На сей раз Павел, вынырнув из своих мыслей, вдруг сказал:
– Вообще все это очень странно.
– Что именно?
– Ну вот эта история с А-эсом. Ну сам посуди – ты… и физика. Я понимаю там Гаврилова или Карцев. Они через год могут и на межнар по физике поехать. Так они же непрерывно ботают. На кучу дополнительных занятий ходят. И побеждают, заметь, уже сейчас. А-эсу бы с ними заниматься. Ты же физику с трудом терпишь. Это раз. Результат у тебя даже на муниципале никакой. Это два. Таких как ты, в школе полно, – Павел тактично умолчал, что он то в этой олимпиаде стал одним из победителей, – ты не обижайся только. Я в смысле физики…
– Ну спасибо тебе, дружок, – Иван сделал вид что надулся. Потом, видя испуганное лицо друга, всегда испытывавшего проблемы с чувством юмора, рассмеялся, – Да ладно, шучу. Мне реально на физику совершенно наплевать. Не мое это. Ты прав. Я не понимаю с чего А-эс ко мне прицепился.
– А я знаю с чего. Но не понимаю зачем, – друг опять в задумчивости потер переносицу.
– В смысле?
– Он тебя позвал сразу после драки на улице… типа сразу захотел тебя учить. Я вот не верю в такие совпадения. Если все обстоит так, как он заявляет, то почему не пригласил после олимпиады? Почему только перед каникулами, когда понятно же, что за лето ты все забудешь? Как-то все это нелогично. Причина в том происшествии на улице. Я не понимаю какая тут связь, а она точно есть. Я чувствую, но не могу уловить. Что ты там такого на бульваре сделал необычного? Может ты мне не все рассказал?
– Да нет же! Клянусь, все так и было, – уже по-настоящему вспылил Иван, вскочив и взмахнув руками от негодования, – ты что думаешь, я от тебя скрывать буду что-то? Да и что вообще там из обычного то было? Псих, считающий себя вампиром, чуть не обгадился со страху, когда я ему по роже залепил. Это, по-твоему, обычно?
– Ну тогда логики нет вообще, – тихо продолжил Пашка, – то, что ты в каждой бочке затычка и лезешь всех защищать – это, прости, всей школе известно. Особенно после педсовета. С чего А-эсу теперь удивляться, и откуда вдруг такое нелепое стремление сразу после этого чему-то тебя учить? Ну странный тот чувак был, да. Физика то тут при чем?
– Он и не удивлялся, – буркнул Иван, садясь обратно.
– Но очень странно себя повел… как будто нашел как, наконец, заставить тебя…– Пашка замолк, задумавшись.
– Ну не тяни, – Иван собрал карты и начал складывать их обратно в коробку. Игра явно не заладилась и продолжать ее больше не хотелось.
Павел вздрогнул, очнувшись, и вдруг попросил:
– Дай посмотреть те листки и штуковину.
Иван достал из тумбочки распечатку и прибор. Пашка полистал, просмотрев по диагонали некоторые страницы. Потом взял прибор, повертел в руках и пожал плечами:
– Я бы на твоем месте его не трогал. Подозрительно все это. Вот эта ерунда, – друг потряс листочками, – вообще к физике не имеет никакого отношения. Это мистика какая-то, физикой только в начале прикрывающаяся. Что-то из области теорий про снежного человека, НЛО и подобной фигни. Как управлять миром, не привлекая внимание санитаров. Разве только пентаграмм для вызова демонов не нарисовали. Вот чего тут в конце написано: что если бы был другой мир, где мы могли бы больше влиять на поведение атомов силой своей мысли, то люди бы стали как боги. Ты представь себе… выходишь ты с этим проектом к комиссии… ты же понимаешь, что посмешищем станешь? И какое отношение это имеет к олимпиадам по физике, которыми А-эс прикрывался?
Иван пожал плечами.
– Правильно, никакого. То есть он врет или что-то недоговаривает. Если врет в одном, значит может врать и во всем остальном. Поэтому, что реально вот эта коробочка с одной кнопкой делает, вообще неизвестно.
– Думаешь бомба? – усмехнулся Иван.
– Не думаю, потому что смысла нет. Он же не просил тебя принести ее туда, где людей побольше и только там нажать кнопочку. Да и не похож А-эсыч на террориста. Нет, тут что-то другое. Но я не понимаю что. Мне лично в голову только всякий фантастический бред лезет про инопланетных шпионов и их устройства.
Иван фыркнул. Потом оживился и сказал:
– А давай ее развинтим сейчас и посмотрим?
– А вдруг он на это и рассчитывал?
–Да ладно. Дай сюда, – Иван быстро отобрал прибор у друга, пока тот не передумал, и осмотрел со всех сторон. Потом разочарованно бросил на кровать:
– Ни одного винтика. Даже щели нет никакой. Вообще не разобрать. Только разломать можно. Как будто ее целиком из пластика отлили. Слушай, а может там внутри пустота и она вообще ничего не делает, а физик просто шизик? Двинулся на почве мистики, и теперь выдает пустой кусок пластика с кнопкой за прибор.
– Хм… это вряд ли, – возразил Пашка, – не похож он на сумасшедшего. И все равно непонятно, при чем тут та твоя драка на улице.
– А кто их шизиков поймет? У них мозг по-другому варит. Ну ладно. Черт с ним, – Иван убрал листки и прибор в тумбочку, – я и не хотел экспериментировать. Осенью верну и скажу, что ничего не сработало. На кнопку жал, ничего не произошло. Что-нибудь придумаю. Забудь. Давай лучше кино посмотрим.
Пашка посмотрел на часы и вдруг спохватился:
– Да нет, извини, не успеем. Мне уже домой пора. Мать волноваться будет.
Иван проводил его до выхода из школы. На пороге Пашка обернулся и повторил:
– Спрячь лучше эту хреновину подальше, а осенью действительно скажи, что не сработало. Ну там… ты ее водой типа случайно залил. Под дождь с ней попал. Любой прибор от воды должен испортиться.
– Ладно, ладно. Уберу ее подальше, не волнуйся. Может и правда утоплю.
***
В первую неделю каникул Иван остался в своей комнате в общежитии совсем один. Ребята разъехались по домам. Родители Пашки тоже купили горячие путевки, и друга срочно увезли куда-то на берега Средиземного моря.
Тетя обещала закинуть денег на билет только к пятнице, когда зарплату получит, так что вечера теперь пришлось проводить в полном одиночестве со смартфоном и фильмами. В последнее время он увлекся «Чужими». Наткнулся случайно на трейлер последнего фильма, и решил посмотреть всю историю с самого начала, начиная еще со старых серий. Даже на обои в смартфоне повесил картинку с «Чужим» в полный рост. Попутно скачал себе еще каких-то ужастиков и теперь смотрел их перед сном.
В последний вечер в общаге ему попался совсем уж жуткий фильм. Сидеть при этом одному в пустой темной комнате было немного страшновато. Зажигать свет было нельзя – воспитатель заметит, так что сидеть приходилось в темноте. Был уже первый час ночи. Он забрался под одеяло, чтобы было не так неуютно, но тогда его начало клонить в сон. Когда он поймал себя на том, что совсем клюет носом, то, поставил фильм на паузу и пошел умываться. Уж больно хотелось досмотреть кино.
Висящая в ванной комнате тишина, нарушалась только редкими падающими каплями из протекающего крана.
