— Из первых рук. Хочешь понаблюдать? Ну, поехали.
По дороге я выяснила, что переговоры с пленником ведутся в письменном виде. Официальные послания передавались обеими сторонами через те самые щели, сквозь которые мы ранее выбрасывали записки о помощи. Дабы предотвратить возможное бегство пленника через окно, Георгий не стал слишком изгаляться. Просто намертво закрепил железный лист в проеме окна.
Конечно, обнаружив, что дверь заперта, Кирилл тут же кинулся к окошку. Оно не открывалось. В ответ на едва слышные из подвала ругательства уже подобравшиеся к этому окошку «мстители» передали ему свою первую записку. Кирилла, который теперь предъявил достаточно доказательств собственной виновности, призывали сделать выбор. «Какую тюрьму выбираешь?» — вежливо интересовались удовлетворенные своей вендеттой «мстительницы». Кириллу предлагалось или отсидеть в подвале положенные полторы недели, или быть немедленно переданным в руки правоохранительных органов. «Конечно, твои родители постараются откупиться. Но если не выйдет? Кто может предсказать решение суда? И подумай о том, как изменится мнение о тебе ребят в студии и Зинаиды Максимовны, если мы расскажем правду. А если отсидишь, как Лариска, полторы недели в этом подвале, то мы тебя выпустим и забудем про все, никому не рассказав».
— Кирилл выбрал вариант с подвалом, — завершил свой рассказ Георгий, когда мы уже подъезжали к дому Хомутова с той стороны, где проходили трамвайные рельсы.
Одной рукой придерживаясь за стену, Ксения одиноко стояла возле известного подвального окна и тщательно изучала очередную записку. Кусая губы, она, судя по всему, еще и еще раз пробегалась глазами по строчкам. Щеки Ксюши едва заметно поблескивали от слез. Остальные «мстители» толпились на другой стороне дороги и старательно делали вид, что не смотрят в сторону Ксюши.
Мы с Георгием вышли из машины.
— Катюша! — Обнаружив, что я наконец готова к выслушиванию рассказов о ее подвигах, Настасья неимоверно обрадовалась. — У нас получилось! Я такое придумала… Такое смешное… А оно возьми да получись. Вот здорово!
— Что там? — я кивнула на Ксению.
— У них безостановочная переписка. Просили дать возможность пообщаться наедине. Пусть общаются, — пояснила Лариса. — Мы взяли с Кира письменное согласие просидеть в подвале десять дней и попросили, чтобы позвонил родителям и сказал, что уходит с друзьями в поход в горы, чтоб они не беспокоились. Он это выполнил, мы и отстали. Да я его и простила уже почти. Все-таки он действовал в состоянии аффекта. Обида затмила его разум. Отдать его в руки полиции было бы слишком сурово.
— Он переживает? Стыдится?
— Только собственной глупости. Того, что попался. Пытается сейчас убедить Ксению, мол, не мог предположить, что мы так долго будем искать выход. Просит у нее прощения. Она клянется, что будет каждый день приходить сюда к нему на переговоры, и гордится тем, что он добровольно согласился понести наказание. Странная штука — любовь…
— Ага, — заворчала Алла. — А нам права на переписку с близкими не давали… Ну да ладно, не будем столь строги.
— Главное, чтоб Ксения его не выпустила, — скептически глядя на пишущую Киру ответ Ксению, проговорил Георгий.
— Не выпустит. Она пообещала, — уверено сказала Лариса.
— Я все же на всякий случай замок на засов повесила. Если что — ключи у меня, — добавила Алла.
Еще несколько минут мы потоптались возле злополучного окошка. Потом решили, что ждать Ксению бесполезно, и распрощались. На душе было гадко. Живой человек мучился сейчас в одиночном тюремном заключении. Я знала об этом, но должна была забыть. Сделать вид, что ничего не происходит. Это трудно, почти невозможно, но необходимо. Таков мой личный вклад в восстановление справедливости. Все происходит правильно. По лицам присутствующих я догадалась, что они думают о том же.
— Стойте!!! — Заплаканная Ксения бросилась наперерез форду. Отчего-то она улыбалась. — Он смешной… Просит о снисхождении. И я для него прошу.
— Так нельзя, Ксюш. Все вместе же решали засадить на десять дней.
— Да не про то я! — отмахнулась Ксения, даже обидевшись. — Кир до такой просьбы в жизни не унизился бы. Как вы могли подумать?! Он просит передать ему ноутбук. У него появилась новая идея. А теперь вот и время тоже. За что он всех нас благодарит. Хочет новую повесть написать. Во ненормальный, да?
Неприкрытый восторг в последних словах Ксюши отчего-то ужасно развеселил нас.
— А кто здесь нормальный?
Ноутбук было решено разрешить. Тюремное заключение, таким образом, из мучительного превращалось в исправительно-трудовое. Сей факт кардинально изменил всеобщее настроение.
— Послушайте, — робко начала Тигра, — а ведь это — все. Конец истории. Мы справились. К тому же без потерь.
— У-р-р-а!!! — неожиданно для самой себя вдруг закричала я. Причем не на связках, а животом, как положено.
— По-о-бе-е-да! — подхватили мои пассажиры.
Голосящий форд пулей промчался по центральной улице города.
Эпилог
Премьера спектакля «Рассказы для Животных» прошла с шумным успехом.
Зал аплодировал стоя. Главных героя и героиню — Кира и Ларису — забросали цветами. Зинаиду Максимовну — благодарностями и поздравлениями. Хомутов как автор исходного материала дал развеселое интервью одной из самых приятных газет нашего города.
После спектакля все отправились в «Бульк» отмечать премьеру. Я лихо рассекала воду на официантском водном скутере, перемещалась от компании к компании, поздравляла, вглядывалась в ставшие уже родными лица, ловила обрывки разговоров и никак не могла избавиться от глупого, пьянящего ощущения непреодолимой радости.
«Не поверишь, после тех десяти дней он стал совершенно другим человеком. — Я прислушалась и услышала, как Ксения в чем-то горячо убеждала Аллу. — Агрессия ушла. У него теперь есть новая вещь. Настоящая, добротно написанная… Даже Зинаида похвалила. Это сказка о гордыне, которая съела всех своих друзей и теперь умирает с голоду в одиночестве. Он ведь уже на третий день признался, что ему и в голову не приходило, как на самом деле сложно все время находиться под землей. Да, а, собственно, к чему я это все? А, вот. Мы собираемся пожениться. Представляешь? Ты не поверишь, но мне кажется, что я буду счастлива».
«Не поверю, — твердо говорила Алла, улыбаясь. — Но поздравляю».
Тут возле их столика материализовался Кирилл, окруженный шумной компанией присоединившихся к празднованию премьеры зрителей. Аллочка похорошела прямо на глазах. Она улыбалась, демонстрируя уютные ямочки на щеках, которые рдели румянцем, и включив в широко раскрытых глазах свои сияющие лампочки. Смотрела ими тожественно и ласково. И тот, на кого она смотрела — я заметила, что это тот самый диджей Киллер, и очень этому удивилась, — улыбался ей в ответ, не замечая ни людей вокруг, ни Кира, ни Ксении.
