– Еще раз так назовешь меня… – процедила я сквозь зубы, хватая в руку шланг мойки высокого давления и направляя на него.
Клянусь, нажала бы на кнопку, но этот тип даже не шелохнулся.
– Дашка! – Он закусил губу, продолжая оглядывать меня. – Дашка!
– Угу, привет! – Я была совершенно сбита с толку его поведением.
Брови парня приподнялись в удивлении. Он так качал головой, словно поверить не мог своим глазам. А еще… будто был рад меня видеть.
– Ты здесь работаешь?
Я кивнула, нахмурившись. Ощутила, что мои щеки розовеют.
– Да!
Тимофей продолжал на меня таращиться.
– Машины моешь?
Идиотский вопрос.
– Нет. – Я для наглядности снова потрясла рукоятью мойки. – В основном чай подаю. Не заметно?
Левицкий расплылся в улыбке. Обманчивое зрелище. Я знала, как он умел скалить зубы и унижать людей. Помнила, как он и его друзья причиняли боль людям.
– А ты изменилась…
– Нет, – ответила я дрожащим голосом.
И тут произошло то, чего я не ожидала. Парень резво преодолел расстояние, разделявшее нас, и бесцеремонно сорвал с меня кепку.
– Вау! – торжествующе произнес он, когда мои светлые волосы рассыпались по плечам.
В этот момент мой палец инстинктивно надавил кнопку на насадке шланга, и началась подача воды под давлением. Аппарат гулко затарахтел, рассеивая в воздухе мою ругань, а крепкая струя из шланга ударила в пол как раз рядом с туфлями парня.
– Эй! – воскликнул Левицкий, отскакивая назад.
Я отпустила кнопку, шум стих, и между нами осталось лишь облачко пара.
– Лучше не приближайся ко мне! – крикнула я, бросая шланг и выхватывая из его рук свою кепку.
Быстро скрутила волосы в тугой узел, приплюснула к голове и прикрыла головным убором.
– Ты туда собирался? – указала я в сторону комнаты отдыха. – Вот и вали! Давай-давай! Шуруй отсюда!
– Дашка…
– Мне трепаться некогда. Здесь все по минутам расписано, понял? – Я больше не смотрела в его сторону. Отвернулась к машине. Ждала, когда уйдет. – Через тридцать минут сможешь забрать свою колымагу.
– Я что-то пропустил? – спросил Толик, входя в помещение.
– Нет, – огрызнулась я.
– Ладно, – усмехнулся Левицкий. Вот эти интонации были привычнее, их я узнавала. – Только хорошенько мой, Колбаса! Приду проверю! Чтобы тачка блестела!
Когда я снова инстинктивно схватилась за шланг, он уже удалялся в комнату отдыха, сопровождая свои шаги смехом.
– Козел! – прорычала я, приступая к работе.
– Знаешь его? – немного испуганно спросил Толик.
– Лучше бы не знала.
Этот придурок Левицкий своим появлением поднял со дна моей души пепел старых обид. И снова я была неуклюжей толстой девчонкой, закованной в комплексы, и снова надо мной смеялись и некому было за меня постоять.
– Следующий! – скомандовал Толик, когда мойка Тимофеевой машины была окончена.
Я бросилась к воротам, чтобы открыть их новому посетителю, лишь бы больше не сталкиваться взглядом с появившимся типом из прошлого.
Повезло – Тимофей не сказал мне ни слова. Заплатил за услуги, молча сел за руль. Дождался, когда его друзья займут свои места, и выехал с мойки. Я с облегчением выдохнула. Но, оказывается, рано я радовалась. Когда, закрыв дверь за последним посетителем, я переоделась, повесила сумку на плечо и вышла, Левицкий ждал меня снаружи.
Ослепил яркими фарами в сгущающейся мартовской темноте и громко посигналил.
Еще чего! Не буду реагировать. Я ускорила шаг. Пусть девкам своим сигналит, а приличные девушки на такое обращение не откликаются.
Я намеренно перешла улицу и заспешила по тротуару. Ледяной ветер рвал волосы, забирался под воротник. Ноги, распаренные влагой на мойке, моментально замерзли в тонких ботиночках.
– Даш!
Он свистнул! Этот негодяй свистнул мне, как какой-то уличной девке! Обнаглел!
Его автомобиль, приблизившись ко мне, медленно полз вдоль дороги. Движения на улице в это время не было, поэтому он никому не мешал и мог наслаждаться преследованием сколько ему влезет.
– Эй, красотка, садись!
– Пошел ты… – не оборачиваясь, послала я его туда, где ему было самое место.
– Замерзнешь! – издевался Левицкий.
Я хотела что-то ответить, но поскользнулась и растянулась в подмерзшей снежной каше посреди тротуара.
– Ой! – Попыталась я подняться на ноги. Неудачно. – Да что ж такое!
Хлопнула дверца. Мотор продолжал работать.
– Не стоит такой хорошенькой девчушке шастать одной по ночным улицам. – Сильные руки обхватили меня за талию и поставили на ноги.
И перед глазами возникло его лицо. Серые глаза сверкали в свете луны, он улыбался. Хотелось съязвить в ответ, но слова растаяли на онемевшем языке, так и не прорвавшись наружу.
– Идем! – Он помог мне выбраться из плена ледяной каши.
– Я с тобой никуда не… – Фраза оборвалась, когда Левицкий усадил меня на пассажирское сиденье.
– А где твои дружки? – спросила я.
– Какие дружки? – Тимофей сел за руль.
Нет, ну точно взрослый. Совсем другой – новый.
– Твои гиены, зубастые и мерзко хихикающие. Ты всегда окружал себя такими.
– Отправил домой! – ответил он спокойно. – Хотел повидаться с тобой. Пристегнись!
Я впервые сидела в роскошной машине. Раньше мне доводилось только мыть такие, а теперь я находилась внутри. Не сводя с него испуганных глаз, я пристегнулась.
– Умница!
Автомобиль сорвался с места, будто пантера в прыжке.
– Эй, поаккуратнее! Я жить, вообще-то, хочу!
Это его только позабавило. Левицкий улыбнулся, на что-то нажал, и салон наполнился громкой музыкой.
– Так и знала, что надо держаться от тебя подальше! – Я втянула голову в плечи, когда машина вошла в очередной опасный поворот на огромной скорости.
– Проголодалась?
– Что?! – проорала я.
Левицкий убавил громкость, но не скорость.
– Спрашиваю, ты голодна?
Желудок что-то проворчал, но сумка, прижатая к животу, поглотила этот звук.
– Я хочу домой! – жалобно пропищала я.
Пальцы впились в ремень на очередном повороте.
– Отставить «домой»!
– Мы что, в армии?
– Работа у тебя – дрянь, – словно не слыша меня, тихо сказал Тимофей.
