Отто Молль руководил процессом сожжения тел в Освенциме. Филипп Мюллер, который служил в команде по кремации под командованием Молля, описывал его как «жестокого, бесчеловечного и беспринципного. Для него евреи были недочеловеками, и он обращался с ними соответственно. Он с тайным злорадством наблюдал за страданиями, которым подвергал своих жертв, и постоянно придумывал новые способы пыток. Его садизм, бессердечие, кровожадность и жажда убийства не знали границ» 58. Другие свидетели подтвердждали это. Он был «полубезумным, садистом». Молль убивал по малейшему поводу или вообще без причины. «Для него убийство было детской игрой» 59. По мнению одного из историков, Молля нельзя назвать «обычным человеком» 60.
Генрих Артур Маттес был ответственным за еврейские рабочие команды в Треблинке с августа 1942 до сентября 1943 гг. Он также надзирал за перевозкой вновь прибывших в газовые камеры, отдавал команду закрыть двери «душевой кабины» и отвечал за вынос трупов. Суд, который рассматривал его дело по обвинению в убийстве, отметил, что он работал эффективно, руководя процессом отправки вещей, чтобы обеспечить следующую партию товара. Маттес был признан виновным в убийстве четырех заключенных и соучастником убийства по меньшей мере 100 тысяч евреев 61. Также на этом судебном процессе рассматривалось дело Вилли Ментца, который прибыл в Треблинку летом 1942 года и пробыл там до ноября 1943 года. Его главной задачей было надзирать за лагерной больницей, которая на самом деле служила еще одним местом расправы. Прибывавшие больные евреи, которые не могли ходить, отправлялись туда, поскольку они мешали бы нормальному движению жертв в газовую камеру. Больных евреев, назначавшихся в рабочие команды, тоже убивали здесь. Жертв заставляли выстраиваться в линию обнаженными на краю ямы, вырытой для сожжения трупов, и Ментц убивал их выстрелом в затылок. Суд отметил, что Ментц не пытался удостовериться, были ли жертвы действительно мертвы. «Тот факт, что он пренебрегал подобной проверкой и позволял раненым быть похороненными заживо, служит признаком жестокого и безжалостного отношения обвиняемого по отношению к своим жертвам» 62.
Йозеф Эрбер вступил в СС в 1939 году и прибыл в Освенцим в конце 1940 года. Он занимал здесь различные должности, включая службу в политическом отделе (гестапо), до эвакуации лагеря в 1945 году. Эрбер участвовал по меньшей мере в 50 селекциях на платформе и принимал решения об умерщвлении в газовой камере евреек из рабочих команд, которые не могли больше работать. Однажды он заставил женщин-заключенных прыгать через ров. Те, кто в него упали, были отправлены в газовую камеру. Германский суд установил, что Эрбер был виновен в смерти как минимум 261 узницы и приговорил его к пожизненному заключению 63. В интервью, которое Эббо Демант бралу Эрбера для своего фильма «Lagerstrasse (Лагерная улица) Auschwitz», тот заявил, что его несправедливо осудили. В конце концов, он переживал «очень тяжелые времена». Высокопоставленные должностные лица регулярно посещали Освенцим, но ни один из них, по его словам, не указал ему на то, что происходившее там было неправильно 64.
Эрнст Цирке был таким же человеком. Он участвовал в программе «эвтаназии» и с июня 1942 года до марта 1943 года служил в лагере уничтожения Белжец. Цирке руководил процессом раздевания жертв перед тем, как их отводили в газовую камеру. Согласно свидетельским показаниям одного из его товарищей, он не был жестоким человеком, и, как и многие в его положении, просто выполнял свои должностные обязанности. Более того, работа на фабрике смерти была сравнительно прибыльной. Там были надбавки к жалованью, хорошая еда, спиртные напитки в изобилии, а также регулярные отпуска домой, не говоря уже о праве принимать посетителей. Многие из этих людей находили возможность присваивать золото и другие ценные вещи, принадлежавшие жертвам. Работа в таком месте была определенно безопаснее, чем служба в армии 65.
Выживший еврей из Освенцима описывал Иоганна Гёргеса точно так же. «Хотя он послушно выполнял приказы, он никогда не делал больше того, что ему было приказано, не предавался он и садистским пыткам. Без сомнения, он бы вел нормальную и непримечательную жизнь, если бы судьба не забросила его в Освенцим в качестве члена СС» 66. Бывшая узница Освенцима Элла Лингенс называет таких, как он, «маленькими серыми людьми, которых никогда бы не заметили, если бы им не представилась возможность для необычного поведения» 67.
По словам ветерана прокурора Адальберта Рюкерла, «вряд ли кто-нибудь из [тех, кто служил в польских лагерях уничтожения] стал бы преступником в правовом государстве» 68. Ицхак Арад, который изучал происхождение персонала лагерей смерти, где проводилась операция «Рейнхард», отмечал, что подавляющее большинство персонала СС, который управлял лагерем и руководил процессом уничтожения, были абсолютно обычными людьми. «В условиях режима нацистской Германии эти совершенно “обычные” люди превращались в нечто исключительно нечеловеческое» 69. Большинство этих людей были приспособленцами, которые следовали путем наименьшего сопротивления. И это приспособленчество, превратившее их в преступников в условиях нравственного вакуума Германии Третьего рейха, позволило им без особого труда вернуться к их роли законопослушных граждан, как только этот вакуум заполнился этическими принципами послевоенного демократического государства 70.
По-видимому, большинство подчиненных среди персонала лагеря разделяли враждебность своих начальников по отношению к евреям. Если эсэсовцы по-разному относились к заключенным в концентрационных лагерях, то те, кто обслуживал аппарат уничтожения, как правило, выполняли свою смертельную задачу добросовестно и усердно. Они зачастую обращались жестоко с рабочими еврейскими командами в лагерях. У некоторых из этих людей были садистские наклонности. Другие, возможно, дошли до звероподобного состояния в условиях ежедневной службы на фабрике смерти. Жестокость, как предположил Рауль Хильберг, часто была проявлением нетерпения. «Охранники, стоявшие перед дверью газовой камеры, использовали кнуты или штыки, чтобы загонять жертв внутрь» 71. Один свидетель, немец, описывает это следующим образом: «В Освенциме можно было реагировать как нормальный человек только первые несколько часов. В лагере каждый запятнал себя. Попав туда, ты должен был смириться» 72.
Немногие эсэсовцы могли избежать ожесточающего воздействия фабрики смерти, но выжившие евреи вспоминают двоих таких мужчин в Треблинке, которые не только не издевались над заключенными, но иногда помогали им. Эрвин Герман Ламберт руководил строительным отрядом. Он хорошо относился к своим еврейским рабочим и иногда приносил им еду из кухни для немецкого персонала. Карл Людвиг тоже относился к еврейским узникам гуманно и помог спасти жизнь нескольких заключенных. Какое-то время Людвиг служил в Собиборе, где он приносил хлеб еврейской команде, занимавшейся починкой обуви. Другой эсэсовец в Собиборе, Й. Клер, тоже обеспечивал рабочих евреев хлебом 73. К несчастью, такие эсэсовцы были исключением.
Значительную долю персонала в лагерях смерти, где проводилась операция «Рейнхард», представляли ветераны программы «эвтаназии», известной под кодовым названием Акция «Т 4». Газовые камеры строились и инспектировались экспертами «Т 4» 74. Число персонала СС, непосредственно участвовавшего в механизме истребления, было сравнительно небольшим, и нам известно о них немного. Есть основания предполагать, что многие из них, как и те, кто проводил массовые расстрелы, убивали из чувства долга. Многие имели дело с трупами в ходе программы «эвтаназии» и привыкли убивать. Даже те, кто был сначала потрясен массовыми убийствами, в конце концов подчинились. По рассказам, после своей первой селекции на платформе молодой врач СС Ганс Дельмотт пережил нервный срыв. Но при поддержке своих коллег Дельмотт вскоре освоился со своей работой 75.
