– А что случилось с Антонио? – спросила я.
– О, он таки сумел подняться и снова встать на ноги, как и предвидела моя мама. – Яра улыбнулась. – Он переехал жить на фазенду Святой Терезы. Имея на руках небольшую сумму денег, которую ему дал Густаво, он начал развивать уже новый для себя бизнес. Занялся разведением томатов. Купил себе ферму, где стал выращивать помидоры. По-моему, я уже говорила вам о том, что в тамошних местах выращивание томатов – это самый прибыльный бизнес. А поскольку мозги у Антонио всегда были повернуты на бизнес в правильном направлении, то к тому моменту, как он отошел в мир иной, он успел сколотить самую настоящую помидорную империю, если так можно выразиться. Во всяком случае, большинство местных ферм вокруг фазенды перешли в его собственность. Припоминаю, что сеньора Беатрис, как и ее покойница-мать, очень любила бывать на фазенде. А уж Антонио души не чаял в своей внучке. Научил ее плавать, скакать верхом. Он оставил все фермы ей. Они-то потом, после смерти ее мужа, и стали для нее основным источником дохода. Суммы небольшие, но достаточные для того, чтобы оплатить все счета за содержание виллы.
– А кто мой дедушка, муж Беатрис?
– Эвандро Карвальо, очень талантливый пианист. Он был хорошим человеком, сеньорита Майя. Это был счастливый союз, заключенный по взаимной любви. Мы все не могли нарадоваться, глядя на то, как счастлива Беатрис. Особенно после такого тяжелого и безрадостного детства. На вилле снова забурлила жизнь. Беатрис и Эвандро постоянно устраивали здесь всяческие суаре, приемы, вечера для творческой интеллигенции Рио. Они проводили разные благотворительные акции для сбора средств в пользу обитателей фавелы. Уверяю вас, сеньорита Майя, сеньора Беатрис была очень красивой женщиной. Это потом возраст и болезнь наложили свой отпечаток на ее облик. А так, все, кто знал, любили и уважали ее.
– Как жаль, что я уже никогда не увижу ее такой, – задумчиво произнесла я.
– К сожалению, – тяжело вздохнула в ответ Яра. – Но смерть, знаете ли, рано или поздно приходит ко всем нам.
– И… – Я замолчала, собираясь с духом, чтобы задать вопрос, который вертелся на кончике моего языка последние минут десять. – У Беатрис и Эвандро был ребенок, не так ли?
Я увидела, как глаза Яры стали беспокойно метаться по комнате.
– Да.
– Один?
– Был еще один. Мальчик, но он умер в младенчестве. Так что получается, да, один.
– Девочка?
– Да.
– Ее звали Кристина?
– Да, сеньорита Майя. Я помогала растить ее.
Я замолчала, обдумывая, что сказать далее. Речи, которые на протяжении всего часа лились из Яры, подобно стремительному ручейку, вдруг мгновенно иссякли. Я бросила на нее выжидательный взгляд, надеясь, что она продолжит свой рассказ.
– Сеньорита Майя, не думаю, что я причинила кому-то вред, рассказав вам о прошлом, но… – Она тяжело вздохнула. – Не мое это дело – рассказывать все остальное. Эта история меня уже не касается.
– А кого же она тогда касается? – почти взмолилась я.
– Сеньоры Беатрис, – последовал короткий ответ.
Все мои попытки разговорить старуху не увенчались успехом. Она стала бросать тревожные взгляды на часы, мерно тикающие на стене.
– У меня для вас кое-что есть, – промолвила она, запуская руку в свой объемный карман и извлекая оттуда четыре конверта, которые вручила мне. Своеобразное предложение о мире, подумала я. Просьба о прощении за то, что не может рассказать мне больше. – Это те письма, которые сеньор Лорен посылал сеньоре Изабелле через мою мать на фазенду, когда она ухаживала там за умирающей матерью. Они лучше всяких моих слов расскажут вам о том, как сильно эти двое любили друг друга.
– Спасибо, – поблагодарила я, наблюдая за тем, как Яра поднимается со своего места. Я с трудом подавила в себе желание броситься к ней и крепко обнять. Так велика была моя благодарность за то, что она приоткрыла завесу над прошлым моей семьи и всеми теми трагическими событиями, которые случились в те далекие годы, когда никого из нас еще не было на свете.
– Мне пора возвращаться к сеньоре Беатрис, – сказала Яра.
– Конечно. – Я тоже встала, чувствуя некоторое онемение во всем теле от той напряженной позы, в которой я просидела весь минувший час, боясь упустить хотя бы слово из того, о чем рассказывала мне Яра.
– Я провожу вас, сеньорита, – сказала она.
– Нам не составит труда подбросить вас назад до монастыря, – предложила я, пока мы шли по коридору, направляясь к выходу. Яра открыла входную дверь. – Машина ждет меня на улице.
– Спасибо, но мне еще нужно кое-что сделать.
Яра бросила на меня выжидательный взгляд, а я продолжала нерешительно топтаться у порога.
– Спасибо за все, что вы мне рассказали. Но можно я задам вам еще один вопрос? Последний…
– Все зависит от того, что это будет за вопрос, – ответила Яра. В ее глазах я прочитала откровенное нетерпение. По всему было видно, что ей очень хотелось, чтобы я поскорее переступила порог дома и ушла.
– Моя мать еще жива?
– Не знаю, сеньора Майя. – Яра вздохнула. – И это чистая правда.
Я поняла, что она подвела черту под нашим разговором и больше не проронит ни слова.
– До свидания, Яра. – Я неохотно стала спускаться по ступенькам крыльца. – Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания сеньоре Карвальо.
Ответа не последовало. И лишь когда я миновала полуразрушенный фонтан, я услышала голос Яры:
– Я поговорю с ней, сеньорита. До свидания.
Я услышала, как за мной захлопнулась входная дверь, а потом ее заперли на засов. Я проследовала по подъездной дороге к воротам. Взялась руками за ржавые железные прутья, успевшие нагреться на солнце, распахнула ворота, а потом снова закрыла их за собой. Пересекла проезжую часть, глянув в небо. Небо было обложено темными свинцовыми тучами, предвещавшими скорую грозу.
– Ну, как все прошло? – поинтересовался у меня Флориано. Он устроился прямо на траве в тенечке. Рядом с ним валялась куча окурков.
– Я много чего узнала, – коротко обронила я, наблюдая за тем, как он поднимается с земли и отпирает машину.
– Вот и хорошо, – так же коротко ответил он, когда мы уже уселись в машину и он включил двигатель.
Больше никаких вопросов Флориано не стал задавать, и всю обратную дорогу до Ипанемы мы проехали молча. Наверное, он почувствовал, что мне необходимо какое-то время, чтобы вернуться из прошлого в настоящее. Я же снова и снова вспоминала все то, что услышала от Яры. Флориано подвез меня прямо к центральному входу в гостиницу, остановил машину и повернулся ко мне:
– Думаю, вы изрядно устали, Майя, и теперь вам хочется побыть одной. Вы знаете, где меня найти. Захотите поужинать в моей компании, милости просим. Обещаю, сегодня стряпней на кухне займусь я сам, а не моя дочь, – пошутил он на прощание и улыбнулся.
