Три женщины выбегают из зала.
– Всех нас будут искать, и отлавливать по одной, – продолжает она, – Тем, кого они не знают в лицо, возможно удастся спрятаться и спастись. Бегите. Остальным лучше погибнуть в бою, чем в темницах Ордена. Ради надежды, что задуманное нами смогут воплотить наши дети, стоит бороться и умирать.
Тут голос подводит ее, словно ком в горле мешает говорить дальше.
В это время сидящая в кресле пожилая женщина медленно поднимается и произносит властным и спокойным голосом в котором все еще слышны сталь и привычка отдавать приказы армиям:
– Никто не знает о моей роли в капитуле Ирисов. Последний, кто может вспомнить, что великая княгиня Лионская и создатель капитула – это одно лицо, давно уже давно лежит в могиле. Сейчас я вернусь в столицу, но завтра же появлюсь в городе уже официально, как бабушка и наследница замка. Я возьму на себя воспитание Влада и, главное, Ирмы. Поверьте, я умею воспитывать хороших мастеров разума. За девочку можете быть спокойны, по крайней мере до ее инициации.
Ирэн молча кивает. Из ее глаз катятся слезы, но она, по-прежнему, старается сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Только голос ее подводит. Она неожиданно сипло произносит:
– Я успею попрощаться с детьми?
Пожилая женщина молча без всякого выражения смотрит на Ирэн серыми холодными глазами, пока та, смахнув слезы, не говорит уже прежним твердым голосом:
– Да, пусть она запомнит меня смеющейся, как утром. У нас нет времени. Прощай, мама.
– Прощай дочка, – лицо старшей женщины не дрогнуло. В отличие от остальных, суетливо выбегающих из зала, она покидает его с королевской осанкой ровным неторопливым шагом.
Сразу после ее ухода в зал врывается молодая девушка, и восклицает:
– Роджер распустил свою роту! Велел им убираться в леса и прятаться пока о них не забудут! Что происходит?
Ирэн игнорирует вопрос и спрашивает в ответ:
– А он сам?
– Он остался. Надеется, что встретит среди нападающих убийцу жены, – изрекает другая женщина.
– Жаль… а ты, Лия, беги с остальными, – равнодушно изрекает Ирэн, а затем твердым голосом начинает отдавать команды оставшимся женщинам, готовя замок Ирисов к безнадежной и бессмысленной обороне.
***
На следующее утро Яков, поговорив с сыном, подозвал Ивана и выдал при нем Яну деньги: «Надо бы нашему гостю действительно купить еще чего-нибудь, а то заносит эту ценную одежду до дыр. Да и постирать ее неплохо было бы. Купите ему пару новых брюк, рубашек там, ну и трусов-носков. Зайдите к Томашу на Альшовой набережной. Он тебе скидку даст, если скажешь, что от меня. Это подарок, – добавил он для Ивана, – вычитать из твоего жалования не буду».
Дарья встретила их на улице у выхода. «Пока все тихо, инквизиторов не видела», – сообщила она. На сей раз девушка была одета в темно-серые брюки и серую блузку, поверх которой надела темную кожаную короткую курточку. Иван с удивлением заметил, что в ярком солнечном свете ее темно-коричневые волосы иногда искрились сединой. Многие волоски на концах были серебристо-серыми. То ли она так хитро окрасилась, то ли действительно рано поседела… а может быть ему только казалось, что Дарье шестнадцать лет, а на самом деле она была намного старше? Вела она себя очень по-взрослому. Кто тут их с этой Силой разберет?
Купить белье и рубашки удалось быстро, но вот со штанами для прохладной погоды оказалось все сложно. Джинсов или похожих брюк тут, естественно, не было, а какие-то мешковатые шаровары с начесом, которые ему предлагал продавец, он постеснялся бы на себя надеть. Тут его выручила Дарья. Шепнула что-то хозяину лавки, и тот вынес из кладовки комплект темно-коричневых кожаных штанов с такого же цвета курткой. Так в Москве одевались разве что байкеры, но ничего лучше в магазине не было. К этому комплекту Дарья сняла с вешалки и протянула ему черную рубашку из тонкой дорогой ткани.
Иван надел все это и осмотрел себя в зеркале. Вид был непривычный, странный, но вместе с тем смутно знакомый. Тут он вспомнил. Именно так был одет незнакомый мужчина в его сегодняшнем сне, разве что на его куртке были поверх нашиты защитные железные пластины.
Одежда была ему впору и выглядела, по его мнению, даже слишком круто. С претензией. Когда он вышел из примерочной, то Ян показал ему поднятый вверх большой палец, а Дарья удовлетворенно кивнула.
– Не снимай, – посоветовал Ян, – прячь свою старую в сумки и так иди.
– Хорошо, сейчас только телефон переложу… – Иван полез в карман джинсов и, вытащив смартфон, собирался было сунуть его во внутренний карман куртки.
–Это что такое? – заинтересовалась Дарья и неожиданно быстрым еле уловимым движением выхватила гаджет из его рук.
– Это такое устройство из моего мира… тут у вас не работает так, как должно. Связи то нет, но кое что оно еще может, – Ивану захотелось похвастать перед друзьями хоть чем-то из своей прошлой жизни, – только давайте сначала расплатимся и выйдем, а то вон, лавочник уже косится на нас. На улице покажу, – сказал он, забирая телефон у Дарьи и нажимая кнопку включения.
Они отошли подальше от магазина и присели на ограду набережной. Иван показал смартфон.
– Ой, страсть какая, – испугано отшатнулся Ян. Иван и забыл о фоновой картинке с «Чужим» на главном экране, настолько привык к ней.
– Это у вас такие водятся, да? – почему-то радостно воскликнула Дарья, приникнув к экрану.
– Нет, это фантастика… ну то есть типа сказки, но для взрослых. Когда придумывают то, чего не бывает на самом деле. У нас фильмы такие делают. Это чудовище как раз оттуда.
– Фильмы? – переспросил Ян.
– А… сейчас покажу, – Иван включил им кусочек из скачанной серии про Чужих. Дарья даже потребовала один отрывок – там, где «чужой» был виден в полный рост – проиграть несколько раз.
В остальном гаджет их не впечатлил. Как средство связи он не работал, многочисленные приложения были им совершенно непонятны. Для них он остался чудесной коробочкой, показывающей картинки. Самое большое впечатление оставил именно фильм.
– Хороший зверек, – задумчиво сказала Дарья, – полезный.
***
Следующие дни Иван по утрам учил Яна математике и самым простым физическим задачкам. Поначалу тот неплохо справлялся только с элементарными действиями: сложением, умножением и иногда с делением, так что учить было несложно. Главное, что тот старался, так что прогресс был.
После обеда чаще всего они гуляли втроем с Дарьей. Иван постепенно узнавал местные обычаи и учился ориентироваться в городе. Он больше не боялся, что его обнаружат инквизиторы. На «золотую милю», где располагались бутики для дворян и прогуливалась обеспеченная публика, он больше не ходил, а узнать его по одежде уже было невозможно.
Хотя во время одной из таких прогулок он чуть было не выдал себя и не влип в историю. Дарья своими чуткими ушами услышала какие-то крики, и друзья пошли по переулку в ту сторону. Они вышли на небольшую площадь, пробились через небольшую толпу зевак и увидели омерзительную сцену
