— Вот, — Лизавета протягивала мне ту самую, так тщательно изучаемую Лихогоном весь вечер папку.
Я едва справилась с желанием закричать «ура» и немедленно позвонить Жорику. Вместо этого пришлось еще немного полицедействовать.
— Ты не переживай. Моя знакомая гадалка с бумагами всегда очень осторожна. Вернешь завтра Петру Степановичу эту папочку в целости и сохранности, а я тебе рецепт о том, как приворожить данного мужчину, от нее принесу. Она только ауру с папки снимет и сразу обратно вернет.
Лизавета, явно находясь в ужасе от того, что делает, все же благодарно кивнула, и мы собрались наконец разойтись по домам.
— Послушай, — не удержалась я, пока Лиза закрывала офис. — Как же так? Столько вечеров подряд он завозил тебя домой. Вечернее авто, вы наедине… Романтика! Неужели за все это время вы так и не смогли объясниться?
— После работы Петр очень занят, — кисло усмехнулась секретарша, на миг перестав быть тихой. — Он анализирует прошедший рабочий день и планирует следующий. Я, конечно же, стараюсь ему не мешать. Любая инициатива сближения с моей стороны, боюсь, только будет злить его. Не потому, что я не в его вкусе, нет. Лишь потому, что его раздражает все, что отвлекает от работы. Понимаешь?
Я не понимала, но решила, что сие не слишком-то и важно. Главное теперь — передать Георгию слепок ключа, отсмотреть с ним записанное видео, чтобы понять, где Лихогон хранит запасной ключ от сейфа и где, собственно, находится сам сейф. Коварный план с шантажом по поводу изъятых из сейфа шефа бумаг можно оставить как запасной вариант на крайний случай. Пока можно было хотя бы просто почитать документ. Вдруг повезет и в этой тетрадке Лихогон ведет записи о деле Песова?
Уже в такси — а в качестве награды за плодотворный день я решила поехать домой на такси — я раскрыла принесенную мне Лизой папку и оторопела.
«Задание 1. Режиссерский этюд», — гласила аккуратная надпись по центру первой страницы.
«Впечатление, будто весь мир состоит из одних только сценаристов, — подумала я. — Сестрице трудно будет найти работу. Людей с такой специальностью, похоже, значительно больше, чем предприятий, нуждающихся в сценариях. Неудивительно, что Настасья красит ногти в столь экстравагантный цвет. Нужно всеми силами стремиться выделиться из этой толпы. Впрочем, она сначала стала экстравагантной, а потом уже определилась, кем хочет стать».
Я протерла глаза, убедилась, что увиденное не приснилось мне, и жадно принялась читать.
«Вы уверены, что с вами все в порядке?» — возмущенно сверкая глазами, задает вопрос неопрятного вида женщина средних лет, глядящая на зрителя сквозь щель в закрытой на цепочку двери.
Стоп! Наконец я осознала, что читаю. Выходит, Эдик Томкин после разговора со мной решил не доверять нашему агентству, а отправился прямиком к г-ну Лихогону? Вероятно, я была слишком груба или глупа, поэтому перепуганный актер решил просить защиты у другого детектива. Что ж, так Лихогону и надо! Дело-то, по сути, очень хлопотное. И клиент явно невменяем. Чтобы не читать то, что уже знаю, я сразу перевернула листок на другую сторону.
Задание № 2. Короткометражный рассказ.
Скамейка.
После того как я убил ее, ночами мне стали сниться кошмары. Нет, не труп любимой являлся мне в снах.
О-го-го! И без того хаотичные мои мысли моментально перепутались. Но ведь это я тоже уже читала! Ведь это же показывала нам Мария. Автор записок про скамейку — Машин лжекузен. Значит, и описываемый Томкиным сумасшедший режиссер-сценарист тоже он! Но тогда получается, что он учится на сценариста, засылает актеров к неподготовленным людям ради правдоподобности и параллельно занимает солидную должность в бизнесе покойного дяди? Что за бред!
Глава девятая,
удивительную встречу приготовившая
На второй день работы, сославшись на нежелание отправляться домой, чтобы потом еще раз приезжать для вечерней уборки, я, завершив утреннее омовение офиса Лихогона, нагло уселась в мягкое кресло приемной и достала вязание — нужно же было как-то убивать время. Кроме того, это занятие всегда успокаивало мне нервы. А успокаивать их было отчего.
Вчера вечером вместо взволнованного мужа, переживающего, как я там, бедная, одна справляюсь в логове врага, меня ждала прикрепленная к холодильнику записка:
Буду поздно, решили с Марией и Темкой отметить заключение договора шашлыками. Не скучай!
Правда, магнитик, прижимающий записку, был в форме сердечка, но это ничего не означало — украшением холодильника на нашей кухне занималась преимущественно приходящая в гости сестрица, потому ассортимент магнитов состоял из отвратительных монстров и розовых сердечек.
«Хорошо хоть, не вампиром прикрепил», — попыталась успокоить себя я, но ничего не получалось. Жорик там, видите ли, веселится, а я тут горбачусь не покладая головы на подушку, да еще и ежесекундно рискуя погибнуть, если не от рук злодея Лихогона, то от разрыва сердца уж точно. Последняя мысль пришла в голову, когда я просматривала видео на смартфоне. Сначала на экране долго демонстрировались внутренности шляпы господина Лихогона (интересно, он нарочно прикрыл ею мой телефон или случайно бросил шляпу на тумбочку?), а потом показало наш с Лизой диалог, после которого с явным намерением достать запасной ключ и открыть сейф Лиза вышла из кадра и больше в нем не появилась. Вот невезуха! Я-то думала, обзор с угловой тумбочки открывается практически на весь кабинет.
Понимая, что завалила половину работы, я еще больше обозлилась на Жорика. Нет чтобы быть рядом и поддержать меня в трудный момент, он, понимаете ли… А ведь когда узнает, что моя затея с телефоном провалилась, то начнет ворчать, мол, не зря же кольцо с шевелящейся камерой мне вручил, и никакие мои доводы слушать не станет… В общем, к моменту, когда блудный муж появился все-таки дома, я решила скрыть от него максимум вечерних происшествий. Молча передала слепок ключей и холодно заявила, что больше ничем помочь не могу. О неудавшейся съемке я умолчала, чтобы не получить нагоняй, а о папке Томкина с режиссерскими этюдами Песова — чтобы иметь возможность раскрутить дело самостоятельно и проучить самонадеянного г-на Собаневского. Чуяло мое сердце, если хорошенько разобраться в этой истории с режиссерскими заскоками лжекузена, можно было много чего понять про текущее положение его дел. Делая фото страниц из папки, я, кстати, в который раз понимала, что шантажировать Лизавету совершенно не хочу, а противный и бессердечный Жорик (был бы не противным и сердечным, разве бросил бы он меня одну в столь ответственный момент?) наверняка раскусил бы, зачем изначально я попросила Лизу раздобыть какой-нибудь документ Лихогона, и решился бы на самые гнусные следственные действия.
Уходя из дому утром, я смерила спящего мужа презрительным взглядом и обиделась еще больше, по причине того что этот негодяй имеет возможность выспаться, а я должна мчаться ни свет ни заря реализовывать его планы.
