– Что? – переспросила администратор, устало разглядывая стопку бумаг, которыми я ее нагрузила.
– Аглая, ты спишь, что ли? – не выдержала я, вскакивая из-за стола. – Уже полдень, до открытия не больше восьми часов. Кто-то должен решить проблему с освещением!
– Ах да! – Девчонка закусила губу, словно пытаясь удержать в мыслях все посыпавшиеся на нее поручения.
– Кто у нас ответственный за техническую часть? Ты. Значит, если что-то пойдет не так, спрашивать я буду с тебя.
– Но, Дарья Александровна, я уже спрашивала у ребят! Настройщик сможет подойти ближе к вечеру.
– У нас что, кроме специально обученного человека, никто не разбирается в чертовой светомузыке?
– Но там целая система…
– Аглая, звони им, не стесняйся. У нас сегодня самый важный день. Как я тебя учила? Проси, заискивай, ругайся, а если не помогает, угрожай! Мы не можем облажаться в первый же день!
– Попробую.
– Ты уж попробуй! – строго сказала я.
Обошла ее и направилась в кабинет к Тиму.
– О, вижу, ты настраиваешься на открытие клуба, – вздохнула я.
Парень полулежал на своем рабочем месте и выпускал изо рта серые колечки дыма. Они получались ровными и на удивление круглыми – Тим явно старался. Жаль, что его рвение никак не распространялось на управление заведением, которым он владел.
– Да, – лениво кивнул Левицкий, – даже надел сегодня чистые носки и трусы.
– Умоляю, без подробностей, – попросила я.
– Как скажешь.
– Не хочешь поинтересоваться, все ли у нас готово?
– И? – Он поднял на меня взгляд. – Все готово?
– Почти. Надеюсь, к вечеру смогу выдохнуть спокойно.
– Ну и славненько! – улыбнулся парень.
Я села в кресло напротив:
– Даже не буду спрашивать, хочешь ли ты помочь мне с приготовлениями.
– И не спрашивай. – Он обнажил два ряда белых зубов в дерзком оскале. – А что, есть какие-то проблемы?
– Ненавижу, когда ты вот так смеешься. – Я покачала головой. – Как гиена. Тебе что, вообще все по барабану?
Тим выпрямился, напуская на себя серьезный вид.
– Киса, что случилось? Опять ПМС?
– Левицкий, сегодня открытие клуба! Я переживаю: как все пройдет, останутся ли довольны гости?
– Колбаса, так будут же все свои!
– Вот именно! – воскликнула я. – Твои избалованные мажористые друзья, которым вечно все не нравится! «О милый, это не «Дикий койот» и не «Icon»! Пойдем отсюда!» – сказала я голосом капризной Лолы.
– Пупсик, ты слишком серьезно все воспринимаешь. Не накручивай себя! – отмахнулся Тим и затушил сигарету. – Главное, это ат-мос-фе-ра. Если им будет весело, они скажут своим друзьям, те передадут своим друзьям, ну, ты же знаешь, как это работает? Теория шести рукопожатий, сплетен или чего-то там, да?
– Сарафанное радио, – буркнула я, приказывая себе не сорваться.
– Иди лучше сюда! – Тим протянул руки, но, поняв, что я не сдвинусь с места, встал и сам подошел ко мне. Крепко стиснул и впечатался губами в щеку. – Как там твой бабусик?
– Уже неделю в обычной палате, вроде лучше. Уже сама себя обслуживает. Улыбается, разговаривает. Еще неделька, и отпустят домой.
– Видишь, как все прекрасно складывается? Кись, тебе просто нужно забить на все и ждать вечера. Коктейли сделают свое дело, все будут добренькими и пьяненькими, ребятки споют пару песен, мы посидим, оттянемся, покурим кальян, побазарим с ребятами. Все как в старые времена, только теперь у нас есть своя территория для тусовок.
Господи, как же он далек от организационных вопросов! Я смотрела в его безмятежное лицо и понимала, что объяснять всю серьезность процесса подготовки этому человеку абсолютно бесполезно.
– Да, – вздохнула я, – оттянемся!
– Никаких леопардовых брюк и розовых топиков, хорошо? – давала я наставление парням с фейсконтроля ближе к восьми вечера. – Сегодня основная масса идет по пригласительным, но может прибыть и кто-то левый. Лимит на таких – человек сто, не больше. А с завтрашнего дня уже работаем официально, поэтому никаких «обновок» с рынка, скидки на внешний вид только известным тусовщикам и звездам шоу-бизнеса. – Я потрепала по плечу начальника охраны. – Ну ты, Костя, человек с опытом, сам знаешь. Чего я тут распинаюсь? Командуй, ладно?
– Слушаю и повинуюсь, – подмигнул мне крепкий мужчина в униформе.
Хоть мне и не нравилось, что подчиненные пытаются со мной флиртовать, но ощущать себя привлекательной было приятно.
– Спасибо! – сказала я и походкой уверенной в себе женщины двинулась в зал.
Светомузыку уже настроили, диджей занимался аппаратурой, проверял звучание, два бармена сверяли коктейльную карту с запасами алкоголя в баре, туда-сюда сновали официанты в опрятной новой форме и готовили столики.
Я подняла взгляд и оглядела ложи, с которых хорошо просматривался главный танцпол и сцена. Готова была побиться об заклад, что сегодня туда набьются представители золотой молодежи, предпочитающие не толкаться в толпе, а наслаждаться своим «величием», взирая на простой народ свысока. Хотя, если вспомнить о том обстоятельстве, что Тим сегодня пригласил сюда полстолицы таких ленивых величественных самовлюбленных задниц, то им еще придется и доказывать друг другу, кто круче!
– Гламурненько! – застал меня врасплох чей-то голос.
Я улыбнулась, поймав себя на мысли, что от теплого дыхания в шею по коже разбежались мурашки.
– Думаешь? – Я обернулась.
Ярослав стоял передо мной в концертном одеянии – черная рваная майка, узкие черные джинсы, кожаные браслеты, аккуратные белые сникерсы на ногах. Высокий и красивый, мне ужасно хотелось к нему прикоснуться. Последнюю неделю сопротивляться его обаянию и делать вид, что нас не тянет друг к другу, стало почти невозможным.
– Ты хорошо поработала! – Ярик огляделся. – Когда-нибудь это место станет культовым.
Разноцветные лучи пробежались по его прекрасному лицу, и я улыбнулась.
– Если только благодаря вам. Не зря Тим назвал свой клуб IDOL.
– Тим любит все пафосное, – засмеялся Ярик.
Я не удержалась и тоже рассмеялась.
– На самом деле он не такой уж ужасный. Не верю, что говорю это, но Тим бывает милым.
– У меня всего минутка – перерыв в репетиции, – нахмурившись, перебил он. – И я не хочу тратить свою минутку на то, чтобы разговаривать с тобой о Левицком.
– Хорошо. О чем поговорим?
Музыка заиграла громче.
– Иди сюда! – Он взял меня за руку и резко притянул к себе. Прижал так близко, что почти не осталось места для вдоха. – Потанцуем?
