Вердикт суда СС основывался на правовом принципе, установленном Гиммлером при рассмотрении аналогичного дела 26 октября 1942 года: в случаях несанкционированных расстрелов евреев решающим был мотив. Никакого наказания не налагалось за убийства по «политическим мотивам», если только не оказывалось под угрозой поддержание военной дисциплины или это не были «мотивы личного или садистского или сексуального характера» 98. Человек, уличенный в подобных преступлениях, по словам судьи СС Конрада Моргена, «демонстрирует подобными действиями серьезные недостатки характера, неприемлемые для фольксгемайншафт [народной общности]» 99.
И все же в поступках Таубнера и его людей не было ничего необычного. Нам известно, что перед расстрелом с евреями почти всегда обращались с невероятной жестокостью. При том, что алкоголь тек рекой, воинская дисциплина была также крайне слабой. Похоже, что Таубнеру просто не повезло, что его арестовали за то, что он снимал и многим показывал эти фотографии. Он вызвал скандал, в чем и заключалось его преступление. Ни Гиммлера, ни кого-либо из его подчиненных ни капли не волновали убийства евреев, какими бы ужасными ни были обстоятельства. Не особенно их заботила и военная дисциплина, пока делом убийства евреев занимались более или менее эффективно. Неприемлемым считалось именно документирование этих событий посредством фотографий и их свободное распространение. Известно, что многие солдаты нарушали запрет на съемку казней. Солдаты Красной Армии нашли тысячи подобных фотографий в карманах немецких пленных 100. Однако эти снимки по большей части оставались в семьях. Более того, на них обычно не были изображены такие крайне жестокие поступки, как те, что совершал Таубнер.
В ходе войны суды СС и полиции несколько раз предъявляли обвинение и выносили обвинительный приговор членам СС, убивавшим евреев самовольно. Осенью 1944 года Максимилиан Грабнер, глава гестапо в Освенциме, был обвинен в своевольном убийстве узников, но его суд был перенесен и так и не возобновился 101. Похоже, что Гиммлера на самом деле не волновали те зверства, которые почти всегда сопровождали убийства евреев, до тех пор, пока они не угрожали упорядоченному проведению «окончательного решения» и не приводили к нежелательной публичной огласке. Даже в этих случаях Гиммлер обычно миловал правонарушителей, поскольку он был готов признать, что они действовали правильно 102. Например, Таубнер, которого приговорили к десяти годам лишения свободы, пробыл в тюрьме чуть больше года. Другими словами, неудивительно, что судебная практика СС служила не цели защиты невинных людей и наказания тех, кто пренебрегал этими элементарными общечеловеческими ценностями, а поддержанию порядка и дисциплины в организации убийц.
Несмотря на предупреждение Гиммлера о жестоком наказании для тех, кто присвоит себе собственность и ценные вещи евреев, воровство процветало, начиная с простого рядового, забравшего себе меховые ботинки еврейской жертвы, и заканчивая офицерами СС, отправлявшими домой целые чемоданы с украденными еврейскими драгоценностями и золотом. 80 % всех дел, рассматриваемых в судах, и 25 % обвинительных приговоров, вынесенных судами СС в 1943 году, касались имущественных вопросов. Серьезность, с которой руководство СС относилось к нарушению правил в этом элитном подразделении, доказывает тот факт, что между 1939 и 1944 гг. был приведен в исполнение 1001 смертный приговор 103. Среди казненных за имущественные правонарушения был и Карл Отто Кох, комендант Бухенвальда, где процветала коррупция104. Бывший узник Бухенвальда Ойген Когон говорит о «нарыве на прогнившем теле», который наконец-то прорвался 105. После того, как Освальд Поль стал начальником нового Главного административно-хозяйственного управления СС в феврале 1942 года, он сместил треть комендантов концентрационных лагерей за коррупцию106.
Осенью 1944 года на почте обнаружили весящую больше нормы посылку, в которой было золото из зубов узников Освенцима, и Гиммлер отдал приказ о создании специальной комиссии по расследованию деятельности охранников СС в Освенциме. Комиссию возглавил судья СС Конрад Морген, который занимался вопросами коррупции в рядах СС с начала 1942 года. Морген устроил обыск комнат и шкафчиков рядовых охранников и обнаружил массу краденого золота и драгоценностей. Более 20 эсэсовцев были отданы под суд. Ему не позволили обыскать комнаты старших офицеров 107. Более того, когда Морген стал искать источник ворованного золота и заявлений о крайней жестокости, его расследование остановили. С самого начала Гейдрих и Гиммлер оставили за собой право контролировать заседания судов СС и полиции. Они могли смещать «неподходящих» судей, смягчать приговоры и останавливать расследования. Это произошло и в данном случае. Морген давал показания на послевоенном Освенцимском процессе: «Я не мог предъявить обвинения людям, выполнявшим приказы моих начальников, например, казни, приказ о которых отдал рейхсфюрер Гиммлер» 108. Другой член освенцимской особой комиссии, судья СС Герхард Вибек заявил, что «проводить расследование убийств не разрешалось. Я слышал, что устный приказ об истреблении евреев был отдан Гитлером» 109.
Гиммлер хотел, чтобы его элита оставалась порядочной. Тот факт, что существовал огромный разрыв между ожиданиями рейхсфюрера и поведением его подчиненных – будь то ничем не вызванная жестокость массовых убийств или жадное разграбление собственности евреев – является еще одной причиной того, почему поведение преступников нельзя объяснить только идеологическими причинами, включая антисемитизм. Стремление к личному обогащению и удовлетворение склонности к насилию были повсеместными составляющими Холокоста. В то же время антисемитизм, будучи результатом многолетней пропаганды и идеологической обработки, являлся основным мировоззрением «окончательного решения» и удобным объяснением. В глазах большинства преступников помощь в решении еврейской проблемы оправдывала любой их поступок и обеспечивала отпущение грехов 110.
«Однако хотелось бы остановиться на активном участии, – писал Рауль Хильберг, основоположник исследования Холокоста, – механизм уничтожения представлял собой замечательный срез населения Германии. Все профессии, все специальности и все слои общества были представлены в нем» 111. Преступники руководствовались разными мотивами. Некоторые яро ненавидели евреев, в то время как другие убивали из чувства долга, ради своей карьеры, подчиняясь приказам или потому, что не хотели выделяться. Не существовало единого типа нацистского преступника. Большинство убийц не были садистами, хотя некоторые категории лиц возможно легче соглашались на ежедневные убийства. Руководство было важным фактором: подразделения, возглавляемые крайне жестокими людьми, сами становились крайне жестокими 112. Снова и снова размах и скорость массовых убийств, а соответственно и участь десятков тысяч людей, зависели от энергии, с которой высшее и даже низшее руководство осуществляло убийство евреев 113. И наконец, кроме личностных факторов мы должны учитывать факторы ситуативные. Холокост являлся частью войны на уничтожение на Востоке, для которой Гитлер приостановил действие конвенции гуманитарного права. По меньшей мере, два миллиона русских военнопленных были оставлены умирать от голода в ходе конфликта, который в целом обесценил человеческую жизнь.
