– Ты пила?
– Конечно, нет… Если не считать бокала вина за обедом. Но, в конце концов, все парижане пьют за обедом вино.
Изабелла направилась к дверям, а про себя поклялась, что никогда и никому не проболтается о том, чем ее сегодня угощали в кафе «Клозери де Лила» и какие напитки выставлялись на их грубо, в крестьянской манере, сколоченный столик.
21
Номер 4
48, Авеню де Мариньи
Париж
Франция
27 июня 1928 года
Дорогие паи и мамочка!
Не могу поверить, что вот уже целых четыре месяца я нахожусь вдали от Рио. Время летит так быстро. Я все еще посещаю курсы в Высшей школе изящных искусств. Хожу туда вместе с Маргаридой де Лопес Алмейда. И хотя я отлично понимаю, что никогда мне не стать хорошим художником или скульптором, в отличие от моих однокурсников, многим из которых уготовано большое будущее, но занятия в Школе помогают мне глубже постигать живопись и скульптуру. Что, несомненно, пригодится мне впоследствии, когда я стану женой Густаво.
Сейчас в Париже наконец-то воцарилось лето, и город стал еще более оживленным. А я, между тем, уже начинаю себя чувствовать самой настоящей парижанкой!
Очень надеюсь, что в один прекрасный день вы тоже сможете насладиться всем великолепием этого волшебного города, которым я не перестаю восхищаться каждый божий день.
С огромной любовью к вам обоим,
Изабелла
Изабелла аккуратно свернула листок бумаги и положила его в конверт, приготовив письмо к отправке. Затем, откинувшись на спинку стула, предалась размышлениям о том, как бы ей хотелось поделиться с родителями своими истинными чувствами к Парижу, городу, в который с каждым днем она влюбляется все больше и больше, рассказать им о тех новых возможностях, которые у нее здесь появились, о людях, с которыми она познакомилась. Но она прекрасно понимала, родители ее ни за что не поймут. Более того, они даже испугаются, подумают, что напрасно разрешили ей отправиться в столь дальнее путешествие.
Единственным человеком на свете, с которым Изабелла могла поговорить без утайки, оставалась ее верная служанка Лоен. А потому она взяла еще один листок бумаги и быстро настрочила еще одно письмо, в котором излила всю свою душу, рассказала Лоен о Монпарнасе и, конечно, о Лорене Бройли, молодом помощнике профессора Ландовски, который изъявил желание изваять ее бюст…
* * *
Каждое утро Изабелла просыпалась в состоянии радостного предвкушения нового дня, и все благодаря Маргариде. Лекции, которые они посещали, действительно оказались очень содержательными. А после занятий девушки отправлялись обедать в «Клозери де Лила», и каждый раз Изабелла не могла дождаться того момента, пока снова окажется в знаменитом кафе.
Каждый день их встречала новая публика, в основном богема. За столиками сидели художники, писатели, музыканты, царила вечная атмосфера праздника и веселья. Не говоря уже о возможности лично лицезреть великих и знаменитых. Так, только на прошлой неделе Изабелла увидела прославленного ирландского писателя Джеймса Джойса, скромно сидевшего за одним из столиков прямо на улице. Он в полном одиночестве потягивал вино и просматривал толстенную стопку страниц машинописного текста.
– Я заглянул ему через плечо, – не скрывая волнения, похвастался перед девушками Арно, приятель Маргариды и начинающий художник. – Рукопись озаглавлена так: «Поминки по Финнегану». Говорят, он работает над этим романом уже более шести лет.
Хотя Изабелла понимала, что должна быть счастлива уже только потому, что может видеть всех этих знаменитостей, соприкасаться с ними, дышать с ними одним воздухом, они вместе с Маргаридой во время своих пеших прогулок на Монпарнас не переставали строить несбыточные планы о том, как бы попасть сюда вечером. Ведь именно с наступлением темноты на Левом берегу Сены и начинается настоящая жизнь.
– Конечно, такое просто невозможно, в принципе. Но мечтать мне никто не запретит, – как-то раз уныло заметила Изабелла.
– Остается лишь благодарить Всевышнего за то, что он даровал нам чуточку свободы хотя бы днем, – вздохнула в ответ Маргарида.
* * *
Изабелла глянула на свои часики. Машина Маргариды должна приехать за ней с минуты на минуту. На Изабелле было темно-синее габардиновое платье в форме матроски, в котором она появлялась на занятиях все последнее время, поскольку это был самый простой и непритязательный наряд в ее гардеробе. Она быстро причесала волосы, слегка прошлась помадой по губам и, прокричав всем домашним «до свидания», скрылась за дверьми.
– С тобой все в порядке? – поинтересовалась Маргарида, когда Изабелла уселась в машине рядом с нею.
– Да, все просто чудесно. Спасибо. А что?
– Боюсь, мне придется тебя огорчить, Изабелла. Плохие новости. Профессор Ландовски подтвердил свое приглашение поработать у него в мастерской в Булонь-Бийанкуре. Так что я временно перестаю посещать лекции в Школе изящных искусств.
– Мои поздравления. Представляю, как ты сейчас взволнованна. – Изабелла постаралась изобразить на лице радужную улыбку.
– Да, конечно. Я очень рада, – призналась Маргарида. – Но одновременно понимаю, что сильно подвела тебя. Не уверена, что сеньора да Силва Коста позволит тебе посещать занятия в одиночку.
– Конечно, не позволит! Это же ясно как божий день.
Непроизвольно на глаза Изабеллы навернулись слезы.
– Не будем пока отчаиваться, ладно? – Маргарида участливо погладила подругу по руке. – Обещаю, мы обязательно что-нибудь придумаем.
* * *
По счастливому совпадению, первой лекцией в сегодняшнем расписании стояла лекция профессора Ландовски. Он не часто появлялся перед студентами, но каждая его лекция становилась настоящим событием. Изабелла просто замирала от восторга, слушая его. Он излагал теоретический материал просто и доступно, а все технические сложности профессии, возникающие на пути к достижению совершенства, разжевывал студентам словно маленьким детям. Однако сегодня Изабелла почти не слушала профессора.
Ее беспокоило и другое. Прошло уже больше месяца с тех пор, как она впервые посетила кафе «Клозери де Лила», и все это время она ни разу более не встречала там Лорена Бройли. Изредка Изабелла, как будто бы вскользь, интересовалась о нем у Маргариды, и подруга отвечала, что он сейчас страшно занят в мастерской Ландовски. Помогает профессору ваять первый вариант скульптуры Христа.
– Скорее всего, месье Бройли днюет и ночует в его мастерской. Ведь сеньор да Силва Коста хочет как можно скорее получить в свое распоряжение хоть какой-то исходный материал для того, чтобы приступить к математическим расчетам всей композиции в целом.
После лекции Ландовски поманил к себе Маргариду.
