29 сентября 1947 года военный трибунал союзников начал судебный процесс над членами айнзацгрупп. Основное обвинение было выдвинуто в преступлении против человечества, совершенном в качестве части организации, которая убила тысячи невинных граждан. Обвинений в конкретных преступлениях предъявлено не было 20. Как главный обвинитель, Телфорд Тейлор заявил в своей заключительной речи: «Любой, кто помогал работе этих отрядов, зная об их целях, виновен в преступлениях, совершенных этими отрядами». Обвиняемые действительно в точности знали, чего от них ожидают. Они были не крестьянами, призванными в ряды вермахта, а образованными людьми, которые полностью осознавали «зловещую программу, к которой они приступили». Суд закончился обвинительными приговорами в отношении 22 обвиняемых. 14 человек были приговорены к смертной казни 21.
Когда подсудимый заявил в суде, что он просто выполнял приказы сверху, судья Майкл Мусманно спросил Вилли Зайберта, который в конечном итоге был приговорен к повешению, застрелил бы тот своих родителей, если бы ему приказали это сделать. Зайберт не желал отвечать на этот вопрос, и Мусманно отказался продолжать заседание, пока не получит ответ. В работе суда сделали перерыв на один день. На следующее утро Зайберт выглядел измученным и изнуренным, и судья, дав подсудимому время прийти в себя, повторил свой вопрос: «Вы бы убили своих родителей, если бы вам приказали?» После очередной мучительной паузы Зайберт ответил: «Г-н председатель, я бы этого не сделал». Затем последовал нижеприведенный диалог:
МУСМАННО: В таком случае есть приказы, изданные главой [sic] государства, которым можно не подчиняться?
ЗАЙБЕРТ: Это бесчеловечно – просить сына застрелить его родителей… Я бы не подчинился такому приказу.
МУСМАННО: Теперь предположим, что вам отдан приказ расстрелять чьих-то родителей, скажем, еврея и его жену… Установлено, вне всякого сомнения, что [они] не совершили никакого преступления… Единственное, что известно, что они евреи, и у вас есть приказ… Вы бы застрелили этих родителей?
ЗАЙБЕРТ: Ваша честь, я бы не застрелил этих родителей.
МУСМАННО: Да, следовательно, по вашему мнению, немецкие солдаты не должны были подчиняться приказу фюрера убивать всех евреев без исключения.
Мусманно задавал каждому подсудимому этот вопрос. Некоторые, как Зайберт, признавали, что они бы не выполнили подобный приказ – ответ, противоречащий их поступкам во время службы в айнзацгруппах. Другие отказывались отвечать. Тем не менее Мусманно установил, что есть предел подчинению приказам. Подсудимые не могли спрятаться за доктриной о выполнении приказов сверху 22.
Суд по делам айнзацгрупп смог установить происхождение огромного числа жертв из отчетов, которые различные карательные отряды регулярно посылали в Берлин. Имеется 195 таких ежедневных Ereignismeldungen (отчетов о событиях) и, после 1 мая 1942 года, всего 55 еженедельных Meldungenausdenbesetzten Ostgebieten (отчетов с оккупированных восточных территорий). Защита попыталась поставить под сомнение точность этих отчетов, но попытка использовать это оправдывающее обстоятельство не удалась. Кое-где могли быть допущены ошибки при классификации жертв. Были также случаи, когда отряды приписывали себе количество евреев, убитых другими подразделениями, чтобы преувеличить свой вклад в дело массового убийства. Однако хорошо известное стремление немцев к точности помешало сколько-нибудь значительному искажению количества известных жертв. Редакторы окончательного издания этих отчетов пришли к заключению, что «не может быть сомнений относительно достоверности и значимости ЕМ [отчетов о событиях] как источника» 23.
Приговоры первых судебных процессов над нацистскими преступниками, проведенных германскими судами, были суровыми. Из тридцати бывших штурмовиков, которые в 1933-34 гг. терроризировали заключенных концентрационного лагеря Кемма, Земельный суд (Landgericht) Вупперталя в 1948 году приговорил пятерых подсудимых к смерти, а остальные получили длительные тюремные сроки 24. До 1950 года более 40 % тех, кто предстал перед германскими судами за нацистские преступления, были приговорены к пожизненному заключению 25. Иногда при вынесении решений относительно службы в лагерях смерти, таких как Хелмно и Собибор, суды пользовались концепцией общего умысла, которая была разработана военными трибуналами союзников. Йозеф Хиртрайтер служил в Треблинке, лагере, единственной задачей которого, как отметил суд в 1951 году, было убийство евреев. Он несколько раз лично убивал евреев и был известен среди «рабочих евреев» как один из самых жестоких охранников. Однако его вина не зависела от этих убийств. Суд постановил, что не имело значения, руководил ли член персонала Треблинки процессом раздевания еврейских жертв, отводил их в «больницу» или работал на кухне в лагере. Решающее значение имело то, что все эти действия гарантировали бесперебойную работу Треблинки как фабрики смерти. Было установлено, что Хиртрайтер был виновен в убийстве, и он был приговорен к пожизненному заключению 26.
Федеральный верховный суд (нем. Bundesgerichtshof, BGH), высший судебный орган Германии, в официальном решении от 25 ноября 1964 года постановил, что охранники в лагере истребления Хелмно были виновны в соучастии в убийстве просто «в силу своей службы в зондеркоманде», задачей которой было истребление еврейского населения Польши. «В этой связи не принимается в расчет то, какие именно задания им давали для выполнения» 27. Даже бухгалтер в Собиборе был признан виновным в соучастии в убийстве в 1966 году и получил четыре года тюрьмы. Офицер СС Альфред Иттнер был направлен в Собибор в апреле 1942 года и отвечал за ведение учета, включая учет ценных вещей, изъятых у прибывших евреев. Его готовность помогать в совершении убийств, заявил суд, продемонстрировала «бессердечное отношение». Он не убил ни единого человека, но «в силу занимаемой должности в администрации лагеря смерти Собибор, [он] сделал массовые убийства евреев возможными» 28. Федеральный верховный суд подтвердил этот приговор, постановив, что не было необходимости доказывать непосредственную вину подсудимого. Было достаточно продемонстрировать, что он «содействовал главным преступникам» 29.
Однако германское общественное мнение сочувствовало преступникам, и вскоре судебные разбирательства начали отражать социальную атмосферу, в которой преступления нацистов часто воспринимались просто как «ошибки». Не случайно 1950 год стал также годом, когда германские суды снова обратились к помощи судебных заседателей (Schöffen), представителей местного сообщества, чувствовавших пульс общественного мнения. Когда Мартину Борману-младшему, моральному теологу и сыну Мартина Бормана, могущественного главы партийной канцелярии Гитлера, задали вопрос о том, как он оценивает роль своего отца, он ответил, что его отец не обязательно был жестоким человеком, лишенным совести. «Людям свойственно ошибаться. Такое может случиться с каждым» 30. Обвинители не были заинтересованы и не имели средств для начала и проведения длительных расследований в отдаленных местах. Следует отметить, что ценное собрание материалов немецких судебных процессов над нацистскими убийцами, «Justizund NS-Verbrechen», пришлось опубликовать в Нидерландах, поскольку ни один издатель в Германии не желал обнародовать это собрание нацистских преступлений 31.
