В этот момент я увидела внизу голову Настасьи. Через секунду вслед за головой появились и остальные части тела сестрицы. Пыхтя и что-то бормоча себе под нос, она поднималась вверх по ступенькам.
— Куда ты пропала? — снова озвучила мой вопрос Тигра. Тоже мне, «специалист по связям с общественностью».
— Я отследила курьера! — торжественно заявила сестрица. — Он сразу показался мне подозрительным, поэтому я пошла вниз посмотреть, отчего это ему так легко удалось войти в подъезд с кодовым замком, а тут он несется как умалишенный…
Представив, что этот ребенок оставался с глазу на глаз с возможным злоумышленником и даже пытался ему помешать, я позеленела.
— Катюш, — голос сестрицы вдруг стал жалобным, — ты чего так смотришь? Я что-то сделала не так? Ты чего, Катюш?
Правильнее было бы не пугать сестрицу раньше времени. Но в этот день я, похоже, все делала неправильно: честно рассказала всем о том, что преступник угрожал мне потерей близких и что сестра, как ни крути, единственный мой родственник, задействованный в расследовании, а потому, не обнаружив Настасью на месте, я, конечно, испугалась, пусть даже и узнала, что фольгу оставила в прихожей наша несносная Тигра.
— У тебя одна сестра? Может, тебе стоит побеспокоиться о какой-нибудь другой? — с надеждой игриво поинтересовалась Настасья и ответила сама себе: — Жаль. Предъявлю маме претензии. — И тут же переключилась на деловой лад. — Но все ведь оказалось не так плохо, да? У нас есть фольга, с которой можно снять отпечатки, и… — жестом фокусника сестрица выставила на всеобщее обозрение свой телефон, — фото убегающего курьера! — Тут она немного смутилась. — Ну, то есть я его не отследила, а просто сфотографировала. Но ведь дяде Жорику будет достаточно фотографии, чтобы выяснить, кто этот тип, да?
— Не знаю, как вашему дяде, а вот мне, наверное, ее будет достаточно, — задумчиво протянула Тигра. — Хотя я не уверена. Скинь мне фотку, Крона, надо кое-что обмозговать…
— Тигра, — решилась я в итоге на окончательное принятие существа в команду. И не только потому, что племянница спонсора в команде — верная гарантия получить дело. — Ты молодец. Прости, что сомневалась в тебе. Давай ты сейчас расскажешь мне все, что знаешь об исчезновении девочек. И, конечно, подумай про фото, и… Слушай, уж очень мне интересно, что в этом письме. Сомневаюсь, что твой дядя признается мне в этом добровольно. Расспроси-ка ты его, ладно? Справишься?
— Постараюсь, — неуверенно проговорила девочка. — Дядька, конечно, у меня мировой, и меня очень любит… Но в дела посвящать вряд ли станет. А любую хитрость легко раскусит. Но можно попробовать.
Этим ударом я убила сразу массу зайцев. Получив задание, Тигра наконец почувствовала себя при деле и без лишних пререканий согласилась временно оставить меня в покое. Кроме того — чем черт не шутит! — существовала все-таки надежда, что Тигре действительно удастся узнать содержание таинственного письма. Да и ее подробный рассказ об исчезновении актрис тоже мог пригодиться. Сама же я собиралась подробнейшим образом пересказать все Георгию и стребовать с него предварительный план действий. Кроме того, мне необходимо было продумать все нюансы предстоящего разговора с Шумиловым и Ксенией.
Свои мысли относительно возможной причастности дочери Шумилова к написанию угрожающих записок я решила пока не высказывать. Ксении это однозначно не понравится, и она может замкнуться. Издатель же и без этого довольно странно реагировал на мои расспросы о дочери. Впрочем, и на все остальные вопросы тоже. И не только на вопросы.
Я вдруг посмотрела на нас с Шумиловым со стороны и, стараясь давать объективную оценку происходящему, прокрутила в памяти состоявшийся разговор.
Он вообще был странным, этот издатель. Не удивлюсь, если даже…
«Так, — отрезвила меня пробудившаяся во мне самоирония, — подозревать своих нанимателей, похоже, уже становится у тебя дурной привычкой. Зачем им обращаться к детективу, если они не хотят, чтобы дело было распутано?»
Но, с другой стороны, из всего, что я наговорила Шумилову, он просто обязан был сделать вывод о полной моей непригодности к расследованию. Нанять меня мог лишь человек, страстно желающий запутать дело…
Нехорошие предчувствия заставили меня прибавить газу. Скорее к Георгию. Уж он-то сумеет во всем разобраться. Сумеет защитить меня и сестрицу, сумеет найти пропавших девочек, сумеет поставить на место негодяя, который подбрасывает мне свои мерзкие записки. Нет-нет, я не изменила принятому еще утром решению взяться за дело режиссерши как за свое личное дело. Просто каждый решает возникающие проблемы собственными методами. Я — путем привлечения Георгия. Если мне удастся привлечь внимание Жорика к исчезновению актрис, то он, несомненно, докопается до истины. От этого дело не станет менее «моим», ведь именно я заставлю Георгия это сделать. Скорее к Жорику!
«Ничего не скажешь, хорош этот издатель! Совсем заморочил мне голову! И как только я могла ему поверить?» — возмущалась измученная подозрениями и разочарованная во всех на свете легкомысленная часть меня.
Подъезжая к подъезду, я с грустью констатировала, что все мои симпатии к Шумилову испарились без следа. Как обычно, когда очередная влюбленность оказывалась мимолетной, я немного расстроилась. Вкупе с общим негативным состоянием дел это расстройство уничтожило остатки моего хорошего расположения духа. Эх, а утром это театральное дело казалось таким приятным и привлекательным…
Настасья, видимо, почувствовав мое настроение, притихла, глядя за окно. А мамочка еще жаловалась, что ребенок давно уже ни секунды не сидит спокойно. Хм… Похоже, я делала первые педагогические успехи.
Глава шестая
О том, как бестолково взрослеют дети
— Как хорошо дома! — намеренно громко промурлыкала я в прихожей, чтобы привлечь внимание Георгия к нашему появлению. — Ты себе представить не можешь, сколько на улице всяких неприятностей.
— Так сидела бы в офисе, — громко отреагировал Георгий, не выходя из комнаты. — Тогда, глядишь, и катастроф на улицах меньше бы стало.
Настасья, всегда готовая подыграть Жорику, прыснула со смеху.
— Ты не понимаешь, — стараясь сохранять серьезность, продолжала я, — на этот раз я ничего не натворила. И без меня обошлось. Знаешь, это дело оказалось совсем не столь незначительным, как ты предполагал. Без тебя я не справлюсь. Необходимо твое вмешательство.
Все это я выкрикивала, прыгая по прихожей на одной ноге. Процесс стаскивания обуви несколько затягивался. Купленные неделю назад ботфорты смотрелись на ногах совершенно потрясающе, находиться на них любили и без боя не снимались.
— Да выньте меня кто-нибудь из них! — не выдержала я. — Я ж не кот, чтоб всю жизнь провести в сапогах.
— Нечего совать ноги куда ни попадя, — безынициативно отозвался Жорик, которому уже успел порядком поднадоесть процесс изымания меня из объятий дорогостоящей обуви. Увы, кроме Георгия сие ритуальное действо выполнять было некому. У Настасьи попросту не хватило бы сил.
