— Нет! Что вы такое говорите! Вот и в двух предыдущих местах, куда я дозвонился, мне тоже сказали, мол, раз неприличного ничего в сценарии не было, то мне нечего переживать и незачем их беспокоить. Даже сценарий читать не стали и не дослушали меня до конца.
— Я стану. И дослушаю, — не слишком радостно заверила я и, скорее, убеждая саму себя, добавила: — Я ведь профессионал.
— Тогда посмотрите почту! — оживился собеседник. — Я скинул вам на ящик агентства первый сценарий, в котором снимался. Если заинтересует, я вам еще работ этого психа накидаю, чтобы вы видели, что он тип — совершенно невменяемый и на все способен. Только не кладите трубку! Читайте прямо сейчас!
Я послушно принялась читать полученный файл.
Задание 1. Режиссерский этюд.
1. «Вы уверены, что с вами все в порядке? — возмущенно сверкая глазами, задает вопрос неопрятного вида женщина средних лет, глядящая на зрителя сквозь щель в закрытой на цепочку двери. — Понимаете, это ведь было очень давно…» — добавляет она.
Дверь с грохотом захлопывается. Слова могут быть другими, но смысл будет такой же (прим. автора).
2. Старинный подъезд причудливой архитектуры, с обшарпанными стенами. Возле некоторых дверей в беспорядке теснятся звонки коммунальных квартир, освещенные тусклой подъездной лампочкой. Гулкое эхо разносит по заплетенным паутиной углам тяжелые размеренные шаги. Появляется их обладатель — молодой человек с опущенной головой в длинном черном плаще. В безвольно повисшей руке он волочит шикарный букет роз, с каждым шагом роняя по одному цветочку.
3. От подъезда за молодым человеком, который успел уже отойти довольно далеко, стелется дорожка из роз. Они лежат на снегу и дрожат от холода. МЧ набирает номер телефона и говорит: «Простите, а вы уверены, что она умерла?» Услышав ответ, обреченно кладет трубку.
4. МЧ медленно бредет к метро, возвышаясь над суетящейся толпой сограждан. Ничего и никого не замечая вокруг, он смотрит куда-то вдаль. Глаза его сияют странным светом. Он вдруг начинает тихо посмеиваться.
Голос за кадром: «Иногда люди смеются хотя бы для того, чтоб не плакать. Я влюбился в нее с первого же слова. Этот голос сводил с ума. Завораживал. Даровал смысл. Обладательницей такого голоса хотелось обладать. Любовь сильнее всех преград. Я слушал, слушал, слушал… А потом кинулся искать ее».
МЧ в кадре едет на эскалаторе, совершенно отключившись от реальности.
Голос за кадром: «Я знал, что должен найти ее. Найти в громадном городе женщину, в которую влюбился по голосу, ничего не зная о ней, может только тот, кто действительно любит. Я любил».
На платформе останавливается состав. МЧ бросает взгляд на часы, морщится, отходит на два шага назад, пропуская этот поезд.
Голос за кадром: «Я нашел ее слишком поздно. Она умерла еще до того, как я появился на свет. Разминулись. Как глупо разминулись. Как безнадежно. Умерла, оставив мне лишь голос. Любимый, волнующий, тот, который хочется слушать, слушать, слушать…»
К платформе подъезжает поезд. Молодой человек заходит в вагон. Лицо его мгновенно освещает глупая блаженная улыбка. Он прикрывает глаза.
Голос дикторши: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция…»
Звук микшируется. Ускоренная съемка. Люди заходят и выходят, а наш герой все стоит, прислонившись спиной к поручням, и глупо улыбается, прикрыв глаза. Вагон пустеет. Нормальная съемка.
Голос дикторши: «Конечная станция. Уважаемые пассажиры, будьте внимательны. При выходе из вагона не забывайте свои вещи».
Наш герой дослушивает до конца объявление. Нежно шепчет в сторону репродуктора: «До встречи, любимая!» Выходит из вагона, пересекает платформу и ждет, когда электричка развернется.
— Э… — растерялась я, дочитав. — Ну что сказать. Довольно талантливо.
— В том-то и дело! — обрадовался моему пониманию мой телефонный собеседник. — Сама идея ведь красивая! Я согласился сниматься. Играл роль этого самого МЧ. Только на съемках все пошло не так! Понимаете, в погоне за подлинностью реакций он заслал меня к настоящим людям.
— А должен был к игрушечным?
— Вы не поняли! Он на самом деле разыскал женщину, бабушка которой когда-то записывала для метро все эти «Осторожно, двери закрываются!». Он заслал меня с цветами к ничего не подозревающим людям. Я был уверен, что передо мной актриса, и, как положено по сценарию — а этот гад специально дописал поглупее, — стал расспрашивать, здесь ли живет такая-то, и рассказывать о своих страстных чувствах к ней. Женщина сначала растерялась, сказала, мол, бабушка ее давно умерла… А потом, когда я перезвонил уточнить, точно ли моей любимой нет в живых, вызвала полицию. Мы всей академией тогда извинялись и писали объяснительные. Еле доказали, что мы вовсе никого не преследовали, а просто снимали кино… Псих этот долго передо мной каялся. Я говорю: «Но ты же мог предупредить, что она ничего не знает?» А он в ответ: «Ты бы тогда отказался». Я: «Но мог бы ее предупредить, что я актер!» Он: «Она бы тогда не была так натурально растеряна». Одним словом, режиссер! Псих непорядочный! Обещал, что такого больше не повторится, но мне кажется, со следующей съемкой — а он, конечно же, тут же затеял следующую съемку — дела обстоят точно так же и даже еще хуже…
— А вы снова согласились сниматься в работе того, кого считаете непорядочным психом? — удивилась я.
— Согласился, каюсь, — совсем разволновался собеседник. — Но ведь снова все один к одному — и идея красивая, и на конкурс видео делаем, и меня, что греха таить, больше никто пока сниматься не звал… А теперь, боюсь, участники следующей съемки мне голову оторвут.
— Знаете, — дело вроде могло оказаться интересным, поэтому я решила не переливать из пустого в порожнее, — приезжайте к нам в офис, оформим ваше обращение подобающим образом. Мы сейчас, конечно, в отпуске, да и работы невпроворот, но, наверное, мой шеф вашим случаем заинтересуется. Детектив Собаневский, знаете ли, фанат всяких нестандартных происшествий. Он просто счастлив, если к нам обращаются не с просьбой отследить супружескую неверность, найти домашнее животное или пропавшего родственника…
В ответ собеседник положил трубку. Какое-то время я еще думала, что связь прервалась и он перезвонит, потом, разумеется, занялась самокопанием, вспомнив свое дурацки противоречивое «мы в отпуске, и у нас очень много работы», потом решила, что так как звонивший явно испугался предложения официально оформить дело, то, в общем-то, и хорошо, если он больше не объявится. Может быть, он хотел получить бесплатный совет, а может, просто любил поболтать по телефону с незнакомыми детективами или в принципе был психически нездоров и…
«Батюшки! Да ведь я только что сказала этому ненормальному ехать в офис! А вдруг он мегапослушный псих и действительно сейчас нагрянет?» — тут же пронеслось у меня в голове.
