– Хорошо! – Мария Элиза пристально взглянула на подругу своими умными карими глазами. – Я поговорю с папой. Посмотрим, что он сможет для тебя сделать. Но, возможно, мы уже опоздали. Раз Айрис Кабралы пригласили тебя и твоих родителей к себе в дом, то, значит, предложение вот-вот будет сделано.
– Но мне всего лишь восемнадцать лет! Рано ведь еще замуж. Вспомни! Берта Лутц неустанно призывает всех нас бороться за собственную независимость, самим зарабатывать себе на жизнь. Она говорит, что не нужно продавать себя мужчинам даже за самую высокую цену. И многие женщины поддерживают ее требования о равных правах с мужчинами. Разве не так?
– Все так, Изабелла, поддерживают. Но ты, Изабелла, не из тех женщин, понимаешь меня? – Мария Луиза ласково погладила руку подруги. – Обещаю, я обязательно переговорю с папой, и мы вместе подумаем, что нам сделать, чтобы увезти тебя из Рио хотя бы на несколько месяцев.
– А может, я там и останусь… навсегда, – прошептала про себя Изабелла.
* * *
На следующий день Изабелла уселась вместе с родителями в машину, и они направились на виллу Каса дас Оркуидеас, фамильный особняк семейства Айрис Кабрал. Карла сидела рядом с дочерью, и Изабелла видела, как нервничает мать.
– Мамочка, но ведь это всего лишь обед, – попыталась она успокоить мать.
– Знаю-знаю, милая, – отрешенно ответила Карла, глядя куда-то вдаль. Но вот шофер въехал через высокие кованые ворота во двор и остановил машину перед величественным белым зданием.
– А дом действительно впечатляет, – констатировал Антонио, выходя из машины. Затем все трое проследовали к парадным дверям под высоким портиком.
Однако, несмотря на внушительные размеры красивой виллы, выстроенной в строгом соответствии с требованиями классической архитектуры, Изабелла невольно вспомнила все то, что говорила ей Мария Элиза, рассказывая об этом доме. Бросились в глаза общая неухоженность сада, особенно в сопоставлении с их собственным, и облезлая краска на стенах дома.
Их встретила горничная и проводила в парадную гостиную, заставленную антикварной мебелью. Изабелла потянула носом. В этом строгом, аскетичном на вид помещении сильно пахло сыростью. Несмотря на жаркий день, Изабелла зябко повела плечами.
– Я немедленно доложу сеньоре Айрис Кабрал о вашем приезде, – проговорила горничная, приглашая их садиться.
Они расселись и застыли в ожидании, которое продлилось непозволительно долго. Все трое безмолвствовали. Наконец в комнате появился Густаво. Он обменялся рукопожатием с Антонио, поцеловал руку Карле, затем взял руку Изабеллы.
– Как вы прекрасны сегодня, Изабелла! – восхищенно воскликнул он. – Могу я предложить вам что-то освежающее, пока мои родители не присоединились к нам?
Минут десять длился общий разговор ни о чем. Наконец сеньора и сеньор Айрис Кабрал вошли в гостиную.
– Прошу простить нас за некоторую задержку. Дела семейные, знаете ли, никуда от них не деться. Но вот мы здесь! – проговорил сеньор Кабрал, обращаясь к гостям. – Не пора ли нам приступить к обеду?
Столовая поражала своим величием. Изабелла даже прикинула, что за овальным парадным столом из красного дерева безо всякого труда можно разместить гостей сорок, если не больше. Но стоило ей задрать голову вверх, и она тут же заметила, что расписной потолок весь испещрен большими трещинами.
– Вам удобно, сеньорита Изабелла? – поинтересовался у нее Густаво, усаживаясь рядом.
– Да, все прекрасно.
– Тогда хорошо.
Изабелла лихорадочно перебирала в уме, о чем можно поговорить с Густаво в течение обеда. Ведь они до сих пор практически не общались, разве что обменялись парой-тройкой дежурных фраз на всяких светских мероприятиях.
– А сколько лет ваша семья живет в этом доме? – нашлась она наконец.
– Более двухсот. Должен заметить, что с тех пор здесь мало что изменилось, – с легкой улыбкой добавил Густаво. – Порой у меня такое чувство, будто я живу в музее, хотя и очень красивом.
– Действительно все очень красиво, – согласилась с ним Изабелла.
– Как и вы, – не преминул заметить Густаво с чисто светской любезностью.
В течение всего обеда Густаво не сводил с Изабеллы глаз. Стоило ей повернуть голову в его сторону, и она тут же ловила его взгляд, исполненный самого неподдельного восхищения. В отличие от его родителей, которые держались чопорно и надменно. Вежливый разговор, который они вели с четой Бонифацио, смахивал скорее на допрос. Карла, сидевшая напротив Изабеллы, по другую сторону стола, была бледна и напряжена до крайности, пытаясь поддерживать некое подобие беседы с сеньорой Айрис Кабрал. Изабелла бросила на мать сочувственный взгляд.
Но мало-помалу вино развязало языки, и общее напряжение за столом стало спадать. Так, Густаво и вовсе разговорился с Изабеллой, чего раньше себе никогда не позволял. Он стал рассказывать ей о своем увлечении литературой, о том, как он любит классическую музыку, о том, что занимается изучением греческой философии и истории Португалии. Не проработав за всю свою жизнь ни одного дня, Густаво заполнял время постижением мировой культуры и в своих рассуждениях об искусстве впервые предстал перед Изабеллой вполне нормальным, живым человеком. У нее даже возникла к нему некоторая симпатия. Ведь она и сама обожала искусство. Словом, все оставшееся обеденное время пролетело в самых приятных и непринужденных разговорах.
– Да вы самый настоящий ученый, – улыбнулась Изабелла, когда все поднялись из-за стола и снова перешли в гостиную, куда им подали кофе.
– Право же, вы очень добры ко мне, Изабелла. Хотя любой комплимент из ваших уст для меня в тысячи раз дороже, чем похвалы других людей. К тому же вы и сами превосходно разбираетесь в искусстве.
– А я всю жизнь мечтаю совершить путешествие в Европу, собственными глазами увидеть все шедевры мировой живописи, – со вздохом призналась Изабелла.
Где-то через полчаса семейство Бонифацио откланялось.
Уже сидя в машине, Антонио вдруг повернул голову и с улыбкой триумфатора оглядел жену и дочь, сидевших сзади.
– Лучшего и быть не могло! Все прошло просто превосходно.
– Да, дорогой, – согласилась с мужем Карла, как всегда, верно угадав ход мыслей своего мужа. – Обед прошел хорошо.
– Но дом! Господи ты боже мой! Проще сровнять его с землей и отстроить заново. Чтобы его отреставрировать, надо будет вложить целое состояние, предварительно заработав его на кофе. – Антонио самодовольно улыбнулся. – А уж чем они нас кормили! Да я в придорожных забегаловках, бывало, обедал лучше! Когда на следующей неделе мы пригласим их на ужин, ты, Карла, должна постараться и не ударить в грязь лицом. Покажем им, что такое настоящий ужин в приличном доме. Скажи повару, самая лучшая рыба, самое отборное мясо, и пусть не жалеет денег на продукты.
– Да, Антонио.
Сразу же по приезде домой Антонио, высадив женщин, заторопился на работу. Изабелла с матерью пошли пешком через сад к дому.
