– Что ж, человек привык считать свои деньги, – философски заметил Лев, вспомнив свои предположения о скупости Арутюнова. – На персонале тоже экономит? Продавцы, по-моему, не в каждом отделе имеются. Или просто отошли ненадолго?
– Нет, не в каждом, – подтвердила администратор. – На каждом этаже по пять человек работают. Такая норма. Хотя какая это норма? Когда наплыв посетителей, ребята мечутся как угорелые, не успевают выкладку пополнять. А если еще и машина с товаром приходит, тогда вообще кошмар. Хоть разорвись!
– Вы сказали, что в тот день, когда погас свет, вы обратились к электрику, Геннадий, если не ошибаюсь?
– Да, Гена. Он у нас тут освещением заведует.
– Он каждый день здесь?
– Конечно, а как же? Обязательно.
– А вы не могли бы сейчас его пригласить? Я бы хотел с ним тоже побеседовать.
– Беседуйте, беседуйте, – тяжко вздохнула женщина, доставая телефон. – В тот раз приходили, беседовали, теперь опять беседуют… А толку… Гена? – повысив голос, проговорила она в трубку. – Это Валентина Ивановна. Ты у себя? Хорошо. Сможешь сейчас зайти ко мне? Да тут… поговорить с тобой хотят. Что значит, «кто»? Вот придешь и узнаешь. Давай бегом! Жду.
По-видимому, на момент разговора Гена находился недалеко, поскольку в кабинете администратора он появился уже минут через пять после команды «бегом». Это был среднего роста белокурый парень лет двадцати пяти.
– Здрасте, – с любопытством и настороженностью уставившись на Гурова, произнес он.
– Привет, – в тон ему ответил Лев.
– Это насчет пожара, – сообщила женщина. – Побеседовать с тобой хотят.
– Да я ведь уже рассказывал, – сменив настороженность на удивление, проговорил Гена. – Сразу после пожара, когда полиция приходила. И рассказывал, и показывал, и почему все погасло, и как я это чинил. Все сообщил во всех подробностях. О чем еще беседовать?
– Придется повторить, Гена, – тоном, не допускающим возражений, произнес Гуров. – Во всех подробностях не нужно, но основные пункты нужно будет обозначить. Я тоже из полиции, поэтому, сам понимаешь…
– Да-а, – протянул Гена, критически оглядывая полковника с ног до головы, будто пытаясь по внешнему виду угадать, действительно ли он из полиции. – Я уж думал, давно забыли это все. А тут снова…
– Нет, не забыли. Ведь вредителей этих пока не нашли. Дело не закрыто, а значит, расследование продолжается.
– Понятно, что не закрыто. Я в новостях видел – опять что-то горело. В Бирюлеве, что ли. Вроде тоже «Арута». Вы не видели, Валентина Ивановна?
– Нет! – отрезала женщина, настроение которой, кажется, ухудшалось с каждой минутой. – Некогда мне новости смотреть. У меня и без новостей дел по горло.
– Что ж, Гена, если ты в курсе дела, так тем более должен посодействовать расследованию. Ты упоминал о том, почему все погасло. Почему, если не секрет?
– В щите замыкание случилось. Да такое… не знаю, что нужно было сделать, чтобы так все вырубилось.
– То есть это именно было «сделано»? – насторожился Лев. – Сделано специально?
– Похоже, что да, – ответил Гена. – Я уж потом, когда вся эта кутерьма поутихла, внимательно там еще раз все осмотрел и кое-что интересное обнаружил.
– А именно?
– Изоляцию поврежденную. Несколько выходящих проводов были, так сказать, открыты, а само по себе это случиться не могло. Там явно было ножом срезано. Или лезвием.
– И что это может означать?
– А вот как раз то самое, что вы сказали. То, что это все специально устроили. Там ведь напряжение высокое. Если провода оголить, да присобачить туда перемычку… это знаете… это вообще атомный взрыв устроить можно. При таком-то напряжении. У нас ведь на этом щите весь магазин завязан.
– Погоди, погоди! Давай-ка помедленнее. Я все-таки не электрик. Что за перемычка?
– Да любая. Любой материал, обладающий электропроводностью. Проволока, полоска фольги. Даже волос может быть. Главное, чтоб длины хватило. Провода идут параллельно на расстоянии сантиметров десять-пятнадцать. Если срезать с них изоляцию – а она была срезана – и оголенные места соединить перемычкой, тогда…
– Возникнет напряжение еще более высокое или критическое, и произойдет замыкание?
– Точно!
– А сколько нужно держать эту перемычку?
– Да нисколько. Секунду, даже меньше. Только чтобы ток прошел. Да и вообще держать ее я бы никому не посоветовал, – усмехнувшись, добавил Гена. – Так недолго и самому «перемычкой» сделаться. Человеческое тело, оно ведь тоже электропроводностью обладает.
– Понятно. Получается, что кто-то срезал изоляцию с проводов, устроил замыкание, а через несколько минут после этого загорелся один из отделов. Правильно? Такая была хронология событий?
– В общем, да. Да, Валентина Ивановна?
– Наверное, – буркнула женщина.
– Да, именно так. Я вспомнил. Я как раз ковырялся там с этим щитом, когда услышал шум. Хотя у нас тут всегда шумно, сами, наверное, видели, сколько народа. Но этот шум был другим, отличался от обычного. Выкрики какие-то нервные, встревоженность. А потом я запах гари учуял и увидел дым. И люди к дверям ломанулись толпой. У нас щит на входе стоит, может, обратили внимание – в коридорчике между входными дверьми. Сейчас там обе двери обычные, а раньше, до пожара, вторая, которая в зал ведет, была вращающаяся. Вроде турникета со стеклянными перегородками. Я как увидел, что народ к этому турникету попер, сразу все бросил и убрался подальше.
– Побоялся, что затопчут? – усмехнулся Лев.
– А вы бы не побоялись? Там, может, тысяча человек на нее давила, на эту дверь. Правильно, кому захочется в газовой камере сидеть? Жизнь, она каждому дорога. Они, между прочим, этот турникет как соломинку снесли. Даже не заметили. А уж про меня и говорить нечего. В лепешку бы растоптали.
– Понятно, Гена. Значит, получается, что свет подключить до пожара ты не успел?
– Какое там! Оно, наверное, почти сразу загорелось после замыкания. И почти сразу же паника началась. Когда бы я успел? Потом уж, как улеглось все, тогда доделал.
– Тогда и обнаружил, что провода повреждены?
– Да, тогда. Не знаю, они, может быть, хотели, чтобы от щита какой-нибудь взрыв произошел или тоже загорелось что-нибудь. А когда не получилось, решили отдел поджечь.
– А что там может загореться? Ты же сказал, что щит на входе расположен. Там, кажется, кроме стен, больше гореть нечему.
– Вообще-то да, – задумчиво произнес Гена. – Ну, не знаю. Так или иначе, провода специально были повреждены, сама собой изоляция так аккуратно сползти не могла.
– Хорошо, Гена, я тебя понял. Рассказ твой очень интересный, информацию приму к сведению. Спасибо за содействие.
