– Так будет удобнее его расспрашивать, – объяснил он. – Ведь он должен нам показать место, где лежит тело. Я хочу быть рядом, чтобы, если потребуется, оживить его память.
Группа выехала из города, свернула на Волгоградский тракт. Проехали десять километров, двенадцать…
– Что-то ты молчишь, друг сердечный! Пора тебе заговорить, – обратился Гуров к Курицыну.
– А о чем я должен говорить? – изобразил на лице удивление арестованный.
– О том, что пора сворачивать, о чем еще! Ведь мы как раз проезжаем Колотов Буерак. Указателя здесь нет – ведь в этих местах никто не живет. И ленточку до нужного места никто не протянул. Так что придется тебе оживить свою память и вспомнить, где вы тогда свернули. Ты ведь хочешь, чтобы в обвинительном заключении сохранилась запись о твоем сотрудничестве со следствием?
– Хочу… да, я хочу! – кивнул Курицын.
– Ну, так говори, где свернуть. Вот на этом проселке или на следующем?
Они как раз проезжали мимо съезда на ухабистую проселочную дорогу. Курицын вгляделся в нее, окинул взором окрестности…
– Нет, вроде не здесь, – сказал он. – Поехали дальше.
И только на третьем повороте Курицын воскликнул:
– Вот здесь! Здесь надо сворачивать!
Так шло и дальше. Они приближались к нужному месту постепенно, Курицын по частям вспоминал пройденный когда-то путь. Наконец, когда дорога стала совсем уж ухабистой, почти непроезжей (Гуров вспомнил лужу, в которой они застряли вчера), охранник сказал, что пора остановить машины и выходить.
– Тут надо через лес спускаться, – пояснил он. – На машине здесь не проедешь.
– А как же вы тогда с девушкой пробирались? – спросил Гуров. – Несли ее, что ли?
– Зачем ее нести? Сама шла. Она тогда еще живая была…
Лев скрипнул зубами, но ничего говорить не стал. Скомандовал всем водителям остановить машины и выходить. Группа двинулась через лес к оврагу. Они вышли к крутому, обрывистому склону, где даже кустарник не рос. Курицын еще немного прошел вдоль склона, затем остановился и указал вниз:
– Вот здесь она лежит. Тарас ее здесь застрелил, и она вниз скатилась. А потом мы с ним спустились и закидали тело землей.
– А где спускались? – спросил его Соколов. – Ведь не здесь же, на обрыве?
– Нет, там, ниже, – указал задержанный.
Они нашли место спуска и спустились в овраг. А затем, скользя по раскисшей земле, вновь поднялись по дну к тому месту, где лежало тело девушки. Сначала Курицын указал одно место. Стали там копать, но ничего не нашли. Потом он выбрал другое место для раскопок, и на этот раз правильно. Полицейские едва успели снять верхний слой грунта, как штык одной из лопат вонзился в скрытые под землей останки. Вскоре открылся и весь труп. При виде тела, четыре месяца пролежавшего в земле, у молодых полицейских лица позеленели, и они поспешили отойти в сторону. Возле тела остались Курицын, Гуров и двое экспертов. Они извлекли останки из земли, упаковали в мешок и положили его на специальные носилки. Теперь можно было возвращаться. Надо было только еще раз снять показания с обвиняемого. Стоя под объективом видеокамеры, Курицын подробно рассказал, как они привезли сюда Ирину, еще живую, как Тарасов убил ее и как они потом вдвоем закопали труп.
– Вот так все и было, – закончил он свое повествование.
– Ты одну деталь забыл, Курицын, – напомнил Гуров.
– Это какую же? – вскинулся тот. – Я вроде все рассказал…
– Нет, об одном ты забыл. Не рассказал, как срывал с убитой сережки, стаскивал с пальца кольцо. Или ты палец вместе с кольцом отрезал?
– Не отрезал я ничего! – воскликнул Курицын. – Да, снял я сережки и кольцо снял. Вот здесь, на этом месте, и снял. А отрезать ничего не отрезал, клянусь!
– Ладно, это эксперты установят, – устало проговорил Лев. – Теперь мы все твои показания можем проверить. Все, заканчивайте съемку, – обратился он к полицейскому с видеокамерой. А когда тот отошел, негромко сказал задержанному охраннику: – Знаешь, Курицын, чего бы я больше всего хотел? Я бы хотел тебя здесь вместо той девушки оставить. Вот так же, как вы ее: живого сюда привести, а оставить уже мертвого. Жаль, что закон этого не позволяет. Очень жаль!
Глава 24
В то время, когда Гуров беседовал в кабинете Соколова с «важным строителем» Лучининым, а затем во главе оперативной группы ездил в Колотов Буерак, Стас Крячко занимался другим направлением расследования. Он провел почти два часа в самом управлении, в компании майора Угрюмова. И провел эти два часа с большой пользой.
Майор Станислав Угрюмов занимался местными шатровскими «авторитетами» и их окружением, вел на них картотеку. Крячко с первых минут нашел со своим тезкой полное взаимопонимание. Работать с ним было одно удовольствие.
Вначале Стас еще осторожничал, старался не показывать, почему он на самом деле интересуется помощником банкира Кровякова. Ничего не говорил о том, что они с Гуровым расследуют смерть Павла Саблина, а также убийство «девушек эскорта». Он боялся, что Угрюмов окажется таким же осторожным, как его начальник, генерал Соколов, и ничего не станет говорить. Но майор, едва услышав фамилию Баранова, тут же заявил:
– Знаю, а как же! Еще та гнида! Он сначала адвокатом работал, потом юрисконсультом в конторе у Дружинина. Потом был вроде независимым предпринимателем. А на самом деле – настоящим бандитом. Тогда он и получил свою уголовную кличку Хват.
– Потому что хваткий, ушлый?
– Точно! Ушлый, скользкий, пронырливый. К тому же юридическое образование имеется. Но образование ему было нужно для одного – чтобы ловчее законы обходить. Он причастен, по крайней мере, к трем убийствам, к нескольким похищениям. В основном занимался отжимом предприятий, вообще чужих бизнесов. Дело у него хорошо шло! Создал свою группу – ну, вроде для охраны. А в действительности это была настоящая банда. Ну, тут мы начали им вплотную интересоваться. Сначала одно дело на него завели, но Хват сумел отвертеться. Затем подошло второе, третье… Баранов понял, что скоро сядет. Много денег у него ушло на адвокатов, на подкуп свидетелей. А потом он на время исчез из Шатровска. Спустя некоторое время снова появился, но уже в новом качестве – Кровяков его к себе пригласил в помощники.
– И что, банкира не смущает уголовное прошлое его помощника?
– Так ведь официально за Барановым ничего не числится. Он ни разу не был осужден, не сидел. А репутация… Видимо, репутация Кровякова не смущает. Ведь Хват – человек не публичный. Он нужен Кровякову для разных деликатных поручений, о которых не говорят при посторонних. Например, припугнуть должника, намекнуть какому-нибудь предпринимателю, что пора ему переписать свое предприятие на Александра Васильевича Кровякова, собрать информацию о конкурентах и противниках… Для выполнения подобных поручений у Хвата имеется небольшой штат уже его помощников.
