Он покосился на Гурова, давая понять, что тому пора вступать. И Гуров, выложив на стол две фотографии, произнес:
– Гражданин Курицын, вы обвиняетесь в убийстве гражданки Востоковой, совершенном в декабре прошлого года путем инъекции убийственной дозы галоперидола. – Лев пододвинул к задержанному фотографию мертвой Алины, сделанную после обнаружения тела, вид у трупа, пролежавшего всю зиму под снегом, был ужасный, – после чего продолжил, подвигая вторую фотографию: – А также вы обвиняетесь в убийстве гражданки Ярцевой, совершенном в июне этого года.
Оба обвинения не произвели на охранника никакого впечатления.
– Слышал я про эти дела, – совершенно спокойно проговорил он. – Но ко мне-то они как относятся? Эта Востокова, я слышал, сама себе «дурь» вколола. А эта, вторая, вообще пропала. Может, она за бугор уехала? Кто сказал, что ее убили? Живет себе где-нибудь…
– А ее кровь у тебя на свитере откуда?! – не удержавшись, выкрикнул Крячко и швырнул на стол свитер Курицына, взятый во время обыска. – Вот здесь, на рукавах, полно крови! И эксперты доказали, что это кровь Ярцевой! Живет она где-то, как же! Почему у тебя на одежде ее кровь, отвечай!
Этого задержанный явно не ожидал. Он растерянно молчал, как видно, придумывая, что ответить. Но сыщики не собирались давать ему время что-то придумать. Гуров наклонился к нему и доверительным тоном спросил:
– Скажи, Женя, тебе Ирина Ярцева нравилась? Вижу, что нравилась. Красивая была девушка…
– Да я ее не знал… почти не знал…
– Это ты верно сказал – «почти». Ведь она у вас и в казино выступала, и в группе эскорта была, и ты ее на встречи с разными «шишками» возил – как же ты мог ее не знать? Мы легко докажем, что ты ее часто видел. Наверное, и украшения ее тебе нравились…
– Какие украшения? – изобразил удивление Курицын. – Не видел я никаких…
– Как же ты их не видел, когда сорвал их с убитой?! – воскликнул Стас. – Сорвал с трупа – и принес домой! Жене решил подарить! Мало того – еще и дочери дал! Вот эти вот украшения! – Он швырнул на стол сережки и кольцо Ирины и продолжил: – Но мы не только нашли эти вещи у твоих родных, – но и показали их родным Ирины. И они их опознали! Вот протокол опознания! И родные Ярцевой готовы дать показания в суде. Все, Курицын, ты пропал! Сухоруков с Тарасовым, может, как-то еще выкрутятся, а тебя твоя жадность погубит. Зря ты эти украшения с мертвой снял, ох, зря! У них и цена-то маленькая… Теперь тянуть тебе пожизненный срок, как пить дать!
– Почему же пожизненный? – попытался возразить Курицын. – За одно убийство разве пожизненное дают?
– А кто тебе сказал, что оно одно? – тут же вмешался в разговор Гуров. – Мы же с тобой о двух девушках говорили. И украшения мы нашли в твоей семье – двух девушек. Вот тебе еще одно колечко и еще одни сережки. Кстати, и еще один акт опознания украшений, – выложил он на стол перед Курицыным новую порцию улик.
– Так что Востокову тоже ты убил, – заявил Крячко. – Вот тебе уже два трупа. Тебе все кажется мало? Ну, так мы еще подкинем. Ведь мы пока ничего не говорили о вашей поездке в областную больницу. Помнишь такой эпизод твоей боевой биографии? Там в палате на втором этаже лежали два человека – охранник Павла Саблина Геннадий Луговой и его сосед, бухгалтер Валентин Русаков. И вы с Тарасовым их обоих убили! Ввели им аминазин, такую порцию, что они навеки успокоились! Вот тебе уже четыре трупа! И это, я думаю, еще не весь список!
– Не убивал я этого Генку Лугового! – закричал охранник.
Его волнение достигло предела. Он больше не мог рассуждать, выстраивать линию правильного поведения. Теперь для него было главное – отбиться от все новых обвинений. Его прямо на глазах со всех сторон обвешали трупами, и надо было с этим что-то делать. Любой ценой делать!
– Ты что же, хочешь сказать, что тебя и в больнице в тот день не было? – усмехнулся Стас. – Не ври! Я тебя видел в той машине!
Тут Крячко слегка уклонился от истины – он не видел ни одного человека в той машине с сильно тонированными стеклами. Но ведь обвиняемый не мог этого знать…
– Обознались вы! Точно обознались! – продолжал выкрикивать обвиняемый. – Меня там не было! Я у ворот остался. Ворота им должен был заранее открыть. Я в больницу вообще не входил, чтоб вы знали!
– А кто же тогда в палату заходил? – поинтересовался Гуров. – Тарасов с Сухоруковым? Или был еще кто-то, кого мы не знаем?
– Нет, никого больше не было, – ответил Курицын. – Сухой с Дрюней все и уделали.
– Ну да, судя по тому, что шприцы мы нашли как раз у Сухорукова, он был у вас главным специалистом по инъекциям, – заметил Лев.
– Так оно и было, – кивнул Курицын. – Он когда-то на медбрата учился, колоть умеет. Руслан ему все эти дела доверял.
– Значит, Сухоруков у вас колол, – подытожил Гуров. – А ты за что отвечал? Ведь у каждого должна быть своя специализация…
– Я – водила, – объяснил Курицын. – Любую тачку завести могу, любую могу угнать.
– Ценный навык, в банде очень нужный. Но скажи нам, классный водила: зачем тебе в таком случае понадобился пистолет под мойкой? Зачем ты его там держал? Чтобы себе лишнюю статью на суде добавить?
– Да, именно так и получается, что только для статьи! – воскликнул Курицын. – Правильно, я не хотел этот «ствол» брать! А Руслан привязался: возьми, мол, пусть у тебя полежит… Сказал, ему этот «ствол» один мент дал. Дескать, у нашего шефа, у Лучинина, с этим ментом дела общие. Надо было мне тогда характер проявить, не брать оружие…
– Значит, это тебя Метелкин заставил взять пистолет?
– Ну, я же и говорю – он велел.
– А когда это было, случайно не неделю назад?
– Нет, какую неделю! – Курицын энергично покрутил головой. – «Ствол» у меня уже четыре месяца лежит. Как Ярцеву застрелили, так и лежит…
– Так, ясно… – тихо проговорил Лев.
Возникшая было у него версия о том, что пистолет, найденный под ванной, – то самое оружие, из которого был убит Павел Саблин, не выдержала проверки. И все же следовало расспросить «сломавшегося» участника банды об обстоятельствах убийства сына губернатора.
– Скажи, Женя, а кто из вас стрелял в лесу в Павла Саблина? – спросил он. – Наверное, Тарасов? Ведь если я тебя правильно понял, он у вас главный по стрельбе, так? Сухоруков – «медбрат», ты – водила, значит, Тарасов – стрелок…
– Это так, Андрюха главный по стрельбе, – кивнул Курицын. – Только Саблина он не убивал. Это вообще не наша работа. Это кто-то другой делал.
– И кто же?
– Откуда я знаю? Нам не докладывали.
– Может, люди Кирилла Баранова?
– А, вы про хватовских! Такое может быть, там серьезные бойцы есть. Только мне про это ничего не известно, так что зря говорить не буду.
– Стало быть, у Баранова кличка Хват?
