– Неужели тебе так жалко стену? Они ведь наверняка ее починили бы.
– Не знаю, как там с починкой, но разобрать они ее не смогли бы ни с моим разрешением, ни без.
Эзра уважительно покосился на казавшуюся хлипкой стенку. Снова звякнул колокольчик, вернулась медсестра. Марк и Эзра заинтересованно посмотрели на нее.
– Все в порядке, мы решили вопрос. Мы разместим господина Миллера прямо напротив вашей двери, – жестикулируя как стюардесса, и четко выговаривая каждое слово, поясняла она. – Таким образом, вы сможете поговорить, не выходя из своего магазина. – Девушка дежурно улыбнулась. Вероятно, она привыкла к такого рода причудам своего работодателя и его знакомых.
– Буду ждать. – Марк снова погрузился в чтение.
Медсестра вышла из лавки. Эзра подошел к окну и посмотрел на улицу.
– Ничего себе!
– Что там? – спросил Марк из-за газеты.
– Они перекрывают всю улицу! А еще, кажется, строят какой-то забор.
– И все это ради полумертвого старика? – фыркнул Марк.
– Иногда меня бросает в оторопь от тебя, – продолжая смотреть в окно, протянул Эзра.
На улице развернулась настоящая стройка. Буквально за двадцать минут рабочие возвели что-то вроде непроницаемого купола, а теперь монтировали какие-то пышущие паром установки.
– Круто! – резюмировал Эзра.
– Тест, – напомнил Марк.
– Сейчас?
– А когда? У тебя через полгода экзамены за три класса.
– Сдался мне этот колледж, – буркнул себе под нос паренек, но пошел к своему месту.
Звякнул колокольчик, вошла медсестра и придержала дверь.
– Господин Кауфман, будьте добры, – она приглашающе указала рукой на дверной проем.
Марк вздохнул, отложил чтиво и подошел к двери. Эзра подскочил к стойке, чтобы хотя бы из-за спины увидеть таинственного господина Миллера.
На огромном, ужасающего вида кресле-кровати, опутанном проводами, полулежало бледно-желтое, изможденное тело. Из горла ужасного старика торчали какие-то трубки, лицо закрывала кислородная маска.
– Чем могу помочь? – поинтересовался Марк таким голосом, будто к нему зашел случайный прохожий.
Миллер медленно открыл глаза, долго фокусировался на источнике звука. Потом дернул указательным пальцем правой руки, к которому был прикреплен какой-то провод. К нему тут же подскочил помощник и снял кислородную маску.
– Кауфман, собака. – Голос старика усиливался какими-то приспособлениями, отчего становился совершенно нечеловеческим.
Эзра заметил, как Марк вздрогнул и замер на секунду.
– Клаус? – Голос хозяина лавки оказался неожиданно хриплым. Но он быстро взял себя в руки и снова вернулся к своему старческому скрипу: – Не узнал тебя, богатым будешь.
Миллер издал серию ужасных звуков. Вероятно, это был смех, быстро перешедший в кашель. Помощник снова надел маску, дождался, когда приступ утихнет, и по сигналу снял ее.
– Я уже богатый.
– И как?
– Я ожидал большего.
Взгляд Миллера вдруг упал на выглядывающего из-за прилавка Эзру.
– Это твой новый ученик? – Старик с трудом указал пальцем на паренька.
Марк обернулся, будто сзади было много кандидатов.
– Это? Нет, конечно. Ты паршиво выглядишь, – перевел тему хозяин лавки.
– А ты точно так же, как при нашей последней встрече. – Миллер выдал фразу целиком, не прервавшись на кашель.
Эзре показалось, что Марк покосился назад, на него.
– Зачем ты пришел?
– Я умираю, – все тем же страшным синтезированным голосом ответил Миллер.
– А выглядишь так, будто уже умер, – пожал плечами Марк. – Так зачем конкретно ты пришел?
– Помоги мне.
Марк помолчал.
– Могу разве что облегчить страдания.
– Но… – Эзра сам не понял, что побудило его вклиниться в разговор.
– Заткнись и займись делом, – кинул Марк через плечо.
– Значит – это конец? – спросил Миллер.
– Очевидно, – вздохнул Кауфман, казавшийся молодым мужчиной по сравнению с мумией перед ним. – Я был рад тебя увидеть. Несмотря ни на что.
– Я тоже. – Миллер зашелся в кашле. Помощник рванулся было к нему, но он отмахнулся.
Марк отвернулся и закрыл за собой дверь. Подошел к окну, щелкнул ручкой жалюзи. Те захлопнулись, все звуки улицы, а главное ужасный мокрый кашель исчезли. Хозяин лавки задумчиво постоял, а потом сел на свое место, покрутил в руках газету.
– Вот ведь… – хмыкнул он в пустоту и вернулся к газете.
– Почему вы не дали ему кольцо? – спросил Эзра. – Это могло бы спасти его.
– Только в том случае, если бы кто-то согласился надеть второе кольцо и стареть за него. Даже если так, ты сам видел, в каком он состоянии, это только продлило бы агонию.
– Это не вам решать.
– Не мне, – легко согласился Марк.
– Но вы решили, – напирал Эзра.
Кауфман отложил газету и посмотрел на паренька. Подумал немного.
– Если бы он хотел, то попросил бы кольцо. Я бы не отказал, хотя бы потому, что это Клаус когда-то принес его сюда.
– Почему же он не попросил?
– Ты не поймешь, как не понял час назад.
– Попробуйте объяснить! – фыркнул Эзра.
Марк кивнул, пожевал губами.
– Мы с Клаусом одинаково смотрим на надежду и на чудеса. Заметь, я не говорю, что это верная точка зрения. Он пришел просить помощи в том, чего не смог сделать сам.
– В чем? – сомнамбулически спросил Эзра.
– Он просил лишить его надежды. Он получил, что хотел, – пожал плечами Марк.
Эзра долго молчал. Вдруг вскинулся.
– Вы сказали, что настоящее чудо происходит тогда, когда уже не надеешься, что оно произойдет. Не похоже, что бедолага исцелился.
– Как по мне, так прекращение многолетних страданий уже чудо.
– Вы сумасшедшие. Оба, – покачал головой Эзра.
Глава 8
– Я тут подумал, – Эзра оперся на швабру и посмотрел на Марка, – в лавку заходят люди из разных стран, но все они говорят на прекрасном английском. Даже тот старик из Астаны. Это тоже какое-то волшебство, да?
– Ну почему же, просто у меня эрудированные, интеллигентные и хорошо образованные покупатели, – хмыкнул Марк.
– Ты не можешь вечно уходить от моих вопросов!
– Спорим? – выглянул Марк из-за газеты.
