жаль, теперь пропадут». Конечно, здорово, что ты вытащил Марию из лап лжекузена. Только вот непонятно, что со всем этим делать дальше.
— Объявлять войну Лихогону! — радостно воскликнул Жорик. — Сколько можно тебе повторять?! Открытую войну! Огонь на поражение репутации конкурента, и мы — монополисты! Представляешь?
— Во-первых, достоверно пока неизвестно, замешан ли в этом деле наш многоуважаемый оппонент, — я решила слегка охладить Георгиев пыл. — Во-вторых, дорогой, с кем же ты будешь конкурировать, если низвергнешь Лихогона? Быть монополистом скучно. Твое существование сразу же потеряет смысл.
Георгий нахмурился и ничего не ответил. То ли мысли о жизни без Лихогона, то ли мое неверие в коварство конкурента заставили Георгия замкнуться. Я терпеть не могла такого его состояния.
— Немедленно прекрати это самопогружение и дорасскажи про кусты, — потребовала я. — Итак, ты вернул листочки, потом подслушал разговор Марии с лжекузеном. И что дальше? Побежал за уезжающей машиной как дурак? Как говорит один мой любимый частный детектив, любая муха может оказаться слоном в этой истории.
Георгий не отреагировал на «любимого частного детектива», скорчил страдальческую мину и резко ударил по тормозам.
— Выходи из машины, — категоричным тоном потребовал муж.
— Совсем? — искренне удивилась я. — Тебе настолько неприятно мое общество?
Ныне мы уже находились на территории дачного поселка. Форд стоял сейчас буквально в ста метрах от нашего дома, и я совершенно не понимала, отчего нельзя было спокойно доехать домой.
— Бежал за уезжающей машиной я вовсе не как дурак, а как умный, — отчеканил Георгий. — И, чтобы тебе это наглядно продемонстрировать, приглашаю проследовать за мной.
Пренебрегая всеми правилами общественного порядка, Георгий вскочил на поваленное дерево, подтянулся на руках и через миг уже восседал на соседском заборе.
— Залазь, собак во дворе нет, — протянул он мне руку.
— Неужели нельзя было просто попросить ключи у Маши? — возмутилась я, но все же позволила затащить себя на добротный дощатый забор.
— Я воссоздаю для тебя картину происшедшего! — напомнил муж. — А ночью попросить ключи у Маши я никак не мог.
Мы с Георгием сидели лицом друг к другу, перекинув ноги по разные стороны забора. Таким образом, по одной половине каждого из нас все еще оставалось на общественной территории улицы.
