– Хотел сказать вам “добро пожаловать”, Анна.
– Вы очень любезны, – хмуро сказала я.
– А вы, похоже, не в настроении, – отозвался он.
Я пожала плечами. Он протянул мне бутылку пива и сел рядом. Я рассказала про свои злоключения с переездом, он вызвался помочь распаковать вещи, и через несколько минут мы уже подняли кровать в комнату, предназначенную для спальни. Я спросила:
– Что мне делать, чтобы меня здесь приняли?
– Не берите в голову, Анна. Люди вас оценят. Вообще-то можете летом устроиться волонтером на театральный фестиваль. Работа на таком мероприятии очень сплачивает.
Коди был первым человеком, с которым я подружилась в Орфеа. Он держал чудный книжный магазин на Мейн-стрит, вскоре ставший для меня вторым домом.
В тот вечер, когда я после ухода Коди распаковывала коробки с одеждой, мне позвонил бывший муж.
– Анна, что за шутки? – услышала я, не успев снять трубку. – Уехала из Нью-Йорка и даже не попрощалась!
– Мы с тобой давно попрощались, Марк.
– И тебе меня не жалко?
– Зачем ты звонишь?
– Захотелось с тобой поговорить, Анна.
– А мне не хочется с тобой говорить, Марк. Мы разошлись. Окончательно. Точка.
Он пропустил мою фразу мимо ушей.
– Я сегодня ужинал с твоим отцом. Это было потрясающе.
– Слушай, оставь в покое моего отца.
– Я что, виноват, что он меня обожает?
– Зачем ты мне все это говоришь, Марк? В отместку?
– Ты не в духе, Анна?
– Да, – вспылила я, – не в духе! У меня вся мебель разобрана на составные части, я не знаю, как ее собрать, и мне, конечно, нечем заняться, кроме как выслушивать твои стенания!
Я сразу пожалела о своих словах. Конечно же он за них уцепился и собрался мчаться на помощь:
– Тебе помочь? Я уже в машине, выезжаю!
– Нет, только не это!
– Через два часа буду. Будем всю ночь собирать мебель, строить мир заново… Как в старое доброе время.
– Марк, я запрещаю тебе приезжать.
Я нажала на отбой и выключила телефон, чтобы он оставил меня в покое. Но наутро меня ожидал неприятный сюрприз: на крыльце стоял Марк.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила я, открыв дверь.
– Какой сердечный прием! – расплылся он в улыбке. – Приехал тебе помочь.
– Кто тебе дал мой адрес?
– Твоя мама.
– О нет, я ее убью!
– Анна, она мечтает, чтобы мы снова были вместе. Она хочет внуков!
– Прощай, Марк.
Я хотела захлопнуть дверь у него перед носом, но он придержал ее.
– Подожди, Анна, дай я хотя бы тебе помогу.
Одной мне было не справиться, и я согласилась. К тому же он ведь все равно уже приехал. Мне были исполнены все трюки идеального мужчины: Марк расставил мебель, развесил по стенам картины и повесил люстру.
– Ты тут будешь жить одна? – спросил он под конец, сверля очередную дырку.
– Да, Марк. Тут я начну новую жизнь.
* * *
В следующий понедельник я первый раз пришла на работу в полицию Орфеа. В восемь утра я стояла у окошка приемной, в штатском.
– Что у вас? Жалоба? – спросил полицейский, не поднимая глаз от газеты.
– Нет, – ответила я. – Я ваша новая коллега.
Он уставился на меня и, дружески улыбнувшись, крикнул куда-то назад: “Парни, она здесь!” В следующий момент передо мной вырос целый полицейский отряд, разглядывавший меня, словно диковинную зверушку. Шеф Гулливер вышел вперед и сердечно протянул мне руку: “Добро пожаловать, Анна!”
Приняли меня тепло. Я поздоровалась по очереди со всеми новыми коллегами, мы перекинулись парой слов, мне принесли кофе, засыпали вопросами. Кто-то весело крикнул: “Чуваки, я скоро поверю в Санта-Клауса: старый заскорузлый коп уходит в отставку, а на его место садится роскошная девица!” Они дружно расхохотались. К несчастью, благодушная атмосфера царила недолго.
Джесси Розенберг
Пятница, 27 июня 2014 года
29 дней до открытия фестиваля
На рассвете я выехал в Орфеа.
Мне обязательно надо было выяснить, что произошло накануне в квартире Стефани. Гулливер считал, что это просто ограбление. Я в это не верил ни секунды. Криминалисты из полиции штата работали в квартире до поздней ночи, искали отпечатки, но ничего не нашли. Со своей стороны, я склонялся к мысли, что нападавший был мужчиной – судя по силе удара.
Нужно было найти Стефани. Я чувствовал, что время поджимает. Выехав на 17-е шоссе, я перед въездом в город, на последнем прямом отрезке, прибавил скорость, но не включил ни маячок, ни сирену.
Только миновав дорожный щит, обозначавший границу Орфеа, я заметил спрятавшийся за ним немаркированный полицейский автомобиль, который немедленно пустился за мной в погоню. Я затормозил у обочины и увидел в зеркало заднего вида, как из машины выходит красивая женщина в форме и направляется ко мне. Так я познакомился с первым человеком, согласившимся помочь мне распутать это дело, – с Анной Каннер.
Когда она подошла к открытому окну моей машины, я с улыбкой показал ей свой полицейский жетон.
– Капитан Джесси Розенберг, – прочитала она. – Срочный вызов?
– По-моему, я вас вчера вечером видел мельком на Бендам-роуд. Я тот самый коп, на которого напали.
– Помощник шефа полиции Анна Каннер, – представилась женщина. – Как ваша голова, капитан?
– С головой все отлично, спасибо. Но, признаться, мне не дает покоя то, что произошло в этой квартире. Гулливер считает, что это ограбление, а мне не верится. И я все думаю, не вляпался ли в какое-то очень странное дело.
– Гулливер – безмозглый осел, – сказала Анна. – Расскажите лучше про это свое дело, мне интересно.
Я понял, что Анна может быть для меня ценной союзницей в Орфеа. Впоследствии выяснилось, что она еще и незаурядный коп. Я предложил:
– Анна, можно обращаться к тебе по имени? Давай выпьем кофе, я тебе все расскажу.
Через несколько минут мы уже сидели в маленьком спокойном придорожном кафе-магазине, и я объяснял Анне, с чего все началось: как Стефани Мейлер подошла ко мне в начале недели и рассказала про свое расследование убийства четырех человек в Орфеа в 1994 году.
– Что это за убийства 1994 года? – спросила Анна.
– Убили мэра Орфеа и всю его семью, – пояснил я. – И еще случайную женщину на улице, она вышла на пробежку. Самая настоящая бойня. Случилось это вечером, в день, когда в Орфеа открылся первый театральный фестиваль. А главное, это было мое первое крупное дело. Мы с напарником, Дереком Скоттом, тогда его раскрыли. Но в понедельник Стефани специально приходила мне сказать, что мы, по ее мнению, ошиблись: расследование не завершено, а настоящего преступника мы не нашли. С тех пор она пропала, а вчера кто-то проник в ее квартиру.
