— Откуда вы знаете? — поразился Шумилов.
— Профессия обязывает замечать все, — холодно ответила я, мысленно ставя себе плюсик. На самом деле обычно я не запоминала вообще никаких мелочей. Просто, заранее предполагая необходимость продемонстрировать свое профмастерство, я нарочно постаралась зафиксировать в голове как можно больше деталей из окружающей обстановки.
Настасья послушно вышла, и мы с Шумиловым остались один на один. Наши взгляды встретились, и я невольно покраснела.
Нет, вы не подумайте, я вовсе не легкомысленная влюбчивая особа. Просто существует тип мужчин, которые магнетически действуют на мою психику. Конечно, наличие в моей жизни Георгия не давало любой вспыхнувшей в душе симпатии перерасти во что-то большее. Но факт оставался фактом. В присутствии г-на Шумилова легкомысленной части меня стоило больших усилий оставаться хладнокровной и не начинать строить глазки.
Между прочим, я имела полное право на подобное поведение. Манеры Георгия в последнее время оставляли желать лучшего. Вот я и желала лучшего! И ничего удивительного, что, встретив этого лучшего, я с трудом удерживала себя от флирта. В конце концов, Жорик сам виноват! За мной нужно ухаживать, меня нужно носить на руках, мне нужно назначать свидания и являться на них исключительно с цветами и по водосточной трубе! Ну и что, что мы живем на первом этаже с решетками на окнах! Романтика от этого страдать не должна! В общем, ничего плохого в антиделовом настрое несерьезной части меня по отношению к рыцареподобному издателю не было. Ну или почти ничего…
Одна часть меня старалась на корню пресечь любые мысли о кокетстве и перебарщивала с суровостью, другая надумала изображать хрупкую одинокую барышню и пыталась противостоять первой.
— Как называется ваше агентство? — так не вовремя отвлекая меня от важных мыслей, спросил Шумилов.
— Э… — Я вдруг с ужасом обнаружила, что не знаю, как нужно ответить.
Назови я ему сейчас агентство, он тут же проассоциирует его с именем детектива Собаневского, поймет, кто я, и образ одинокой блондинки будет повержен.
— Я забыла, — брякнула я, чувствуя, что впадаю в панику от собственной бестолковости. — Но обязательно вспомню. Должна вспомнить, по крайней мере.
Шумилов слегка расширил глаза, склонил голову набок, но тактично промолчал.
— Давайте считать мой визит личным, — та, другая я все же вырвалась наружу. — Частный детектив Катерина Кроль, и всё. Название агентства сейчас никакой роли не играет.
— Но… Я хотел бы навести кое-какие справки… — осторожно начал он, но вдруг хитро сощурился. — Впрочем, кажется, я понимаю, о чем вы говорите.
Он раскрыл верхний ящик стола и заглянул туда с таким видом, будто там находилась кнопка вызова охраны на случай неадекватного поведения посетителей. Мне сделалось стыдно, и я уже хотела было рассказать про детектива Собаневского и извиниться, но тут в кабинет вошла Настасья с чаем.
— Катюш, я посижу в приемной, полистаю журналы, ага? — невинно спросила она.
Подозрительное отсутствие любопытства сестрицы меня слегка насторожило. По идее, наш разговор с Шумиловым должен был вызывать у нее дикий интерес.
— Пока вы говорили, к нам пришла моя племянница, — пояснил Шумилов, кивая на монитор, отображающий пространство перед подъездом. — Наверное, ваша, гм, ассистентка хочет с ней побеседовать.
Понятно. Настасья выбрала замечательное время для заведения новых подружек! Впрочем, тем лучше. Не будет мешать при разговоре. Хотя, собственно, чему тут уже можно помешать? Все и так безнадежно испорчено.
— Давайте начистоту, — решительно произнес Шумилов спустя миг. — Вы упомянули в разговоре Петровича и «Музей литератора». Почему? Откуда вы могли узнать про этот музей? — тоном разоблачителя поинтересовался Шумилов.
— Мы прятались там от дождя. — Я искренне не понимала, чего от меня хотят. — А вы что подумали?
— Прятались от дождя?! — недоверчиво прищурившись, прошептал Шумилов. — То есть вы знакомы с Хомутовым и зашли к нему, когда начался дождь. А там как раз находился этот детина, да?
— Нет! — растерялась я. — Детина пришел позже. Когда начался дождь, мы с сестрой зашли в подъезд, наткнулись на музейную вывеску и решили исследовать экспозицию. А Хомутова я не знаю. В глаза никогда не видела. Разговаривала только с работником его музея.
— Маленький, темноволосый. Бесконечно галантен. Глаза чуть на выкате, темные.
— Точно.
— Это Хомутов. — Шумилов вдруг перестал подозрительно щуриться и, издав странное «б-р-р», замотал головой так, будто пытался избавиться от какого-то наваждения. — До чего же странно все складывается. Этот тип действительно устроил у себя дома музей самого себя? Еще вчера, когда я заходил к нему, никакой вывески на подъезде не было.
— Он сумасшедший? — поинтересовалась я.
— Нет. Просто шутник. Талантливый писатель и талантливый шутник. Правда, не для широкой публики. Отсюда масса материальных проблем и клоунада, иллюстрирующая попытки разрешить их. Значит, вы утверждаете, что попали к Хомутову случайно, а к исчезновению Ларисы с Аллой никакого отношения не имеете?
— Как не имею? — растерялась я. — Именно из-за этого исчезновения я к вам и пришла. От вас зависит, буду я в деле или нет.
— И при этом, — лицо Шумилова стало неожиданно серьезным, — вы ничего не говорите мне откровенно и отказываетесь объясниться со мной по поводу глухонемого?
В голосе собеседника теперь слышалась едва сдерживаемая ярость. Ну вот! Я, конечно, знаю, что умею выводить из себя даже самых спокойных людей. Но чтобы так быстро и незаметно для самой себя… Это рекорд.
Изо всех сил я старалась не выдать возникшего у меня по этому поводу расстройства, отчего ответ мой снова прозвучал резко и самоуверенно.
— Ну почему же отказываюсь? — чеканя слова, проговорила я. — Всему свое время. Сейчас я хотела бы получить ваше согласие на мое…
— Верните девочек, — шепотом перебил собеседник, глядя прямо мне в глаза.
Несколько секунд я осмысливала услышанное. Потом осознала, что фактически это моя победа. Данный призыв — практически и есть согласие на мое участие в деле. Призыв приступить к расследованию прозвучал.
— Верну, — подчиняясь установившемуся ритму беседы, лаконично ответила я. Потом уточнила: — То есть, опять же, все от вас зависит.
— Сколько? — все еще не сводя с меня глаз, спросил Шумилов.
— Двоих. А скольких надо? — Я запнулась, наткнувшись на почти физически ощутимые потоки гнева, исходящие от издателя. Кажется, он спрашивал не о количестве девочек, которых я обязалась найти. — А-а… Вы о деньгах? Пока не знаю. Все зависит от затратности мероприятий. Получу наконец от вас и других свидетелей полную картину происшедшего, составлю план и тогда смогу назвать сумму.
Шумилов перестал сверлить во мне дырку глазами и покосился на телефон, который, судя по подсветке экрана, давно разрывался от всевозможных звонков и сообщений.
