— Никто просто не знает об этом месте. Ресторан еще не рекламируется. — Тон издателя был совершенно другим, нежели в разговоре с Георгием.
Похоже, на меня его неприязнь не распространялась. Напротив, видимо, для того чтобы пуще раздосадовать Жорика, ко мне Шумилов обращался с доброжелательной улыбкой и обволакивающими интонациями:
— Торжественное открытие с шумихой собираются проводить ближе к лету. А мы с дочкой узнали об этом месте от Ларисы — какой-то Ларисин кавалер работает тут официантом.
Я вспомнила, что Ларисой зовут первую героиню, и сообщила об этом Георгию.
— Да, да, — подтвердил Шумилов, — Ксения и Лариса очень дружили.
Повинуясь многозначительному кивку Георгия, я достала блокнот для записей.
— Не надо быть детективом, чтобы провести аналогии. За одну неделю две подруги внезапно исчезают. Одна при этом пишет письмо отцу с просьбой не волноваться, — обращаясь исключительно ко мне, диктовал Георгий. — Думаю, обе девушки уехали добровольно. Возможно, Лариса тоже написала родителям такое письмо. Только те лучше исполняют просьбы дочери и делают вид, что волнуются.
— Исключено, — вмешался Шумилов, на миг забыв о своих обидах. — Я разговаривал с родителями Ларисы. Они действительно убиты горем.
— И потом, кроме двух подруг, пропала еще и Алла, с которой девочки находились в крайне прохладных отношениях, — добавила я.
— Разве? — удивился Шумилов. — Мне казалось, Ксения хорошо относится к Алле. Та даже была у нас в гостях пару раз. Если я ничего не путаю, конечно.
— Давно? В смысле, давно ли Алла была у вас в гостях? — Я делала пометки в блокноте, довольная, что мы наконец приступили к делу.
— Давно ли вы ничего не путаете, нас не слишком интересует, — снова испортил все Георгий.
— Сейчас постараюсь припомнить… Где-то недели полторы назад…
Получалось, что Ксения тайно от Ларисы поддерживала дружбу с Аллой. Ох, не нравится мне роль дочери издателя во всех этих происшествиях.
— Простите, — Шумилов опомнился, — мне не хотелось бы удаляться от первоначальной темы. Мы еще не определились с тактикой взаимодействия. Последний раз прошу вас, объясните, почему вы не открыли мне сразу, что Катерина Кроль — ваша… гм… сотрудница? — строго обратился Шумилов к Георгию, открывая тому так желанные мною пути к перемирию. — Я доверился вам, без утайки высказал свои подозрения.
— Кстати, — неожиданно для самой себя вмешалась в разговор я, снова сбивая издателя с мысли, — с чего это я вызвала у вас столько подозрений?
Шумилов тяжело вздохнул, потом, видимо, решил, что я все равно не отстану, и осознал необходимость отвечать.
— Из природного чувства осторожности. Вы не похожи на детектива. Вы отказались назвать агентство, в котором работаете. Вы говорили глупости. И вообще вели себя довольно странно.
— Только поэтому? — недоверчиво усмехнулся Георгий. — Если каждый раз, встречая людей, которые ведут себя странно, вы нанимаете детектива для слежки, я готов пойти к вам на постоянную работу. Мне просто не нужны будут другие заказчики.
— Я нанимал вас не только для слежки, — сквозь зубы процедил Шумилов, который, похоже, мысленно дал себе клятву не позволить Георгию вывести себя из равновесия. — Опираясь на имеющуюся у меня информацию, я составил кое-какой план действий. Одним из пунктов была проверка личности госпожи Кроль. Далее я намеревался возложить на вас другие задачи.
— Но ведь вы наняли для расследования меня, а не его! — возмутилась я.
Шумилов на миг закатил глаза к подглядывающему сквозь прозрачный тент небу, потом снова взял себя в руки.
— На вас бы я возложил другие обязанности. Не волнуйтесь, в этом деле забот хватит для всех. Собственно, поэтому я и звонил господину Собаневскому, когда наткнулся на вас, Катя.
Мне польстило, что ко мне издатель обращается по имени, как к хорошей знакомой, и я, сама того не заметив, переметнулась на его сторону. Все мои подозрения развеялись под натиском оправданий издателя. Решив вести дело самостоятельно, Шумилов нанял и меня, и Георгия, чтобы использовать нас в решении разных задач. Что ж тут удивительного? Для проведения расспросов я, например, годилась значительно больше, чем Георгий, вечно настраивающий всех против себя своим неумением общаться. Конечно, Шумилов был не прав в подходе к расследованию, но не настолько, чтобы обвинять его в пособничестве преступникам, как это пытался делать Жорик.
— Так вот, — продолжил Шумилов, — поговорив с Катей по телефону, я понял, что вы, господин Собаневский, попросту посмеялись надо мной. Я связался с Зинаидой, чтобы уточнить, кто такая Екатерина Кроль, и узнал, что Катя представляет то же агентство, что и вы. Собственно, мне изначально нужно было обратиться за разъяснениями к Зинаиде, но я отчего-то решил довериться лучшему, как утверждает молва, детективу города. За что и поплатился.
— Дело в том, что, как вы изволили выразиться, лучшего детектива города никому бы никогда в голову не пришло нанимать как простого исполнителя, — решил все же раскрыть свои карты Георгий. — А вам пришло. Отчего-то вы побоялись поделиться со мной всей информацией.
Слова Георгия тоже показались мне убедительными. Настороженное отношение к издателю тут же вернулось ко мне. Как всегда, присутствуя при спорах двух одинаково сильных противников, я чувствовала себя неуютно. Доводы обоих казались мне обоснованными, и я металась от одного мнения к другому, не находя в себе силы заняться чем-нибудь более полезным.
— Так на что же вы жалуетесь? — продолжал между тем Жорик. — Указания ваши я выполнил в точности. Установил личность Катерины, установил за ней слежку. Когда вы мне позвонили после ухода Кати от вас, я попросил объяснить толком, что произошло. Вы сказали, что сейчас это не важно и что в мои задачи входит исключительно навести справки. Я не стал ничего объяснять вам, потому что вы со своей стороны не взяли на себя труд объяснять, зачем вам это нужно и чем вызван столь повышенный интерес к моей… м-м… сотруднице.
— Мы компаньоны! — грозно напомнила я Жорику, не стесняясь присутствия Шумилова.
Кочуя из образа потенциального заказчика в роль потенциального преступника и обратно, издатель перестал расцениваться мной как персона, на которую нужно производить благоприятное впечатление. Пусть со своей репутацией сначала разберется.
— Мои условия таковы: или вы отдаете мне бразды правления следствием и при этом обещаете быть откровенным, потому что внутри следственной группы не должно быть никаких тайн, или разбирайтесь сами, — твердо сказал Георгий и расстроил все отвратительным завершением: — У меня и без разборок между подругами вашей дочери дел по горло.
— Что ж… — Шумилов слегка приподнял подбородок, и я вдруг заметила, какие одинаковые у них с Жориком выражения лиц. Оскорбленные в лучших чувствах благородные сэры холодно смотрели друг другу в глаза. — Значит, исход нашей встречи определен.
