– Это Паша. Он тоже иногда выступает с нами.
– Как дела? – улыбнулся мне шатен с колечком в носу.
– А это Боря. Его ты знаешь!
– Какие люди! – Приземистый конопатый Борька с радостью заключил меня в объятия. Сжал со всей силы, отпустил, а затем припал губами к моей руке. – Дашка, ты стала такой…
– Привет, Боря! – смущенно улыбнулась я, выдергивая руку.
– Если у тебя никого нет, то я за тобой приударю! – подмигнул он. – Так и знай!
Я откашлялась и поспешила перевести тему:
– Идемте, покажу вам помещение, которое отлично подойдет для репетиций. – Обошла их и показала на дверь возле сцены. – Мы установим там необходимое оборудование. Кстати, вы привезли свое?
Дружное:
– Да-а-а!
– Отлично. – Я провела их по коридору мимо гримерной и подсобного помещения. – Здесь достаточно места, чтобы вы устроились с комфортом. – Открыла дверь ключом и пропустила их вперед. – Сюда можно пройти также и другим путем – через ресторан, если вы опасаетесь назойливых фанатов. Если комната вам не подходит, то репетиции можно перенести на сцену – в зале утром обычно никого не бывает, заведение в эти часы закрыто.
– Ого! Как уютно! – Первой вошла Леся.
– В общем, здесь все в вашем распоряжении. Тимофей просил не стеснять вас.
– О, светлые стены, – усмехнулся рыжий Майк. – Я так привык к подвальному трауру, что мне не по себе.
Следом за ним, присвистывая, вошли Паша, Ник и Боря.
– Правда, еще не завершен ремонт в туалете клуба, но зато в ресторане с этим все в порядке. Можно ходить туда. – У меня сбилось дыхание, потому что Ярик теперь стоял прямо напротив меня и не спешил входить в комнату. – Думаю, мы что-нибудь придумаем насчет того, чтобы обеспечить вас горячими напитками. Я знаю, как это бывает важно, если репетиции затягиваются…
– Спасибо, – сказал Ярослав, опираясь на дверной косяк.
Я покосилась на ребят, исследующих помещение. Боря плюхнулся на диван, Пашка внимательно разглядывал себя в зеркале, а Майк положил руку на талию Леси и притянул ее к себе.
– Вы всегда можете обратиться ко мне с любым вопросом, – подытожила я, снова отважившись посмотреть в глаза Ярику.
Он продолжал сверлить меня самоуверенным и открытым взглядом. Даже не пытался скрыть от своих друзей свой интерес.
– Мне надо идти, – произнесла я тихо. – Администратор вам все покажет. Сейчас я ее позову.
И пошла.
– Даша! – Ярик нагнал меня в два шага.
Схватил за локоть, развернул к себе и приблизился почти к самому моему лицу. Я вжалась в стену. От его горячего дыхания по моей шее побежали мурашки.
– Что? – спросила почти шепотом.
Его друзья в этот момент притихли, явно прислушиваясь к разговору.
– Даш… – Ярослав нервно облизнул губы.
На его лбу рядом с маленьким шрамом, оставшимся с детства, пролегла глубокая, напряженная бороздка, как будто он злился. Но злость его была щедро приправлена болью.
– Не сейчас, – попросила я шепотом, указывая взглядом на приоткрытую дверь.
Еще пару секунд он продолжал смотреть на меня молча. Похоже, что мы оба не знали, что делать со всеми невысказанными словами. Да и с высказанными тоже. Неожиданно он смутился.
– Хорошо. Позже. – И, нежно проведя ладонями по моим плечам, Ярик опустил руки.
А я, развернувшись, побрела прочь на негнущихся ногах.
Мне теперь предстояло решить, что делать с отчаянно бьющимся сердцем и с ожогами на коже, оставшимися после его горячих прикосновений.
24
Я позорно сбежала. Так и запишите.
Именно позорно, потому что у меня элементарно не хватило духу, чтобы встретиться с Ярославом с глазу на глаз. Две встречи с обжигающими прикосновениями в один день – слишком много для такой впечатлительной особы, как я, знаете ли.
Я чувствовала, что не могу быть рядом с ним самой собой: уверенной, безразличной, сильной. Не получалось. Я снова становилась тестом в его руках, податливым и мягким. Разумеется, существовала некоторая вероятность того, что это позабытое состояние пьянящей легкости и было настоящей Дашей – просто оно уже несколько лет дремало где-то внутри меня. Но быть уязвимой не так уж классно. Однажды я уже расслабилась и получила нож в спину. Больше так не хочется. Не-а.
Лучше мне держаться от него подальше. В зоне недосягаемости. На Северном полюсе. На Марсе. Или где там еще?
И неважно, о чем он собирался поговорить. Это все пустое.
Я изгрызла себя изнутри этими мыслями и провела вчерашний день, меряя шагами комнату, говорила сама с собой, уничтожила неприкосновенные запасы горького шоколада и диетической пастилы из ящика своего стола в кабинете. Расплакалась. Успокоилась.
Нашла в кармане сумки горстку изюма на дне пакетика – заточила. Пробралась на кухню, долго смеялась с Ариной, болтая о всяких женских штучках, незаметно утянула со стола десерт и коварно съела. Сожрала, если уж вдаваться в подробности, а как иначе обозвать действо, когда ты не жуя пропихиваешь в горло огромный кусок бисквита, политого шоколадом, а потом как ни в чем не бывало улыбаешься подруге?
Конечно, она поймала меня с поличным. Пальцы, подбородок, губы – все было перепачкано шоколадом. Что я могла ей ответить? Что ужасно нервничаю? Так я и сделала. Созналась. А потом схватила остатки пирожного с тарелки и, всхлипывая, доела. Опять не жуя. И зря Арина крутила пальцем у виска! Если бы это помогало, то я бы тоже подкрутила. Вот только мозги от этого не встают на место. Бесполезно. Проверено, и не раз.
– Ты его боишься! – заключила она.
– Какое открытие! Конечно, боюсь! Боюсь снова стать беззащитной, боюсь обжечься, влюбиться… – облизывая пальцы, призналась я.
– А может…
– Никаких может! Исключено!
Испугавшись своего отражения в зеркале, я схватила салфетки, стерла следы панического зажора и побежала прочь.
– Дашка! Даша, стой!
Но мне не сиделось на месте, нужно было что-то делать, иначе я могла еще что-нибудь или кого-нибудь сожрать!
– Какого дьявола?! – зашипела я, обнаружив столпившихся в коридоре официанток.
Они стояли у приоткрытой двери студии, из-за которой раздавались отрывистые звуки. Похоже, музыканты настраивали инструменты.
– Ой! – выпрямилась Катерина и испуганно похлопала по спине своих коллег.
Девочки-официантки обернулись и заметили меня. Краснея, они встали по стойке смирно.
– Что вы здесь делаете? – зло спросила я.
– Мы это… – замялась одна из них.
Ей на помощь тут же пришла Катерина:
