Дискредитированная послевоенная судебная власть считалась ответственной за множество недостатков в ходе судебных разбирательств над нацистскими преступниками. Например, 8 апреля 1945 года нацистский судья Отто Торбек приговорил к смерти шесть членов германского сопротивления, включая Вильгельма Канариса и Дитриха Бонхёффера. Но 19 июня 1956 года Федеральный верховный суд признал Торбека невиновным в соучастии в убийстве на том основании, что по действовавшим в его время законам, участники сопротивления совершили измену 139. Тот факт, что 4 из 5 членов Федерального верховного суда, вынесшие этот приговор, были судьями и прокурорами во времена нацистского режима, играл далеко не последнюю роль в этой ошибке правосудия. Позже германские суды признали, что сопротивление нацистскому Unrechtsstaat не только не было преступлением, но было обязанностью 140.
Мягкость многих вердиктов объяснялась тем фактом, что многие послевоенные судьи были активными участникам нацистской судебной системы 141. Историк, изучивший 142 вердикта подобных судебных разбирательств, пришел к выводу, что «высокий процент национал-социалистических юристов является принципиальной причиной того, что возмездие так и не наступило» 142. Другой исследователь данного вопроса также утверждает, что важным фактором в определении многих нацистских преступников просто как соучастников, являлась позиция судей. Многие из них были лично заинтересованы в признании нацистских правонарушителей «соучастниками, действовавшими не по собственной воле», и жертвами преступного руководства 143.
Даже Федеральный верховный суд в конце концов осудил ошибочные решения прежних лет. В 1995 году Верховный суд подтвердил обвинительный приговор бывшего судьи из Восточной Германии за нарушение закона и вынесение смертных приговоров по политическим соображениям. Суд постановил, что идеологическая слепота не оправдывает поведения, идущего вразрез с основными моральными ценностями, и подверг критике решения Федерального верховного суда в 1960-е гг. за то, что те не сочли нужным применить этот принцип к нацистским судьям. Нацистский режим исказил законный порядок, в результате чего можно было говорить о Blutjustiz (кровная справедливость). Тем не менее, как заявил суд, ни один из судей, ответственных за эти преступления, не понес наказания 144. (Этот вывод не совсем верен, но действительно лишь немногие были осуждены за вынесение своих ужасных приговоров, включая дела без надлежащего судебного разбирательства в последние дни войны 145.)
Бывшая статья 336 Уголовного кодекса (сейчас статья 339) объявляла уголовным преступлением, наказуемым тюремным сроком от 1 года до 5 лет, участие судей в Rechtsbeugung (препятствии правосудию, дословно «нарушение закона») в ущерб или в интересах партии. В постановлении, вынесенном в 1993 году, Верховный суд объяснял, что подобные неправомерные действия судьи имели место, если, например, существовало «недопустимое несоответствие между тяжестью преступления и назначенного наказания» 146. В соответствии с этим критерием и аргументацией Федерального верховного суда в постановлении 1995 года, очень большое число судей нацистской эпохи было виновно в нарушении правосудия, и им следовало предъявить обвинение в нарушении статьи 336 Уголовного кодекса. Учитывая тот факт, что многие из этих запятнавших себя судей занимали высокие посты в германской судебной системе, неудивительно, что возмездия так и не последовало. Судьи действовали в соответствии с широко известным принципом – «ворон ворону глаз не выклюет».
Сотрудник людвигсбургского ведомства Адальберт Рюкерл предостерегал против необоснованных решений. Не все судьи и прокуроры, работавшие в нацистскую эпоху, не способны из-за этого занимать должности в современной демократической Германии 147. Также важно признать, что позиция этих судей в первые послевоенные десятилетия точно отражала настроение общества, частью которого они являлись. Тем не менее, каковы бы ни были многочисленные причины, приведшие к такому результату, остается фактом, что возмездие за нацистские преступления в послевоенной Германии было, по выражению пережившего Холокост Ральфа Джордано, фарсом и второй виной. Герта Дойблер-Гмелин, министр юстиции ФРГ с 1998 по 2002 гг., сочла немаловажным тот факт, что ни один судья ужасного Volksgerichtshof не предстал перед судом. Судебная власть успешно обеспечила свою собственную амнистию. В соответствии с надлежащими стандартами правосудия, сделала вывод Дойблер-Гмелин, судебное преследование нацистских преступлений «не было историей успеха» 148. В 1995 году Федеральный верховный суд заявил об элементарной «неспособности осудить нацистскую систему правосудия» 149, и это мнение тоже, по всей видимости, является закономерным.
7. Объяснение Холокоста
Было много попыток объяснить, почему столько вроде бы обычных немцев стали добровольными участниками убийства евреев. Один из исследователей подсчитал, что всего существует 41 теория 1. Холокост пытались объяснить и наличием зла в самой человеческой природе, и психологическими особенностями преступников, а также такими ситуативными факторами, как влияние коллектива и нежелание выделяться. Почти все исторические свидетельства говорят о роли антисемитизма в германском обществе, начиная с легкого предубеждения и заканчивая сильной ненавистью к евреям. Тем не менее, ни один из этих предполагаемых причинных факторов не выдерживает критического анализа. Многие из этих противоречащих друг другу объяснений отчасти верны, но ни одного из них не достаточно, чтобы объяснить этот феномен.
Объяснение Холокоста, которое исходит из индивидуальной патологии, является, вероятно, самым первым, но при этом одним из самых слабых. Как показывает эволюционная психология, чтобы обеспечить выживание и воспроизводство, естественный отбор наделил людей определенными моделями поведениями, включая склонность к агрессии, насилию и злу. Способность к крайней жестокости, которая проявилась во время Холокоста, как писал один психолог, есть «в каждом из нас. У нас есть врожденная темная сторона, которая является универсальной для всего человечества»2. Однако универсальная способность к злу не объясняет, почему лишь некоторые из нас совершают крайне жестокие поступки, а подавляющее большинство никогда этого не делает. Не существует гена, ответственного за геноцид, и действительно в нас есть врожденное сопротивление убийству своего вида. Более того, человеческой природе присуще как добро, так и зло. Помимо склонности к насилию мы способны учиться ценить любовь и дружбу, верность и взаимопомощь, честность и даже способность к самопожертвованию. Как выразился Стивен Пинкер, «лучшие ангелы нашей природы» смиряют демонов насилия в нас 3. И наконец, что самое важное, наше поведение не определяется нашей генетической программой. Наш генетический набор – не смирительная рубашка, не оставляющая нам выбора. Поведение не зависит от генов. Скорее, они влияют на наш образ жизни. В результате взаимодействия природы и воспитания мы способны усвоить, и усваиваем, самые разнообразные потенциальные модели поведения 4.
Эти выводы подтверждаются историческими фактами. Исполнители «окончательного решения» не были психически больными людьми с медицинской точки зрения, не представляли они и один психологический тип. Не существовало уникального типа личности убийцы-нациста. Они представляли различные слои общества, обладали разными психологическими чертами и руководствовались целым рядом мотивов. Некоторые действительно охотно убивали, наслаждаясь властью над жизнью и смертью и развивая способность к жестокости. Другие убивали ради продвижения своей карьеры или следуя приказам, поскольку это был самый простой выход. И все же были те, кто отказывался убивать, и некоторые из них дорого заплатили за то, что поступили по совести. Конкретные случаи демонстрируют пропасть между представлявшейся возможностью и самим поступком. Остается небольшой непредсказуемый фактор, не поддающийся объяснению: свобода совершать насилие или удержаться от него 5.
