Пары приступили к упражнению. В зале стало шумно; во многих местах слышались смущенные смешки. Какое-то время Чарли наблюдала за остальными, а потом почувствовала на себе взгляд Майкла.
Он изучал ее. Конечно же, он заметил, что ее страх был неподдельным.
– Ты раньше ходила на курсы по самообороне? – спросил он.
– Я была тощей, рыжей и веснушчатой девчонкой и училась в обычной государственной школе, – ответила она с напускной беззаботностью. – У меня было двенадцать лет занятий по самообороне.
Он едва заметно улыбнулся.
– А какие-нибудь настоящие тренировки?
– Я много читала. И смотрела кучу видео в Интернете.
– Значит, ты занималась теорией, но не практикой.
– Вроде того.
– Я веду и занятия в группе второй ступени, по вторникам и четвергам в четыре часа дня. Не хочешь туда перейти?
– У меня гибкий рабочий график. На самом деле я начинающая, – добавила она быстро. – А твое нападение я отразила случайно… мне просто повезло.
– Нет, тебе не просто повезло. У тебя сработали нужные инстинкты. Теорию ты усвоила прекрасно. Но теперь твоему телу нужно научиться применять на практике то, что ты уже поняла в теории. Для тебя нет смысла начинать с азов.
Чарли прищурилась. Майкл что-то недоговаривает. Почему он хочет перевести ее в другую группу? Он и раньше бросал на нее настороженные взгляды.
– По-твоему, я справлюсь? – спросила она.
– Мне так кажется. Если через один-два урока тебе покажется, что ничего не выходит, ты всегда сможешь вернуться в группу для начинающих.
– В той группе ты обучаешь только самообороне? – спросила она, не обдумав до конца свой вопрос.
– А что еще тебе бы хотелось там изучать? – Его брови от удивления поползли вверх.
Чарли откашлялась.
– Я хотела сказать… ведь для самообороны важно не только уметь уходить от физического столкновения!
Майкл некоторое время молча смотрел на нее, а затем переключил внимание на остальных учеников.
– Дэррил, наличие защитного жилета вовсе не означает, что можно бить что есть силы. Сегодня наша первая тренировка. Пожалуйста, постарайся не сломать Мелани шею!
Чарли наблюдала, как ее одногруппники смеются и отдуваются, выполняя упражнения, а Майкл показывает приемы. Она бы предпочла стать одной из тех, кто работает в паре, а не торчать в центре зала.
Наконец Майкл вернулся к тому месту, где она стояла.
– В группе второй ступени мы в основном отрабатываем физические приемы самообороны, – пояснил он. – Но если у тебя возникнет конкретный вопрос о том, как защитить себя, ты всегда можешь спросить.
– Если у меня возникнут такие вопросы, обязательно спрошу, – ответила Чарли. Майкл Стронг, как ей показалось, не доверял ее побудительным мотивам. Учитывая ее поведение несколько минут назад, она, в принципе, не могла его в том винить.
– Значит, увидимся завтра после обеда в группе второй ступени? – Майкл посмотрел на нее.
– Да, – наконец ответила она. – Я приду.
– Ты не можешь сейчас остаться до конца занятия?
Глаза у него сверкнули, и она замялась, но потом все же выдавила из себя улыбку.
– Мне нужно отказаться?
– Я собирался показать группе еще несколько приемов. А раз уж ты здесь… – Он засмеялся.
– Мне нужно еще немного побыть девой в беде?
Он покачал головой:
– Чарли, я совершенно уверен, что дева в беде – это не про тебя.
– Итак, что ты думаешь?
Майкл отвернулся от окна, оторвав взгляд от синей «тойоты» Чарли. Она еще не вышла из спортзала.
Он посмотрел Мэддоксу Хеллеру в глаза.
– Не знаю. Сложно понять, что творится у нее в душе.
– В каком смысле?
– Она то застенчивая, то самоуверенная. А сегодня произошло кое-что необычное… даже не знаю, как описать.
– А ты попытайся.
– Я показывал, как быстро и неожиданно кто-то может напасть сзади. Отчасти как пример, отчасти потому, что хотел посмотреть, как она отреагирует. Я рассчитывал, что она будет бороться.
– А она не боролась?
– Боролась. Но как-то… странно. Мне показалось, что сначала она как будто видела перед глазами нечто совсем другое.
Хеллер смерил его задумчивым взглядом:
– Посттравматический синдром?
– Может быть. И все же спустя несколько секунд она сумела собраться и даже вырваться, причем сделала это неплохо. Ей удалось застать меня врасплох.
– Помимо того, что я тебе рассказал, в ее прошлом нет ничего необычного. Местным стражам порядка очень не нравилось, что она ничего не помнит о гибели подруги. Возможно, все дело в ней самой, точнее, в ее семье.
– Что не так с ее семьей?
– По словам моего источника из местных правоохранительных органов, Уинтерсов можно назвать неблагополучной семьей. Двое из ее братьев в тюрьме. Отец погиб в аварии в забое, когда дети были маленькими, а мать, по всей видимости, пыталась заменить его другими мужчинами, но у нее ничего не получалось: каждый из ее кавалеров лишь усугублял неприятности.
– У самой Чарли были проблемы с законом?
– Когда она стала взрослой – нет. А если что-то было в подростковом возрасте – такая информация засекречена.
– Я перевел ее в группу второй ступени, – сообщил Майкл. – В начинающей ей будет скучно, и она, скорее всего, бросит занятия.
– Чего тебе совсем не хочется?
– С этой девушкой творится что-то непонятное. Пока я еще не знаю – что. Но мне кажется, в наших интересах это выяснить.
Он снова повернулся к окну. Чарли вышла на парковку и открыла автомобиль. Потом села за руль и тронулась с места, направляясь в сторону Поплар-Роуд.
Вдруг Майкл заметил влажное пятно на асфальте под тем местом, где находился тормозной шланг «тойоты» Чарли.
Он выругался и почти выбежал из кабинета Хеллера. Спустился на парковку и присел, чтобы получше рассмотреть темное пятно.
Определенно тормозная жидкость. Он посмотрел на дорогу и увидел, что «тойота» начинает подниматься в гору. Майкл вытащил из кармана ключи от машины и побежал к своему пикапу.
«Тойота», похоже, была на последнем издыхании, старушке уже пятнадцать лет, и на ней достаточно поездили до того, как Чарли ее купила. Отопление и кондиционер часто подводили, что не слишком удобно морозной зимой и душным летом. А когда она поднялась в гору и начала спускаться, неожиданно оказалось, что педаль тормоза не реагирует.
Чарли переключилась на более низкую передачу. Машина покатила медленнее, но ненамного.
