– Но почему на других его гипноз работал, а на меня нет?
– А вот этого, юноша, я и не знаю. Тогда я понял, что твоя сила «стабильности» намного выше, чем у остальных. Потому прибор и дал. Но я тебя недооценил. Твое воздействие на этот мир слишком велико. Каждый житель Земли ткань этого мира слегка проминает под себя, как камень, лежащий на натянутой простыне. Но если другие это такие небольшие камушки, то ты оказался трехпудовой гирей, которая прогнула и натянула всю простыню. Того и гляди вообще порвет. Ты своим появлением закрыл Мост, ты снизил способности мастеров разума, даже находящихся в столице. Незначительно, но они все-таки почувствовали, что стали слабее. Так что аккуратнее. Они будут искать причину и дай бог, чтобы не скоро тебя нашли. Именно поэтому я и считаю, что безопаснее тебе будет жить здесь, со мной. Тут тебя искать не будут.
Очередной призыв переехать к учителю Иван пропустил мимо ушей. Если все обстоит так, как говорил физик, то никак он эту проблему с порталами на Землю не решит. Если даже в столице Мост не работает. Значит, Иван тут застрял надолго. Никакого сожаления по этому поводу он уже не испытывал. Так… принял как факт. С каждым днем все яснее он понимал, что этот мир ему подходит куда больше. Ни он Москве был не нужен, ни она ему. А здесь у него уже столько планов! Для начала помочь Ирме решить ее загадку, связанную матерью, ну и если получиться, то и свою тоже. Потом обязательно отправится путешествовать и открывать новые земли. Когда он вспоминал Землю, то жалел только об одном, что Пашки рядом нет.
Конечно, там были кино, компьютеры и прочие прелести цивилизации, но в Розеграде жизнь была как-то натуральнее. Приключения случались в реальности, а не на экране. Разве в Москве он мог похвастать тем, что дружит с княгиней и оборотнем, бегает от инквизиции и собирается принять участие в рыцарском турнире. Тут однозначно было интереснее. Ну и самое главное: в этом городе живет его фея, а на Земле его ждал только фальшивый портрет на тумбочке. К тому же, если верить Ирме, то вообще его родина тут. Кстати, о тайнах…
– Скажите, а я точно родился на Земле? – спросил он вдруг учителя.
Александр Сергеевич вздрогнул и внимательно посмотрел на ученика:
– А с чего вдруг у тебя такой вопрос возник?
Иван лихорадочно соображал, не ошибся ли он, задав этот вопрос. С одной стороны, откуда учителю знать, где он родился? С другой стороны, уж больно странно физик дернулся от его слов.
– Не знаю. Мне так нравится этот мир, что мне, кажется, я тут как родной, – Иван сделал вид, что пошутил.
– Конечно ты на Земле родился. Я, кстати, давно знаю твою тетю. Именно она упросила меня тебя в школу зачислить, несмотря на посредственно сданные экзамены. Косвенно я знал и твоих родителей.
Иногда у Ивана случалось, что он каким-то шестым чувством воспринимал эмоции говорящих с ним людей. Иногда ляпнешь что-нибудь и сразу ощущаешь, что собеседник внутренне возмутился, обиделся или расстроился. Или, наоборот, обрадовался. Человек, бывало, еще и не сказал ничего, но на лице что-то такое неуловимо поменялось, и от этого сразу накатывает чувство того, что тот подумал.
Сейчас Иван ощутил, что учитель сильно заволновался или даже испугался. Потому соврал в начале фразы, но вроде бы успокоился и сказал правду в конце. Александр Сергеевич скорее всего действительно знал тетю и родителей Ивана и очень не хотел раскрывать тайну его рождения.
Логичнее было бы, если бы все было наоборот. Если бы школьный учитель был твердо убежден, что Иван родился в Москве, но, чтобы войти в доверие, приврал, что знал его родителей. Сны говорили, что его родители жили и умерли здесь. Откуда учитель мог их знать? Или он уже тогда жил в этом имении?
Если он родился не в Москве, а в Розеграде, то как же красивая теория о том, что он, как землянин, носит какое-то поле стабильности с собой? Получается, что тоже все ложь, или же тут важно не место рождения, а то, где он вырос? Или же эти способности, как у дворян, передаются по наследству и дело в том, кем были его родители?
Этот ответ Александра Сергеевича породил целую волну вопросов, но задавать их сейчас было нельзя, как решил Иван. Учитель врал и что-то скрывал. Он знал тайну его происхождения, но не хотел ее говорить. Александр Сергеевич играл какую-то свою игру, цель которой уже была понятна Ивану: заманить его в этот мир, поселить в имении и держать под постоянным приглядом… а дальше что? Он даже предположить не мог, но играть в эту игру совершенно не хотел.
После этого разговор уже не клеился. Физик еще что-то говорил про научное обоснование Силы мастеров, о том, как он ждал Ивана все это время. Он невпопад кивал, думая о своем. Учитель периодически с подозрением на него косился, продолжая свой слишком затянувшийся монолог. Все попытки разговорить Ивана провалились. В ответ он выдавал только односложные ответы.
Через некоторое время Александр Сергеевич достал из кармана большие золотые часы на цепочке, с огорчением покачал головой, и заявил:
– Эх… Нам бы еще о столько поговорить, но я обещал доставить тебя обратно в город к четырем. Тогда тебе пора уезжать. Обещай мне, что еще заедешь на днях. Нам еще многое нужно обсудить. Скажем… послезавтра карета будет ждать тебя первую половину дня на том же месте, где мы сегодня с тобой в нее сели. Постарайся найти время, среди своих «важных» дел, – слово «важных» он выделил голосом с особым раздражением.
Александр Сергеевич жестом позвал слуг из дома. Выбежавшей женщине он велел «закладывать выезд».
– Главное, Ваня, не верь никому из мастеров разума. Это страшные люди. Держись от них подальше. Тем более, что они для тебя опасность вдвойне. Как только они поймут, что именно ты причина их слабости… боюсь даже мои связи тебя тогда не спасут. За твою жизнь я тогда и местного гроша не дам. Ну пойдем.
Возле парадной лестницы уже стоял тот же экипаж, но на сей раз Александр Сергеевич не сел в карету, предложив ехать Ивану одному. Махнул на прощание рукой, и удалился в дом.
Прежде чем захлопнуть дверцу кареты он посмотрел на кучера. Это был молодой парень, всего лет на пять старше Ивана. Шансов, что он знает нужное место было мало, но все-таки стоило попытаться…
– Скажи, а я же правильно понимаю, что мы сейчас по дороге из Розеграда в Любоград поедем? – спросил он парня на козлах.
– Ну да, – тот шмыгнул носом, подумал и неуверенно добавил, – господин.
– Тут вроде где-то замок был, в котором война мастеров случилась лет пятнадцать назад. Знаешь где?
– Слыхал. Дык там же развалины одни… господин.
– Да, я знаю… это по пути, или сильно в сторону надо ехать?
– Ну по пути почти, – парень опять шмыгнул носом, и задумался. Потом добавил:
– Места там, говорят, дурные. Туда старая дорога ведет, по ней мало кто ездит. Все новую предпочитают. Но проехать вроде можно. Токма если застрянем на той дороге, то возвращаться придется, время потеряем.
