Дядя Андрей, стоявший вполоборота и не видевший метаморфоз, происходящих между памятниками, продолжал беспечно балагурить, а неизвестный, проведя некоторое время в вертикальном положении, вдруг резко исчез из виду, вероятно, присев на корточки.
– …так что уследить здесь сложно, видите сами, – наконец закончил свою пространную оправдательную речь дядя Андрей.
– Да, действительно, – поспешил согласиться Гуров. – Что ж, спасибо тебе, дядя Андрей, можешь идти, заниматься своими делами. Дальше уже я сам. Где находится могила я понял, мне тут нужно будет все осмотреть, поработать, а у тебя, наверное, и своих дел невпроворот. Чего будем друг у друга под ногами путаться?
– Как скажете, – явно не огорченный таким поворотом дела, согласился дядя Андрей. – Если больше ничего не нужно, тогда я пойду.
– Да, конечно. Еще раз спасибо за помощь.
Подождав, когда плотная фигура сторожа скроется за памятниками, Гуров развернулся и осторожно, стараясь не шуметь, направился к выглядывавшей из-за прочих монументов черной плите.
По мере приближения он все яснее слышал чье-то невнятное бормотание, а вскоре до него стал доноситься и довольно отчетливый запах перегара.
«Что-то сегодня просто пьяный день», – с усмешкой подумал Лев, вспомнив свое приключение в баре.
– …и чего им тут надо было? – вдруг отчетливо проговорил низкий хрипловатый голос. – Разворотили, расколошматили все. Вон какую ямищу вырыли. Золото, что ли, искали? Нашли место. Вандалы они, вот что я тебе скажу, Вера. Самые настоящие вандалы.
Осторожно выглянув из-за ближайшего памятника, Лев увидел щуплого мужичонку, одетого в старую, местами грязноватую куртку. Пыхтя от усилий и от неудобного положения на корточках, он старательно засыпал яму, которую вчера выкопали оперативники, извлекая труп.
В сторонке, на столике, укрепленном возле соседней могилы, стояла початая бутылка водки и лежал посыпанный солью хлеб.
– Здорово отец, – произнес Гуров, «выйдя из тени». – Празднуешь?
– Эх… Эй! А ты кто? Кто таков? Ты чего пугаешь? Я к жене на могилу пришел, а тебе чего тут надо? Ишь, распустились! Ямы тут всякие роют, пугают. Чего тебе надо?
– Да ты не переживай, не шуми так, я свой, – миролюбиво говорил Лев, подходя поближе. – Сторож я. Новенький тут, недавно устроился. Хожу вот, осматриваюсь.
– А-а-а, сторож. Сторож, это ладно. Это хорошо, что сторож, – кивнул мужичонка. – А то ходят тут всякие. Видал, чего натворили? Ямину какую вырыли. Как будто экскаватором прошлись.
– Да, некрасиво, – согласился Гуров. – А это, говоришь, жена твоя? – кивнул он на черный памятник.
– Да, Вера. Веруня моя. Что за женщина была! Не чета мне, непутевому. Королева!
– Что ж, давай я тебе помогу, что ли, – дружески предложил Лев. – И правда непорядок. Чего эта яма здесь пейзаж портит? Давай-ка и я, вдвоем быстрее получится. Все-таки я сторож, за порядком следить должен.
Глава 9
Через непродолжительное время Гуров и его новый знакомый были уже своими в доску.
– А тебя как звать-то, друг? – сгребая ладонями влажную землю, спросил Лев.
– Геной кличут, – ответил «друг».
– А меня – Лева.
– Хороший ты мужик, Лева. Ладно, кончай базар! – Гена критически осмотрел почти ровную земляную поверхность возле черной плиты. – Нормально. Айда, Лева, помянем с тобой Веруню мою. Что за женщина была! Не баба – золото!
– А что ж умерла так рано?
– Жизнь у нее такая была, Лева. Тяжелая была жизнь. При такой жизни долго не разживешься.
Слово за слово, и постепенно осоловевший после очередной рюмки Гена рассказал Гурову трогательную историю любви простого рабочего парня и возвышенной девушки, которой сложные жизненные обстоятельства не позволили подняться на подобающий ей уровень. Упорно называя Веру женой, он описывал романтические отношения с ней, и выходило так, что мир не знал более нежных и прекрасных чувств.
– Потому что из беды она ко мне пришла, Лева. Просто из настоящей беды.
– Да ну? Что ж за беда такая?
– Беда? А какая беда? Обычная женская беда. Ребеночка она прижила. От гада одного. Он, понимаешь, семью на стороне держал, а сам с ней закрутил историю. Играл в кошки-мышки. А она не такая, Вера-то. Она благородная. Она даже подумать не могла, что он ее обманывает. Вот и доигрались. Узнала она, что беременная, а потом узнала и про семью. Представляешь? В ее положении такая новость?
– Да, обидно.
– Еще как обидно. Сильно она переживала. Аборт сделала. Там срок-то маленький был, не ковыряли ей ничего. Так сделали. Массажно. Поэтому и восстановилась быстро. Сыночка мне родила. Вот так-то, брат, в жизни бывает.
«Вера Седова после связи с Арутюновым делала аборт?! – в изумлении подумал Гуров. – То есть Виктор – действительно сын этого Гены? Получается, Арутюнов прекрасно понимал, что не обязан давать ему деньги и даже мог… О черт! Он ведь легко мог заказать этого Витька. Кто он ему? Пустое место. Ну и дельце! Не дельце, а просто перевертыш какой-то бесконечный. С каждым фактом все с ног на голову переворачивается».
– …и жили мы с ней душа в душу, – окончательно разомлев, разглагольствовал Гена. – Просто как два голубка, можно сказать, ворковали.
– Так, значит, это твоя жена? – кивнул Лев на памятник.
– Да, жена, – блаженно промямлил Гена. – Моя Веруня.
– То есть это выходит, фамилия у тебя Седов? Правильно?
Этот простой вопрос привел Гену в некоторое замешательство, но конфузился он недолго.
– Фамилия у меня Шаверин, – поводив из стороны в сторону осовевшими глазами, проговорил он. – Мы так с Верой договорились. Чтоб каждый оставался при своей фамилии. И она согласилась. Потому что жили мы с ней душа в душу. Просто как два голубка жили.
Гена еще долго бормотал что-то про счастливую супружескую жизнь, но Гуров был уже далеко. Он быстрым шагом продвигался среди могил, на ходу обдумывая, что должен сейчас предпринять в связи с новыми появившимися фактами.
«Для начала надо разослать запросы в роддома, – мысленно перечислял Лев. – Самому ездить бессмысленно, никто не гарантирует, что Вера делала этот аборт именно в своей районной поликлинике. Нет гарантии даже, что она делала его официально. Собственно, нет даже гарантии, что она его вообще делала. Этот Гена, похоже, мастер сочинять сказки. Но запросы послать нужно. Это первое. Во-вторых, вплотную заняться Косым. Кто бы ни был заказчиком этого преступления, исполнители – явно его люди. Что за тип этот мосластый? Судя по намекам, которые он делал в разговоре с Косым, он вполне может быть причастен. Если Седова привезли на кладбище уже мертвым, здесь явно работал не один человек. Да даже если живым… Рыть могилу, закапывать, стоять «на стреме» – одному сложно делать все это сразу. Значит, вторым пунктом у нас идет Косой».
