Дэйв покраснел.
– Прости. Он и так уже знал, что нам какой-то мастер разума помогал с каретой. Про твое превращение знал. От того насколько ты сильный мастер зависели его дальнейшие планы.
– Ладно, – кивнула Дарья, – только прошу… Больше никому! В Постойне народ, когда узнал, что местный учитель оборотень, так и дом сожгли, и его из деревни на мороз прогнали. Он так и помер, замерзнув в лесу. Ты же не хочешь мне такой судьбы? Так что даже Марьяне… а особенно ей. Ни слова!
Дэйв припомнил, что Дарья действительно старалась не показаться Марьяне в образе чужого возле кареты.
– Я понял.
– … А в Любограде там инквизиция вообще озверела, говорят – продолжал тем временем рассказ Чиж, – нахватали зазря кучу народа. Многих потом отпустили. Кого без зубов, кого без ногтей. Жуть в общем. Списали все на неведомых террористов, покушавшихся на главу Ордена, и укравших новую великую княгиню. Так что ты, Ирма, теперь в розыске как заложница бандитов. А еще у нас кто-то девушек красть начал. Две пропало, а третью нашли. Помнит, что набросились, а дальше все забыла. Но похититель пропал. Видимо вспугнули…
Дэйв посмотрел на Дарью. Та совершенно спокойно слушала Чижа, словно и не имела к этому никакого отношения. А вот Ирма на это только хмурилась и молчала, задумчиво вертя в руках сосновую шишку, подобранную в беседке.
К ней подсела Марьяна и что-то зашептала на ухо. Ирма тяжело вздохнула и начала что-то объяснять, с таким видом, как будто рассказывает нерадивому ученику решение какой-нибудь простой задачки уже раз в пятый. Дэйв хотя и не слышал их разговор, но догадывался, о чем он.
– А что, вы на турнире правда главу Ордена чуть не угрохали? Как он вас там одним движением брови по земле то не раскатал? – поинтересовался Чиж.
– Да нет, он сразу ушел, как почуял неладное, – начал было говорить Дэйв, но Ян его перебил:
– Да какая Сила рядом с Иваном… то есть с Дэйвом! Забыл, что ли? Он же все блокирует.
Марьяна вздрогнула и стремительно обернулась к Яну. Тот осекся, встретив взгляд Дарьи. Она, плотно сжав губы, еле заметно укоризненно покачала головой и отвернулась.
Но ситуацию было уже не исправить.
– То есть как блокирует? – спросила Марьяна.
– А вот так, – Чиж не уловил молчаливый диалог Яна и Дарьи, – Вокруг него Сила исчезает! Да и поодаль она слабее, чем обычно. Мастера рядом с ним бессильны. Ну кроме Ирмы почему-то…
– А ты же был рядом во время испытаний… – протянула Марьяна.
– Я специально далеко держался, чтобы не помешать никому… – начал было Дэйв, но Марьяна его перебила:
– Так это я из-за тебя ничего не смогла сделать?!
В глубине души Дэйв и сам это предполагал. Если он влиял на способности мастеров разума даже в другом городе, то его близость к арене испытаний должна была немного снизить силу всех участников. Марьяна была так слаба, что ей могло и этого хватить. Поэтому он ответил как-то не очень уверенно:
– Я не думаю, что мог настолько повлиять…
– И ты знала и молчала! – вскочив со своего места крикнула Марьяна Ирме. Затем, повернулась к Дэйву:
– Ненавижу тебя! Ненавижу! И вас всех ненавижу! Вы все меня подставили! – крикнула она со слезами на глазах, после чего выбежала из беседки и помчалась в глубину сада.
Воцарилась тишина. Чиж сидел, выпучив от удивления глаза. Ян, осознавая свою вину, понуро опустил голову. Дарья раздраженно смотрела в сад, отвернувшись от него, постукивая пальцами по перилам. Могол, почувствовав ссору, раскрыл крылья и возмущенно замахал ими, звеня перьями.
– Я пойду поговорю с ней, – тяжело вздохнула Ирма и вышла из беседки.
В это время к ним вошла Яжинка:
– А ну давайте все быстро обедать, а то с дороги есть небось хотите. Вон у того так вообще глаза голодные, как у волчонка – она кивнула на Чижа, – А куда девчонки то ушли?
– Поговорить пошли. Скоро придут, – вздохнув ответила Дарья.
За стол они уселись вчетвером, но не прошло и пяти минут как Ирма привела заплаканную Марьяну. Та демонстративно старалась не смотреть в сторону Дэйва.
Из-за того, что случилось в беседке аппетита не было почти у всех. Только Чиж ел за троих, уплетая все, до чего дотягивался.
– Классный у тебя дом, – Чиж постарался разрядить обстановку, когда понял, что больше в него еды уже не влезет, – круто ты устроился. Еще совсем недавно со мной на кладбище ночевал, а теперь вона… особняк свой. Ты меня на зиму то в свой гостевой домик пустишь пожить?
– Конечно! – воскликнул Дэйв, – Зачем в гостевой… лучше тут, в этом доме живи! Я вообще вам всем тут всегда буду рад! Считайте этот дом своим. Серьезно. Если вдруг в городе у вас будут какие-то проблемы, приезжайте и живите!
– А ты что тут, навсегда поселился? – спросил Чиж.
Дэйв почувствовал на себе внимательный взгляд Ирмы. Она даже отложила вилку, которой рассеяно ковыряла овощи в тарелке и очень внимательно слушала, что же он ответит. Дэйв заволновался, не понимая возникшего напряжения.
– Я… я не знаю. Это дом родителей и мне тут нравится, конечно. Но у нас сами знаете, такая жизнь бурная и непредсказуемая. Я не могу с уверенностью сказать, что я через неделю-то делать буду. Пока все не успокоиться, мы здесь поживем. Потом посмотрим.
Ирма медленно отпила воды из стакана, поставила его на стол и, поднявшись, спокойно сказала:
– Я скоро вернусь.
И вышла из гостиной.
Все недоуменно проводили ее взглядом. Только Дарья, сжав губы, мрачно смотрела в свою тарелку с нетронутой едой и равномерно постукивала ногой по полу.
Ирма вернулась минут через десять, как ничем не бывало. Извинилась, села на свое место и непринужденно спросила у Марьяны: «Ну как тебе пирог? Понравился?»
Дэйв украдкой заглянул ей в глаза. Они были цвета грозового моря.
***
После обеда они всей компанией пошли прогуляться к берегу. Ирма с Марьяной болтали и шли чуть впереди, а Дарья плелась последней. Дэйв, увидев, что та сильно отстала, остановился. Девушка дошла до него и сказала:
– Пошли. Говори тихо. Не хочу привлекать внимание остальных.
– Что случилось?
– Не нравится мне все это. Будь настороже.
– Что именно не нравится? – Дэйв оглянулся по сторонам.
– Я не только оборотень. Я еще и эмпат. Понял, наверное, когда мы с тобой только знакомились. Я чувствую чужие эмоции. Ложь чую очень хорошо. Да и вообще сильные чувства. Понять головой не всегда могу, но всегда ощущаю. Тут что-то нехорошее зреет. Не могу объяснить.
– Что? Тут опасность в лесу? Сейчас?
– Да нет же. Опасность в нас. В нашей компании. Тут все кроме Чижа что-то скрывают от остальных, и боятся, как бы это не вышло наружу. И это что-то очень нехорошее. Черное. Страшное. Не знаю, как описать.
