То, чем они занимались, было не просто рискованным делом, а опасным для жизни. Но азарт отключал мозги. Новые заказы, новые сложные задания, для которых нужно было придумывать комбинации и схемы, – это его заводило. Чем сложнее стояла перед ним задача, тем больше кайфа он получал. Деньги были второстепенны, а может, и вовсе не важны.
Когда запахло жареным, он приказал мне держаться от него подальше. Тим словно что-то предчувствовал. Знал, что недолго осталось ходить по краю, скоро их поймают. За день до этого он пришел ко мне домой с чемоданом и попросил его спрятать. Как бы он ни был ласков с бабушкой, она тоже чувствовала: не стоило ждать добра от этого парня.
Я сунула чемодан в платяной шкаф. А когда на следующий день пришло известие о том, что Левицкого задержали, достала и открыла. Тугие пачки денег – вот чем он был набит. Новенькие, хрустящие купюры, они еще пахли краской. Я даже не стала их пересчитывать. Перепугавшись, спрятала обратно и закидала вещами. И еще неделю тряслась, ожидая, что ко мне нагрянут с обыском.
Но все обошлось. Угонщика продержали в камере несколько месяцев, а потом стараниями мамочки выпустили на свободу. Тим приперся ко мне как раз в мое девятнадцатилетие: помятый, худой, небритый. Поздравил с днем рождения, устроил пышное празднование в ресторане, в котором я обычно снимала помещение для мастер-классов, а потом уехал сразу с двумя девицами, что-то крича про то, что он чувствует себя дембелем, голодным до плотской любви.
Днем позже, гладко выбритый и в привычном щегольском костюме, он пришел за деньгами. «Я купил нам клуб! – радостно сообщил Тим тем же вечером. – Вместе с рестораном, который находится на втором этаже. Дашка, ты рада? Скажи! Тебе больше не придется платить аренду за свои долбаные уроки правильного обжорства! У нас будет свой клуб!»
Левицкий приобрел себе новую игрушку, управлять которой должен был теперь не кто иной, как я. Разумеется, я попыталась отказаться. Но не могла же я бросить друга, иначе все вложенные им средства неминуемо бы пропали. И вот уже пару месяцев я занималась восстановлением и ребрендингом бывшего злачного места, превращая его в модный клуб с приличным рестораном.
Арина, которая только недавно помогла Маше Суриковой и ее парню Диме поднять с колен старое кафе и превратить его в уютное местечко в центре города, была только рада помочь мне. Она с удовольствием встала у руля ресторана с одним лишь маленьким условием: свести ее контакты с невыносимым Левицким до минимума. Мы наняли команду поваров и до сегодняшнего дня справлялись с обязанностями, ежедневно принимая посетителей и получая хорошие отзывы.
А вот с клубом было сложнее. Ремонт был окончен, и мне требовалось нанять персонал. Но и это было не самым тяжелым – нужно было срочно придумать что-то необыкновенное, чтобы завлечь в него гостей. Каждый день я вела переговоры с поставщиками и отыскивала нужных людей, договаривалась с лучшими диджеями, убеждала их, уговаривала, угрожала и даже заискивала, пытаясь заманить к нам хотя бы на вечерок. И постоянно пинала Тима, заставляя хоть как-то мне помогать, используя свои связи.
Вот и сейчас он не брал трубку, а я мчалась к нему, чтобы навалять от души за то, что он все на меня свалил и… свалил!
– Эй, есть кто дома? – Я открыла дверь в его квартиру своим ключом.
Воздух казался застоявшимся, да еще и шторы были плотно задернуты. И только приторный запах женских духов резко контрастировал с лаконичной обстановкой холостяцкой квартиры.
Я прошла, не снимая туфель на шпильке. Обычно звук каблуков по паркету заставлял сильно напрягаться его спутниц на одну ночь.
– Это еще кто? – спросила громко, но сквозь зубы.
Отдернула штору. Подняла солнцезащитные очки на лоб.
– М-м-м? – Одно из двух лежащих на постели тел пошевелилось.
Тим приоткрыл один глаз, зажмурился обратно и безучастно отвернулся. Лежащая у него под боком тощая блондинка с татуировкой на ляжке отреагировала активнее: взвизгнула, приподнялась и вылупила на меня глазищи с размазанной тушью.
– Это кто, я спрашиваю?! – повторила я, приближаясь.
Девушка, хлопая ресницами, прижалась к Левицкому:
– Тим, что ей надо?
– А… Это моя девушка. Даша. – Он зевнул. – Киса, тебе лучше собраться и валить, рука у нее тяжелая.
Блондинка поняла не сразу. Еще с полминуты она пялилась то на меня, то на Тима и только потом голышом скатилась с кровати и наспех натянула платье.
– Вот гад! – воскликнула она, подбирая бюстгальтер с пола. И попятилась к двери, неловко пожимая плечами: – Простите, я же не знала… Он не сказал…
– Еще и на моих простынях! – зло произнесла я, оборачиваясь к Левицкому. – Собака ты, сутулая… Кобелина!
Хлопнула дверь.
– Мне каждый раз разыгрывать этот спектакль? – спросила я, ложась поверх одеяла.
Тим повернулся и одарил меня самой сволочной улыбкой:
– Это быстрее, чем что-то выдумывать, тратить свой кофе или ругаться. – Он потянулся ко мне, я отвернулась, но успела заметить у него под глазом фингал. – И это всегда работает. Ну не злись.
– Вот еще!
Я взяла с тумбочки пачку сигарет, достала одну и закурила. Сделала две затяжки и передала ему.
– Откуда у тебя финик под глазом?
– Подрался вчера с сопляком Гаевским, – сказал он как о чем-то обыденном.
– Ты уже на условно-досрочном, Тим. За дело хоть получил?
– Вроде как. За то, что растрепал парням про его сестру.
– Рассказал им, что спал с ней?
– Ну… – Тим откинулся на подушку. – Вообще-то, мы с ней того не этого… Просто пацаны спросили: было? Я и не стал их разубеждать, а девчонка взбесилась.
– Так у вас не было?
– Не срослось у нас, короче. Некогда мне было с ней носиться, уговаривать.
– Значит, за дело получил.
– Ой, Дашка, кончай меня жизни учить, ладно?
Я вздохнула.
– Ладно. – Я поднялась с кровати. – Одевайся, а я сварю кофе. Пора ехать в клуб.
– Злишься? – раздалось за спиной.
– На тебя? Знаю, что бесполезно.
– Не злись, Колбаса! Лучше меня у тебя все равно никого не будет!
Выпив кофе, этот гад принимал душ, брился, затем одевался, испытывая мое терпение, а когда я готова уже была придушить его собственными руками, он спокойно спустился и сел в машину. Путь до клуба занял минут пятнадцать. Тим сразу поднялся к себе в кабинет, а я пошла в ресторан поздороваться с Ариной.
Не знаю, что вдруг заставило меня остановиться у окна, может, шестое чувство, а может, утробный, как рычание зверя, звук мотора. Я увидела, как кто-то на блестящем черном Ducati паркуется возле ресторана.
Их было двое: мужчина в кожаной куртке и джинсах и девушка, крепко держащаяся сзади за его талию. Оба в шлемах. Как только мотоцикл остановился, она отпустила руки и спрыгнула – легонько, как перышко, и грациозно, как пантера. Поправила красную куртку, сняла шлем и взбила пальцами платиновые волосы.
