Изабелла медленно поднялась из-за бюро и легла в кровать. Свернулась клубком, почти как тот плод, который она носит сейчас под сердцем, и обхватила себя руками, словно пытаясь удержать в груди разбитое вдребезги сердце.
44
– Разве Изабелла сегодня не завтракает вместе с нами? – поинтересовалась Луиза у сына.
– Нет, я попросил Лоен отнести ей завтрак наверх, – ответил Густаво, присаживаясь к столу.
– Ей что, нездоровится?
– Нет, все хорошо, мама. Но последние два месяца она, бедняжка, возилась с матерью сутками напролет. Как ты догадываешься, все это не могло не сказаться на ее общем самочувствии.
– Надеюсь, она не станет носиться со своей беременностью, как курица с яйцом, – сухо обронила Луиза. – Я, во всяком случае, так себя не вела.
– В самом деле? А вот отец рассказывал мне только вчера вечером, что ты неделями боролась со всевозможными недомоганиями, пока носила меня, и вообще редко вставала с кровати, – возразил Густаво, подливая себе кофе. – В любом случае это долгожданная для тебя новость, не так ли? Думаю, тебя сейчас переполняет чувство радости.
– Все так, но…
Луиза велела служанке удалиться.
– И закрой за собой дверь, пожалуйста, – попросила она ее.
– Что еще, мама? Что на сей раз? – тяжело вздохнул Густаво.
– Я долго молилась сегодня утром в нашей часовне. Просила Бога помочь мне решить, рассказывать ли тебе все то, что мне известно, или нет.
– Что ж, раз ты попросила служанку удалиться, полагаю, решение принято. И, конечно, речь пойдет о каком-нибудь очередном проступке, который якобы совершила моя жена. Я прав?
На лице матери отразилось смятение.
– К сожалению, да, ты прав.
– Ну, так приступай! Излагай поскорее! У меня впереди очень трудный день.
– У меня есть все основания полагать, что твоя жена не… верна тебе.
– Что?! – возмущенно воскликнул Густаво. – Мама, полагаю, что это чудовищный обман с твоей стороны. У тебя что, есть доказательства ее измены?
– Густаво, понимаю, ты взбешен, ты не веришь мне. Но я не обманываю тебя. И у меня есть доказательства.
– Неужели? И какие же?
– Наш шофер Хорхе, который, как тебе известно, работает на нашу семью уже много лет, видел, как Изабелла входила в дом, в котором живет один молодой… – Луиза презрительно фыркнула при последних словах, – господин.
– Пока не понимаю. Предположим, Хорхе отвозил Изабеллу куда-то в город на встречу с подругой, что вполне возможно. А ты уже готова из этого раздуть целый скандал, выдвинуть против нее самые нелепые обвинения, – возразил Густаво, поднимаясь из-за стола. – Слушать больше не желаю подобные сплетни. Чего ты добиваешься, мама?
– Подожди, Густаво. Прошу тебя. Сядь и выслушай меня до конца, – почти взмолилась Луиза. – Все дело в том, что Изабелла никогда не просила Хорхе отвозить ее именно по тому адресу, где живет этот молодой человек. Он всегда подвозил ее только до салона мадам Дюшан. Но однажды Хорхе застрял и увидел, что Изабелла покинула салон спустя всего лишь несколько минут после того, как он привез ее туда, и устремилась в глубь Ипанемы.
Густаво тяжело опустился на стул.
– И потом он по доброй воле пришел к тебе, чтобы поделиться этой информацией. Так?
– Нет, – коротко обронила Луиза. – У меня возникли подозрения еще раньше. Однажды, еще в мае, я поехала в церковь Игрейя да Глория. Часом ранее твоя жена покинула дом, уведомив меня, что она тоже собирается поработать в церкви. Но ее там не было. Тогда вечером того же дня я поинтересовалась у Хорхе, откуда он забирал Изабеллу, чтобы привезти ее домой. И он сказал, что ему было велено подъехать к салону мадам Дюшан. А потом рассказал и все остальное. Тогда я попросила его в следующий раз, когда он повезет Изабеллу к портнихе, проследить за ней и выяснить, куда она пойдет потом.
– То есть ты попросила Хорхе шпионить за моей женой?
– Если тебе нравятся подобные выражения, то да. Хотя на самом деле я пыталась всеми силами защитить тебя и твое доброе имя, мой дорогой сын. Ты должен признать, что намерения у меня были самые благородные. Тем более что кое-что меня беспокоило с самого начала вашего брака.
– И что же это?
– Я… – Луиза сделала вид, что слегка покраснела от показного смущения. – Видишь ли, я твоя мать. И как всякой матери, мне хотелось получить достоверную информацию о том, что твоя первая брачная ночь увенчалась успехом. Я попросила сообщить об этом горничную, которая прибиралась в вашем номере во «Дворце Копакабана».
– Что ты попросила? – Густаво вскочил со стула и, обежав вокруг стола, замер перед матерью. В его глазах сверкала ярость.
– Прошу тебя, Густаво! – Луиза инстинктивно закрыла себя руками. – Твоя жена почти год провела в Париже. И я посчитала своим долгом проверить, осталась ли она после этого… девственницей. Горничная сказала мне, что она не обнаружила никаких следов крови ни на простынях, ни на покрывале.
– Ты подкупила служанку, чтобы та доложила тебе, была ли девственницей моя жена? Немыслимо! – Густаво энергично тряхнул головой, видно, для того чтобы сдержать себя и не обрушить всю свою ярость на мать. Хотя какая-то часть его в этот момент напомнила, что Луиза говорит правду об их первой брачной ночи с Изабеллой.
– Вот я и спрашиваю тебя, – Луиза обозрела сына пристальным взглядом, – простыни были перепачканы?
– Как ты смеешь задавать мне подобные вопросы? – взорвался Густаво. – Все это касается только меня и моей жены!
– Значит, не были, – констатировала Луиза, и в ее голосе послышалось откровенное удовлетворение. – Ты хочешь, чтобы я продолжила, Густаво? Ты возбужден, ты вне себя. Может, оставим эту тему?
– Нет, мама! Ты зашла слишком далеко. А потому договаривай до конца. Уверен, тебе уже не терпится сообщить мне, что Изабелла с кем-то тайно встречается.
– Уверяю тебя, я не испытываю никакого удовольствия сообщать подобные вещи сыну. – Однако торжествующий огонек в глазах Луизы свидетельствовал об обратном. – Но да, встречается. И человек этот… мы все его прекрасно знаем.
– Кто же это?
– Тот молодой господин, который воспользовался гостеприимством нашего дома. Тот человек, которому ты отвалил целую кучу денег, потому что, видите ли, захотел сделать своей жене необыкновенный свадебный подарок. Так вот, в квартире, которую Изабелла регулярно посещала все последние месяцы, проживает не кто иной, как сеньор Лорен Бройли собственной персоной. Известный нам скульптор.
Густаво открыл рот, чтобы заговорить, и тут же снова закрыл его. У него не было слов.
– Понимаю, для тебя это ужасный удар, Густаво. Но с учетом того, что твоя жена в положении, и это после того, как она безуспешно пыталась забеременеть на протяжении нескольких месяцев, я пришла к выводу, что обязана раскрыть тебе глаза.
