– Я могу поехать, – неожиданно вызвался Лорен, озвучив наконец ту идею, которая пришла ему в голову вчера.
Мужчины глянули на него с удивлением.
– Вы, Бройли? – переспросил у него Ландовски. – А я-то полагал, что вы настолько привязаны к Монпарнасу с его бурной ночной жизнью, что и шагу в сторону не сделаете.
– А почему бы и нет, профессор? Я еще нигде не бывал за пределами Франции, тем более за океаном. Несколько месяцев за границей, да еще в такой экзотической стране, как Бразилия, несомненно, расширят мои творческие горизонты. Вполне возможно, натолкнут на новые замыслы и идеи.
– Уж наверняка по возвращении из Бразилии вы изваяете огромную статую кофейного зерна, – шутливо подначил его профессор Ландовски.
– Сеньор Бройли, – немедленно ухватился за предложение Лорена сеньор да Силва Коста, – если вы говорите серьезно, то это замечательная идея. Вы ведь присутствовали при работе с самого начала, с момента рождения замысла. Если профессор согласится отпустить вас, то тогда вы сможете стать его глазами в Рио на всех этапах сооружения памятника.
– Да уж! Лично проследит за тем, чтобы палец случайно не привинтили к носу Спасителя, когда станут собирать всю конструкцию в целом, – пробормотал себе под нос Ландовски.
– Профессор, я с радостью отправлюсь в Бразилию, если вы пожелаете, – повторно озвучил свое намерение Лорен. – Когда намечено отплытие, месье да Силва Коста?
– Я зафрахтовал грузовое место на следующую неделю. Как раз хватит времени на то, чтобы разрезать голову на части и упаковать каждый фрагмент в отдельный контейнер. Чем быстрее груз прибудет в Рио, тем лучше. А если все дойдет в целости и сохранности, без каких-либо повреждений, то я буду на седьмом небе от счастья. Вы сможете отправиться в путь так скоро, месье Бройли? – поинтересовался у него сеньор да Силва Коста.
– Полагаю, ему надо свериться со своим ежедневником, прикинуть, какие заказы можно сдвинуть по срокам, – неожиданно подал голос профессор Ландовски, бросив выразительный взгляд на своего ученика и призывая его молчать. – Как я понимаю, ему положена соответствующая финансовая компенсация за саму поездку туда и обратно плюс потерянное время. К примеру, на месте ему оплатят проживание в бразильской столице?
– Конечно-конечно! – торопливо закивал головой сеньор да Силва Коста. – Кстати, я тут кое-что вспомнил. Несколько дней тому назад мне звонил сеньор Густаво Айрис Кабрал, жених Изабеллы Бонифацио. Он узнал, что вы, сеньор Бройли, сделали ее скульптурный портрет. Густаво хотел бы преподнести эту скульптуру в качестве свадебного подарка своей будущей жене.
– Но я…
Лорен уже открыл рот, чтобы сказать, что ни при каких обстоятельствах он не станет продавать скульптуру своей драгоценной Изабеллы, тем более ее жениху, но Ландовски снова опередил его.
– Какая жалость, Бройли. Ведь, насколько я знаю, у вас уже нашелся богатый покупатель на эту работу. Вы согласились на его предложение?
Сбитый с толку Лорен лишь растерянно пробормотал:
– Нет, но я…
– И очень правильно. Вполне возможно, жених мадемуазель Бонифацио сделает вам более выгодное предложение, и тогда у вас будет выбор. Помнится, вы мне говорили, что тот человек предложил две тысячи франков. Я прав? – Ландовски бросил еще один выразительный взгляд на Лорена, призывая того подыграть ему.
– Да.
– Вот и отлично. Передайте месье Айрис Кабралу, сеньор да Силва Коста, что если он предложит более выгодную цену и покроет Бройли все его транспортные издержки на поездку в Рио, то тогда скульптура наверняка достанется ему.
– Передам, – пообещал сеньор да Силва Коста с отсутствующим выражением лица. Его явно не интересовала цена на работу молодого скульптура. Все его мысли сейчас были заняты исключительно статуей Христа. – Уверен, они сумеют сторговаться. Я загляну к вам завтра, посмотрю, как пойдет процесс распилки нашей головы. Всего доброго вам обоим. – Архитектор откланялся и покинул мастерскую.
– Профессор, что это было? – спросил удивленный Лорен у своего учителя. – У меня нет никакого покупателя на мою мадемуазель Изабеллу. И если честно, то я и продавать ее не собирался.
– Бройли! Ну, как вы не понимаете? Я оказал вам огромную честь, выступив в качестве вашего личного агента, – укоризненно заметил Ландовски. – И не пытайтесь провести меня. Уж я-то отлично понимаю, в чем именно кроется истинная причина вашего внезапно вспыхнувшего желания отправиться на другой конец света вместе с отдельными кусками статуи. А если вы вдруг решите остаться в Бразилии, то вам нужны будут деньги. Так какая вам там будет польза от вашей драгоценной скульптуры? Тем более что вы окажетесь рядом с ее живым оригиналом, рядом с девушкой, которая и вдохновила вас на создание портрета. Пусть жених владеет ее каменным изваянием и обожает ее внешнюю красоту. А вот душу ее, как мне кажется, он вряд ли когда-нибудь поймет, тем более так, как это удалось сделать вам. Так что я расцениваю свой вклад в вашу личную жизнь как весьма успешную сделку, – весело хохотнул Ландовски. – А сейчас за работу.
Ночью, ворочаясь на своем поддоне в мастерской, где он устроился на ночлег, втиснувшись в узкое пространство между огромным пальцем Христа и Его головой, Лорен размышлял над тем безумством, которое сам же и затеял.
Ведь Изабелла дала ему ясно понять, каким она видит свое будущее. Ее свадьба неотвратима, неизбежна, и, вполне возможно, она даже уже состоялась или состоится еще до его прибытия в Рио. Он и сам не понимал, на что надеется, отправляясь в столь долгое и далекое странствие.
Впрочем, как и все влюбленные, Лорен свято верил в судьбу. Глянув еще раз на огромную ладонь Христа перед тем, как закрыть глаза, он вдруг подумал: а что, если сам Господь протянет ему Свою спасительную длань?
34
Рио-де-Жанейро, январь 1929 года
В день бракосочетания Густаво Айрис Кабрал и Изабеллы Бонифацио уже с самого утра установилась жаркая солнечная погода. Небо, без единого облачка на нем, радовало глаз своей голубизной. Проснувшись, Изабелла неохотно поднялась в последний раз со своей девичьей постели. Было еще очень рано. Везде в доме царила тишина. Только из кухни доносилось негромкое позвякивание кастрюль.
На цыпочках она босиком спустилась по лестнице в гостиную, а оттуда зашла в небольшой альков, где располагалась их домашняя часовенка. Зажгла свечку у алтаря, потом преклонила колени на обтянутый красным бархатом аналой, закрыла глаза и молитвенно сложила руки.
– Пожалуйста, Святая Дева, в день моей свадьбы дай мне силы и крепости духа вступить в брак с чистым сердцем и стать хорошей и любящей женой своему мужу. А еще терпеливой и заботливой невесткой для его родителей, – добавила она с особым чувством. – Пошли мне здоровых деток, сделай так, чтобы я чувствовала Твое благословение и не ломала голову над своими проблемами. Пусть приумножаются богатства моего отца, а моя дорогая мамочка полностью оправится от своей болезни. Аминь.
