– Карл, ты опять рисковал, охотясь на кареты? Подведет тебя твоя интуиция когда-нибудь, нарвешься на мастера… – произнес кто-то из толпы. Иван пока не видел кто именно, но голос явно принадлежал немолодому мужчине, – Ну и кого ты там приволок?
– А ты сам посмотри, – тихо и спокойно ответил Карл.
Народ на поляне уважительно расступился и из-за спин на поляну вышел седой, но подтянутый и крепкий высокий мужчина в горчичного цвета военной форме. Ровно постриженные седые усы, широкие и гладко выбритые скулы, немного прищуренный колючий взгляд серых глаз. Чем-то, то ли выправкой и осанкой, то ли манерой общаться, он напоминал эдакого обобщенного классического американского полковника из голливудских фильмов, поэтому Иван так мысленно его и обозвал: «Полковник».
Две щелочки глаз осудительно сверкнули на Карла, а затем задержались на Иване.
Полковник резко остановился, словно налетел на невидимую стену. Тот даже побледнел, а густые брови седого поднялись от изумления.
– Не может быть, – проговорил он еле слышно. Иван скорее угадал слова по губам, чем услышал.
В толпе зашушукались, недоуменно поглядывая то на седого мужчину, то на неожиданного гостя.
– Вот и мне так показалось. Думал, что с ума сошел уже, призраков вижу, – заявил немолодой толстяк в камуфляже, стоящий слева от Ивана.
– Его Дэйв зовут, – очень тихо произнес Карл, но Полковник его услышал.
Седой подошел ближе, взял Ивана за плечи и внимательно вгляделся в его лицо.
– Таких совпадений не бывает, – сказал кто-то из толпы.
– Дэйв… – вдруг тихо простонал Полковник и внезапно обнял юношу изо всех сил, так, что у Ивана перехватило дыхание.
Он по-прежнему не понимал, что происходит, но в носу почему-то предательски защипало, и он почувствовал, что у него, как и у этих странных военных, сейчас слезы на глазах могут появиться, только никак не мог понять почему.
– Но как такое возможно? – растерянно пробормотал полковник, наконец, отстраняя Ивана, но по-прежнему придерживая его за плечи. Четырнадцать лет искали хоть малейший след! Уже без всякой надежды… и вдруг ты сам приходишь, живой и здоровый. Как? Где ты был все это время?
– Простите… но кто вы? – произнес Иван. А затем, вдруг, осененный внезапной догадкой, с надеждой в голосе спросил, – Вы мой отец?
– Если бы, сынок, если бы… но ты вылитая копия отца. Даже одет так же, как он, когда я видел его в последний раз. Просто вылитый! Его мы тоже искали все это время. Вы же с ним пропали в один день. Он отправился искать тебя и мстить за твою мать и не вернулся. Мы только и успели то узнать, что твоя мать погибла, а ты похищен. Четырнадцать лет! О боги. Но как ты? Где ты был все это время?
Иван вспомнил мужчину из своего сна и чьи-то слова: «Роджер распустил свою роту! Велел им убираться в леса и прятаться пока о них не забудут!» – и наконец понял, кого он встретил только что.
Роджер. Вот как звали его отца. Эти люди, особенно те, кто постарше, и есть та самая «рота», или скорее то, что от нее осталось.
Он больше не сомневался. Его сны правдивы. И зовут его вовсе не Иваном. Он Дэйв. Именно так его назвали мама и папа, а дурацкое и нелепое имя придумал тот похититель и убийца, что привез его на Землю. Он родился здесь, в Розеграде. Его мать звали Кларисса, и, вероятно, в размытой проекции на стене, которую он не смог увидеть, женщины из капитула Ирисов наблюдали ее смерть. И его отец тоже это видел. Ушел тогда мстить и не вернулся.
Иван понял, что слишком долго молчит… его же спросили о чем то, но Полковник терпеливо ждал. Кажется, он понимал, о чем он сейчас думает.
– Я вырос на Земле. В мире духов, как тут говорят. Все это время я ничего не знал ни об отце с матерью, ни об этом мире. Мне сказали, что родители погибли в результате несчастного случая. Мой учитель подсунул мне прибор, который перенес меня сюда, в этот мир. Я тут всего неделю примерно. Но, кажется, я знаю кто вы. Мне снились сны… я не могу объяснить, – он говорил быстро, спотыкаясь и спеша, словно слова сами рвались наружу, опережая друг друга, – мне кажется я видел во сне отца и все… все что произошло в тот день, когда он и я пропали. Вы же его рота? Я прав? Нет… главное скажите, моего отца звали Роджер?
– Да сынок, Роджер, – Полковник смахнул предательскую слезу и рассмеялся.
Тут до него донесся гомон людей, собравшихся вокруг. До многих из них, кто ни разу не видел их легендарного командира вживую, только сейчас дошло кого же именно привел в лагерь их патруль.
– Пойдем-ка. Тут еще кое кто будет рад тебя видеть, – сказал Полковник и, приобняв Дэйва за плечи, мягко повел прочь от толпы.
Они миновали уже где-то с десяток домов. Новости в деревне распространялись явно быстрее, чем он шли – из изб и землянок уже выглядывали люди и шушукались.
Деревня вроде бы уже кончилась, и они шли через обычный лес, но пройдя по небольшой тропинке через густой ельник, они вышли к одиноко стоящему домику из темного дерева, практически полностью покрытому мхом. Полковник отворил низкую, скрипучую дверь и пригнувшись зашел в царящую за ней темноту. Спустя несколько секунд он выглянул и кивнул Ивану:
– Заходи.
После освещенной солнцем поляны внутри избы было очень темно. Половицы под ногами отчаянно скрипели и прогибались, того и гляди провалятся. Грубые отесанные бревенчатые стены настолько потемнели от времени, что стали практически черными, полностью пожирающими весь тот свет, что проникал в избу через небольшое мутное окошко. Даже большая деревенская печь в углу комнаты, увешанная сохнущими пучками трав, была не привычно белой, а коричневой. В избе сильно пахло шалфеем и лавандой.
За столом возле горящей стеклянной масляной лампы восседала старуха. Именно что восседала, с настолько царственной осанкой и надменным выражением лица, что сразу было понятно – полковник если и имел право командовать кем-то за пределами этих стен, то здесь был не более чем непослушным мальчишкой. Внешность хозяйки избы, однако, была совсем не аристократической. На голове был какой-то невыразимый бардак из седых, завязанных не то в узел, не то в какое-то воронье гнездо волос. Одета она была в настолько старую и рваную одежду невыразительного серо-бежево-сизого цвета, что через дыры нельзя было разглядеть тело исключительно благодаря многослойности надетых кофт, фартуков и юбок.
– Так…так… – оживилась хозяйка дома как только взглянула на Ивана, – Подойди-ка поближе мальчик, дай-ка старой тебя разглядеть…
– Узнала, Яжа? – улыбаясь спросил полковник.
– А ты выйди, – небрежно, но властно приказала старуха, беря юношу за руку и подводя поближе.
– Хорош вырос, – довольно заявила она, оглядев Ивана со всех сторон, – Я сказала выйди! – рявкнула она на полковника, видя, что тот в растерянности еще стоит рядом.
Тот хотел было что-то возразить, но потом махнул рукой и быстрым шагом удалился.
