– Но папочка! Маме ведь гораздо приятнее, когда рядом с ней находится ее родная дочь.
– Уверен, твоя мать все поймет правильно. Невеста должна находиться в Рио и заниматься приготовлениями к свадьбе, – тут же возразил дочери Антонио. – Не говоря уже о том, что тебе и жениху пора показаться на глаза. Густаво и так проявляет поистине ангельское терпение в сложившихся обстоятельствах. А ведь вполне мог бы подумать, что его суженая при первой же возможности намеренно бежит от него прочь. Насколько я знаю, его родители крайне обеспокоены таким положением вещей. Да, признаться, и я тоже. А потому считаю вопрос закрытым. Ты возвращаешься в Рио вместе со мной, и это мое окончательное решение.
* * *
– Мамочка! – взмолилась Изабелла двумя днями позже, целуя на прощание Карлу. – Пожалуйста, если тебе вдруг понадобится моя помощь, немедленно дай знать, и я тут же вернусь. В деревне есть телефон. Я попросила Фабиану, чтобы она регулярно звонила мне и сообщала о твоем самочувствии.
– Не волнуйся за меня, душенька. – Карла нежно погладила дочь по щеке. – Обещаю, в скором времени я окончательно поправлюсь. Передай мои извинения сеньоре Айрис Кабрал и скажи ей, что я надеюсь уже в ближайшие недели вернуться в Рио. А сейчас давай обнимемся еще раз.
Изабелла крепко обняла мать. Карла замерла на пороге, маша на прощание рукой мужу и дочери. Антонио запечатлел мимолетный поцелуй на щеке жены, и автомобиль тронулся с места.
– Сказать по правде, я очень рад, что она пошла на поправку, – неожиданно признался Антонио. – Потому что все эти месяцы я себе места не находил, все думал, как же я буду без нее.
Изабелла с изумлением прочитала в глазах отца искреннюю озабоченность здоровьем Карлы. А ведь все минувшие недели ей казалось, что Антонио вообще не замечал свою жену.
* * *
Весь декабрь Изабелла почти ежедневно посещала виллу Каса дас Оркуидеас, где встречалась с сеньорой Луизой, обговаривая с ней все мельчайшие детали предстоящего свадебного торжества. И, хотя Изабелла твердо вознамерилась, в случае чего, давать отпор надменной хозяйке виллы с ее покровительственной манерой вести себя, очень часто ей приходилось кусать губы, чтобы удержаться от дерзости.
Поначалу Изабелла даже пыталась что-то предлагать, например, говорила, какие гимны ей больше всего нравятся, какие фасоны нарядов лучше выбрать для подружек невесты, чтобы они дополняли и удачно оттеняли ее собственное шикарное подвенечное платье, какие блюда можно включить в меню свадебного обеда. Но каждое ее предложение сеньора Луиза встречала в штыки и тут же находила сто отговорок для того, чтобы посчитать его крайне неуместным. В конце концов Изабелла сдалась и пошла по пути наименьшего сопротивления, то есть соглашалась со всем, что предлагала ей будущая свекровь.
Иногда на этих переговорах, которые, как правило, велись в гостиной, присутствовал и Густаво. Прощаясь с невестой, он сочувственно жал ей руку и говорил:
– Спасибо, что проявила ангельское терпение в разговоре с моей матерью. Понимаю, она может быть очень деспотичной.
Домой Изабелла возвращалась без сил, с ужасной головной болью, почти в стрессовом состоянии от того, что ей нужно было изо дня в день подлаживаться под сеньору Луизу и постоянно уступать ей во всем. Уже, наверное, в сотый раз Изабелла задавалась одним и тем же вопросом. Как же она уживется с этой деспотичной и властной особой, когда поселится с ней под одной крышей?
Оказавшись в Рио в самый разгар лета, Изабелла вдруг обнаружила, что, оставшись в доме одна – мама на фазенде, отец с утра до позднего вечера торчит у себя в конторе, она обрела гораздо больше свободы, чем имела раньше. Вместе с Лоен, пребывавшей в крайне подавленных чувствах после возвращения в Рио и вынужденной разлуки с Бруно, который остался у себя на фазенде, Изабелла для поднятия настроения себе и служанке отправлялась с ней на маленькую станцию и оттуда поднималась на гору, чтобы своими глазами увидеть, как продвигаются работы по сооружению памятника Христу. Со специально оборудованной смотровой площадки было видно, что работа кипит вовсю. Большие куски железной арматуры поднимались наверх, крепились какие-то мощные железные балки, напоминая по своей форме очертания креста.
Эти поездки на Корковадо служили Изабелле своеобразным утешением. Время, проведенное на фазенде, не прошло для нее даром, и она хотя и с большим трудом, но обрела наконец некоторое душевное равновесие. Какая разница, в конце концов, думала она, помнит ли ее Лорен, любит ли он ее по-прежнему. Главное – она продолжает любить его, и бороться с этим чувством бессмысленно. А потому Изабелла сдалась, понимая, что любовь к Лорену она сбережет в своем сердце до конца дней.
33
Париж, декабрь 1928 года
– Итак, мы закончили. Сейчас все нужно будет распилить на отдельные фрагменты и доставить морем в эту великую кофейную державу под названием Бразилия, – заключил профессор Ландовски, внимательно обозрев голову и руки Христа, которые своими объемами заняли все помещение мастерской.
Скульптор обошел голову со всех сторон и еще раз оглядел ее.
– Меня подбородок беспокоит. На таком близком расстоянии он слишком выступает вперед, можно сказать, непозволительно выпячивается. Похож на этакую детскую горку для катания. Но этот сумасшедший бразилец уверяет меня, что это именно то, что ему нужно.
– Не забывайте, профессор, ведь вся композиция будет обозреваться с большого расстояния, – заметил Лорен.
– Что ж, остается лишь надеяться на то, что Бог Отец на небесах позаботится о том, чтобы мой шедевр благополучно прибыл в Рио-де-Жанейро, – пробурчал Ландовски. – Бразилец уже зафрахтовал для него место на грузовом судне. Будем молить Бога, чтобы море было спокойным, а случайный контейнер с другим грузом не врезался в мое произведение и не смял его в лепешку. Я бы и сам отправился сопровождать голову. Заодно бы проконтролировал процесс погрузки и разгрузки, поприсутствовал бы на начальных этапах воздвижения монумента. Но у меня просто нет для этого времени. Работа над проектом и так заняла вдвое больше времени, чем это планировалось изначально. А еще не закончен заказ на скульптуру Сунь Ятсена. По этой работе наметилось очень серьезное отставание. Что ж, – профессор Ландовски тяжело вздохнул. – Я сделал все, что смог. Дальнейшее уже не в моей власти.
Лорен слушал учителя, и крохотный лучик надежды затеплился в его душе. Но высказать свою идею вслух он пока не рискнул. Надо вначале все как следует обдумать.
На следующий день в мастерскую приехал Эйтор да Силва Коста и принялся вместе с Ландовски обсуждать, где и как разрезать голову на части. Лорен молча слушал их разговор. Ландовски снова и снова выражал свою озабоченность сохранностью отдельных фрагментов скульптуры в процессе их транспортировки.
– Вы правы, – соглашался с ним сеньор да Силва Коста. – Нужен человек для сопровождения груза. Он бы регулярно проверял надежность креплений, но, к сожалению, я не могу выделить для этой цели никого из своих. Мои инженеры и чертежники еще не закончили здесь все расчеты и чертежи.
