– По-моему, Густаво желает мне только добра, – тут же вступилась в его защиту Изабелла.
– Наверное, ты права. Одно скажу: повезло тебе! Но ведь ты же к нему вернешься, не так ли? – Мария Элиза внимательно обозрела подругу. – Помолвка, надеюсь, не стала для тебя удобным предлогом, чтобы улизнуть от будущего мужа подальше. Или как?
– За кого ты меня принимаешь? – вспылила Изабелла. – Само собой, я вернусь! И еще раз повторяю тебе, с каждым днем Густаво нравится мне все больше и больше.
– Вот и отлично! – откликнулась Мария Элиза с некоторым вызовом. – Потому что мне совсем не улыбается по возвращении домой рассказывать твоему жениху, что его невеста сбежала от него с каким-то итальянским художником.
– Ай, перестань, прошу тебя. Как будто такое вообще возможно, в принципе, – рассмеялась в ответ Изабелла, делано округлив глаза от ужаса.
* * *
Накануне отплытия во Францию вместе с семейством да Силва Коста к Изабелле домой приехал попрощаться Густаво. Впервые ее родители сознательно оставили молодую пару в гостиной наедине друг с другом.
– Итак, это наша последняя встреча перед долгой разлукой, которая продлится много месяцев, – грустно улыбнулся Густаво. – Я буду сильно скучать по тебе, Изабелла.
– Я тоже буду скучать, Густаво. У меня нет слов, чтобы еще раз поблагодарить тебя за то, что ты разрешил мне совершить это путешествие.
– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, только и всего. А сейчас хочу показать тебе кое-что. – Густаво запустил руку в карман и извлек из него кожаный мешочек. Раскрыл его, и Изабелла увидела кулон на цепочке. – Это тебе, – сказал он, вручая ей подарок. – Лунный камень. Считается, что это надежный оберег для всех путешественников, особенно для тех, кто путешествует морем и находится в разлуке со своими любимыми.
Изабелла взглянула на изящный голубовато-белый камень в обрамлении крохотных бриллиантиков и воскликнула с неподдельной искренностью:
– Какая красота! Мне очень нравится. Спасибо, Густаво.
– Я выбрал это украшение специально для тебя, – обрадовался Густаво. Его растрогала реакция невесты на подарок. – Вещица не такая уж и дорогая. Но я рад, что она пришлась тебе по душе.
– Очень! – еще раз подтвердила Изабелла, растроганная вниманием и заботой Густаво. – Застегни, пожалуйста, – попросила она, подставляя ему шею.
Густаво защелкнул замок цепочки и нежно поцеловал Изабеллу в шею.
– Моя ненаглядная Изабелла! – восхищенно прошептал он. – Этот камень так идет тебе!
– Обещаю, я буду постоянно носить его.
– А писать будешь часто?
– Да.
– Изабелла, я…
Внезапно Густаво взял кончиками пальцев ее подбородок, притянул к себе поближе и впервые поцеловал невесту в губы. Изабелла еще ни разу в жизни не целовалась с мужчинами. Ей давно хотелось прочувствовать, что же это такое. В тех романах, которые ей довелось читать в свое время, у женщины, когда ее целуют, обычно всегда слабели ноги. Что ж, подумала она, анализируя собственное состояние, пока Густаво, раздвинув языком ее губы, осторожно проник ей в рот, пока никакой слабости в ногах не ощущается. Когда же он наконец оторвался от ее губ, то в общем и целом, решила она, это было совсем не отвратительно. Просто это было… Да ничего особенного! Ничегошеньки вообще…
* * *
– До свидания, милая Лоен. Береги себя, – сказала Изабелла, прощаясь у себя в спальне со своей верной служанкой и наперсницей, прежде чем спуститься вниз. Родители уже поджидали ее в холле, чтобы проводить в порт.
– Вы тоже, сеньорита, берегите себя. И как вы там одна, без меня, будете плыть по этому морю. Пишите мне, не забывайте, ладно?
– Буду писать, – пообещала Изабелла. – Ведь с тобой я могу поговорить обо всем, о чем никогда не осмелюсь говорить со своими родителями. – И добавила, хитровато улыбнувшись: – А потому держи мои письма, пожалуйста, в секрете. Но и ты мне тоже пиши, подробно рассказывай обо всем, что происходит здесь у вас. Еще раз прошу, береги себя, Лоен. – Изабелла расцеловалась со служанкой и вышла из комнаты.
Уже садясь в машину, Изабелла вдруг подумала о том, как странно устроена жизнь. Вот ведь как. Даже ее служанке повезло с любовью. Лоен уже испытала то единственное чувство, которого, и Изабелла знала это наверняка, никогда не доведется испытать ей самой.
* * *
И отец, и мать поднялись на палубу парохода, стоявшего на Пирсе Мауа, главном причале Рио-де-Жанейро. Карла с изумлением разглядывала комфортабельную каюту.
– Прямо как самая настоящая комната в жилом доме! – восхищенно воскликнула мать и, подойдя к кровати, уселась на нее, чтобы проверить качество матраса. – Везде электричество. И занавески на окнах такие миленькие.
– Уж не думала ли ты, дорогая, что мы отправим нашу дочь в столь дальнее путешествие в каком-нибудь трюме, в котором она бы болталась в гамаке и при свечах? – пошутил Антонио. – Заверяю тебя, на этом судне имеются все новейшие, все мыслимые и немыслимые удобства. За такую цену-то!
Уже, наверное, в стотысячный раз Изабелла сокрушенно подумала о том, когда же наконец отец перестанет взвешивать все вокруг себя исключительно с точки зрения того, во что ему это обходится. Но вот прозвучал корабельный колокол, прося всех провожающих немедленно покинуть палубу парохода. Изабелла крепко обняла мать.
– Береги себя, мамочка, ладно? Жди, и я скоро вернусь. Мне кажется, что в последнее время ты стала какая-то не такая, как всегда.
– Не выдумывай, доченька. Старею потихоньку, и в этом все дело, – улыбнулась в ответ Карла. – Ты тоже береги себя, родная. Ждем твоего благополучного возвращения домой.
Карла разжала свои объятия, и Изабелла заметила, как в ее глазах блеснули слезы.
Затем Антонио обнял дочь.
– В добрый путь, моя принцесса. Надеюсь, что все красоты Старого Света, которые тебе предстоит увидеть в Европе, не остудят твоего желания поскорее вернуться домой, на родину, где тебя будут ждать твои любящие родители и жених.
Изабелла поднялась вместе с родителями на палубу, а потом долго махала им вслед, пока они спускались по трапу на пристань. Но очень скоро с высоты ее обозрения Антонио и Карла превратились в едва различимые точки, и тут впервые Изабеллу объяли страх и тревога. Что ждет ее впереди? Ведь она отправляется на другой конец света в обществе людей, с которыми едва знакома. Но тут раздался прощальный гудок парохода, такой громкий, что у нее моментально заложило уши, и пароход стал стремительно удаляться от берега. Все шире и шире становилась полоска воды между пристанью и судном, а Изабелла продолжала фанатично махать рукой своим родным.
– Адью, моя дорогая мамочка, папа. Берегите себя, и да благослови вас обоих Господь.
* * *
Изабелла получала огромное удовольствие от морского путешествия. По сути, оно превратилось в один нескончаемый поток всевозможных развлечений и увеселений, которые могут позволить себе состоятельные пассажиры, путешествующие на комфортабельном судне. Они часами плавали вместе с Марией Элизой в бассейне. Последнее развлечение Изабелле было особенно по сердцу. Ведь в Рио ей категорически запрещали даже приближаться к бассейну. Еще они играли в крокет на корте с искусственным покрытием, оборудованном на самой верхней палубе. Девушки обменивались веселыми смешками, когда, входя вечером в столовую, ловили на себе восхищенные взгляды молодых людей.
