– Ну а почему «под раздачу» попали его бывший зам, бывший шофер и кто-то там еще? – Лев испытующе взглянул на своего собеседника.
– Слишком много знали… – неопределенно пожал плечами Язев. – Свои грязные делишки Давишин обстряпывал через них. Они для него собирали дань, передавали взятки, выполняли какие-то его поручения, которые, надо думать, подпадали под очень серьезные статьи УК. Но когда он был здесь, убирать их было слишком рискованно. Поэтому Вешковича он убрал, когда работал в Зауральске, а Черкасинцева – уже когда был в Москве. А третий, о ком я знаю, был судмедэксперт Пуцкаев, который умер в результате несчастного случая. Но это тоже вызвало немало сомнений. Ну, вот как, скажите, в наглухо закрытую машину ночью заберется крупная гадюка и укусит хозяина авто, когда он утром сядет в машину, чтобы ехать по делам? Блин, прямо какой-то мексиканский сериал!..
– А его что, гадюка укусила? – недоуменно прищурился Гуров.
– Да, как только он сел за руль, тут же цапнула его за ногу. Но самое интересное было потом. Обнаружив у себя под ногами змею, он заорал, выскочил из машины и поспешил вызвать «Скорую». Но «Скорая» почему-то оказалась очень даже не скорой. Она приехала только через полчаса, когда ему стало уже совсем плохо. Пуцкаеву что-то ввели, надо думать, противозмеиную сыворотку, увезли в клинику. Но он все равно умер. Лично у меня его смерть удивления не вызвала. Еще при Давишине ходили разговоры о том, сколько «заказных», фальшивых экспертиз сделал Пуцкаев по указанию Давишина.
– А кедровскую автоинспекцию эта чаша миновала? – спросил Лев, намекая на самого Язева.
– Лично меня миновала… – задумчиво усмехнулся тот. – Когда директор одного местного леспромхоза, будучи мертвецки пьяным, учинил ДТП с человеческими жертвами, Давишин вызвал меня к себе и приказал вопрос «уладить». Что такое «уладить», думаю, вам понятно. Я понял, что дело пахнет керосином. Как только попаду в эту систему, мне из нее уже не выйти. Поэтому я тем же днем «очень тяжело заболел», а потом и вовсе написал рапорт об увольнении. Вы, конечно, меня вправе осудить, но… Другого выбора у меня не было. «Встать в позу» и поставить в известность областное руководство было бы полной нелепицей. Там половина была у Давишина в друзьях. Вместе пили водку, парились в саунах, вместе браконьерили, вместе «имели» проституток. Меня уничтожили бы – не исключено, и физически, – тем же днем.
– Я никого никогда не осуждаю, – коротко отмахнулся Гуров. – Тем более, если замешан такой тип, как Давишин. Интересно, а почему он перебрался в Зауральск? Неужели ему здесь жилось плохо?
– Одной из его слабостей была жажда власти, непомерное честолюбие, упоение своей «самостью», – вздохнул Язев. – Это для него было чем-то наподобие наркотика. Да, здесь он был, по сути, «некоронованным королем». Он вообще не имел таких качеств, как совесть, отзывчивость, сочувствие к людям, для него служебный долг и присяга были пустым звуком. Он манипулировал людьми, как шахматными фигурами. Кого-то подкупал, кого-то брал за горло компроматом, кого-то меж собой стравливал. Он постоянно интриговал, манипулировал, провоцировал, подставлял… В конце восьмидесятых в тогда еще советской прессе писали про одного «некоронованного короля» Ферганской долины. Как же его звали-то? То ли – Адыл Якубов, то ли – Якуб Адылов… Так вот, этот тип из простого кетменщика дорос до начальника РАПО, при этом верша вопросы республиканского масштаба. К нему ездил советоваться даже первый секретарь Узбекистана Рашидов, и все назначения шли только через него. Чем-то наподобие Якубова для наших краев был Давишин. Но ему и этого было мало. Думаю, его главной целью был пост министра. Просто удивительно, что он не дорвался до министерского кресла.
Мысленно согласившись с Язевым, Лев вслух заметил:
– А говорят, что до перевода сюда, в Ивановском районе он был совсем другим – порядочным, ответственным опером. Что с ним могло случиться?
– Да, я тоже об этом слышал. Но почему он так резко переменился, я даже не представляю. Может, это из-за сильной травмы головы? Говорят, он пережил тяжелейшую аварию. Когда его достали из машины, он еле дышал. У него была большая кровопотеря, поэтому ему несколько раз делали переливание крови. Никто и не надеялся, что он выживет. Но он каким-то чудом выкарабкался. Впрочем… Прости, Господи, слова мои грешные, но, с учетом того, каким он стал в дальнейшем, уж лучше бы умер…
Язев торопливо перекрестился и тягостно вздохнул. На вопрос Льва, при каких обстоятельствах произошла авария, он лишь широко развел руками. Развивая тему случившегося с Давишиным после ДТП, Язев припомнил недавно прочитанный в Интернете материал, согласно которому медиками зафиксировано немало случаев, когда после переливания крови или пересадки сердца у реципиента достаточно сильно менялся не только характер, но даже антропометрические данные – рост, ширина плеч, черты лица.
– Может быть, это же самое случилось и с Давишиным? Перелили ему кровь какого-нибудь негодяя, он и превратился из нормального человека в черт знает кого? – предположил он.
Гуров на это лишь усмехнулся и с выражением сомнения на лице слегка поморщился.
– По-моему, это полная ерунда… Недавно умер один из богатейших банкиров мира. За свои девяносто с лишним лет он пережил то ли шесть, то ли семь пересадок сердца. Но что-то не было слышно, чтобы он после очередной пересадки вдруг стал, например, филантропом или там романтиком… Нет, как был вульгарным загребалой денег, так им и остался. Впрочем, сама по себе черепно-мозговая травма – штука очень серьезная, поэтому я допускаю, что именно это могло стать причиной резкой перемены его личностных качеств. Я тоже иногда просматриваю материалы по медицине и как-то читал о том, что ученые из, если память не изменяет, Бирмингема нашли в мозгу человека отдел, отвечающий за качество человеческой личности, которое мы называем совестью. Хотя… Вполне допускаю, что это тоже могла быть «утка»…
Разговор с бывшим главным кедровским гаишником состоялся вчера, а сегодня Льву предстояло «прочесать» весь Ивановский район. Он инстинктивно чувствовал, что ключ ко всей этой шараде находится где-то совсем рядом, только руку протяни. Может быть, разгадка до смешного проста, надо только лишь как следует напрячь извилины…
Прибыв в Ивановку, Гуров первым делом направился в местный РОВД. Там, как и в Кедровом, его визиту тоже были весьма удивлены. Большинство вообще даже не помнили такой фамилии, как Давишин. Лишь двое старых сотрудников припомнили, что да, когда-то такой опер в их райотделе работал. Но каких-то деталей воспроизвести никто не смог. Поэтому, взяв целый список отставных оперов, Лев отправился в затяжной вояж по самой Ивановке и пригородным селам.
Бывший опер ивановского угрозыска Васин, дом которого находился на окраине Ивановки, выслушав суть вопроса, который интересовал его гостя, утвердительно кивнул головой – да, был такой, помню. По словам Романа Яновича (как назвался экс-опер), Давишина он помнит как высококлассного опера, отличного «сыскаря» и, вообще, хорошего парня.
– Лешка был – во, какой мужик! Он сначала работал участковым по целому «кусту», сел пять у него было. Уважали его все, от мала до велика. Память у парня была исключительная – знал практически всех, кто проживал на его территории. Раскрываемость у него была чуть не сто процентов. Особенно по тяжким. Поэтому его потом и перевели в угрозыск. Население долго возмущалось, да и он сам был от этого перевода не в восторге. Но куда денешься? Район по раскрываемости плелся в хвосте, вот и нужно было укреплять кадры угрозыска.
