— Для красоты сюжета, — невозмутимо пояснил студент и тут же оборвал себя: — Впрочем, вам все равно не понять! Ей вот особенно, — он кивнул в мою сторону. — Только и умеет, что шваброй махать.
— Знаете что, — не выдержала я, — не морочьте нам голову!
— Она у вас одна на двоих? Оно и видно!
— Ваши документы! — я грозно схватилась за рукоятку швабры. — Ею, между прочим, не только махать можно, но и огреть хорошенечко.
Студент попятился. В одно мгновение Лизавета оказалась у него за спиной.
— Петр Степанович просил, чтобы вы его дождались, — срывающимся от волнения голосом произнесла она. — Простите, я не могу вас отпустить.
— Документы! — снова прокричала я.
Студент хмыкнул, покрутил пальцем у виска, достал из внутреннего кармана куртки паспорт в потертой обложке, открыл его на страничке с фотографией и сунул документ мне под нос.
— Вот. Насмотрелись? В руки не дам, а смотреть можете. На последней страничке паспорта правила читали? Там написано, что этот документ никому в руки отдавать нельзя. Я его даже полиции не отдаю.
Мысли в моей голове вразнобой затряслись в десятках разных танцев. С одной стороны, ну конечно, кто мог оказаться таким снобом и кретином одновременно? Кто мог считать, что откупится от любых обвинений, и потому оскорблять всех направо-налево да еще и вслепую привлекать соратников по учебе к своим дурацким режиссерским экспериментам? С другой — почему он тогда ехал в электричке? Люди его положения, скорее всего, знать не знают про наличие общественного транспорта. Да еще и эти ящики. И явная зацикленность на подработках. Бред!
— Поверните документ ко мне, пожалуйста! — расценив согласие предъявить документы как то, что посетитель перестал грубить и пошел на контакт, Лиза отправилась за рабочий стол. — Мне нужно переписать данные. Так-так! Песов Леонид Маркович. Цель визита?
Студент поспешно спрятал паспорт в карман и криво усмехнулся:
— Я конверт принес. Для своего завещания. А то как-то несолидно оно хранится у Петра Степановича. Как обычная бумажка какая-то. В файлике.
Тут уж, конечно, мы с Лизой обе пришли в ярость.
— Для начала хочу заметить, — испепеляющим тоном прошипела она, — что у Петра Степановича все хранится так, как должно. Раз ваше завещание лежит в файлике, значит, большего оно не заслуживает.
— И потом, — подхватила я, — с каких это пор завещание стало вашим? Вы же вроде стоите перед нами живой и пока невредимый. А завещание, если мне не изменяет память, написано покойником. — Тут я поняла, что проговорилась, и кинулась исправляться: — Ну или тем, кто задумывается о смерти, а вы, судя по вашей легкомысленности, явно не из таких!
К счастью, в моей тираде Лиза не заметила ничего, кроме попытки поддержать ее.
— Дамы, — лжекузеностудент нервно глянул на свой мобильник. — Через пять минут я должен быть уже в другом месте. Давайте забудем о ссорах и перейдем к делу. У меня есть конверт, у вас, — он многозначительно глянул на Лизу, — завещание, которое нужно в него вложить. Вот прямо сейчас пойдите и вложите. Петр Степанович наверняка будет благодарен вам за это, он сам просил меня принести конверт.
— Петр Степанович просил? — завороженно переспросила Лиза, мгновенно оттаяв и резко поглупев. — Что же вы сразу не сказали. Конечно, сейчас вложу.
Она направилась в сторону кабинета шефа, и я, к своему стыду, даже не попыталась ее остановить. Желание узнать, где хранится завещание, было значительно сильнее долга блюсти репутацию Лизы, ограждая коллегу от безрассудных поступков.
— Ничего не выйдет! — Лиза решительно развернулась уже в самых дверях. — Я понятия не имею, где хранится нужный вам документ. И рада бы помочь, но не знаю как.
— Можно поискать среди бумаг в столе и в сейфе, — хором протянули мы с лжекузеном и одновременно оба мелкими шажками стали приближаться к Лизавете.
«Ну, ладно я — мне нужно узнать, где хранится бумага, а он-то что пытается высмотреть?» — недоумевала я, нарочно закрывая обзор ненавистному злодею.
Тут телефон лжекузеностудента громко зазвонил. Неожиданно Песов резво вырвал из рук Лизы злополучный конверт, выскочил из приемной к выходу и, несколько раз с досадой покачав головой, не прощаясь, кинулся в коридор.
* * *
— Кто-нибудь звонил? — зашедший с личного входа Лихогон появился на пороге своего кабинета в тот же момент, как захлопнулась входная дверь за «студентом». С задумчивым видом перекатываясь с носков на пятки, он портил свою обувь и сбивал Лизин боевой настрой.
— Звонили, — понуро вздохнула секретарша, явно не зная, что отвечать, и потому нервничая.
— Кто? — терпеливо поинтересовался Лихогон.
— Какой-то неизвестный тип. Но он нас волновать не должен. Он вообще не нам звонил. — Лизавета попыталась ответить на вопрос максимально точно. — Кать, подтверди.
Я утвердительно закивала.
— А кому?
В глубине души я поражалась лихогоновскому терпению. На лице Петра Степановича не было и тени раздражения. Всем своим видом снисходительно выражая: «Ну что можно требовать от женщины?» — он внимательно выслушивал сбивчивый лепет Лизаветы. Если бы Лиза жаждала от начальника не ярких чувств, а обычной жалости, то лучшей модели поведения выбрать и не могла бы.
Тут Лиза сделала над собой неимоверные усилия и собралась с мыслями.
— Песову Леониду Марковичу, — решительно проговорила она, предварительно глянув на монитор. — Ему звонили на мобилку. Номер паспорта мы не запомнили. Приходил с неизвестной целью. Сначала говорил, что хочет судиться с общественностью. Потом конверт для завещания хотел оставить. Но мы вывели его на чистую воду, и он сбежал. Не конверт, конечно, сбежал, а Песов. Хотя… — Лиза растерянно развела руками, — конверт вроде тоже.
— Неудивительно, — не сдержался Лихогон, намекая, дескать, что мы с Лизой кого угодно из офиса сбежать заставим.
— Напротив, — Лиза решила не отступать, — довольно странно. Говорил-говорил, потом услышал звонок своего мобильного и ка-а-ак побежит! До этого Катя у него документы пыталась попросить. Так он скрытничал. Пришлось половой щеткой пригрозить.
— Это был не звонок, а будильник! — поправила я на правах человека, который видел экран вражеского телефона в нужный момент.
Лихогон несколько секунд сосредоточенно рассматривал безупречно белый потолок и бормотал себе под нос что-то, похоже, не слишком доброе.
— Будильник — это тоже звонок! — с укором кинул он мне и снова переключился с нравоучениями на секретаршу.
— То есть уважаемый ВИП-клиент пришел к нам в офис. Впервые пришел, надо заметить, обычно такие люди вызывают меня к себе, чтобы не тратить время на дорогу. Так вот, он пришел, а вы, Лизавета, если я правильно понимаю, его прогнали? — сообщил свой вывод начальник, перечитав записанную Лизой информацию.
