Рядом со списком висело старое и поцарапанное зеркало. Я мельком заметил в нем себя. Я две недели не мылся, не брился и даже не менял одежду.
Я выглядел одичавшим. Выглядел безумным. Выглядел как папа.
* * *
Дождь закончился. Я позвонил в авиакомпанию.
* * *
Я собрал все папины блокноты и пошел в лес, на то место, где мы развеяли прах бабушки Мэри, где похоронили птиц, что не смогли спасти, лягушку, которую он не хотел варить, на то место, где папа пытался найти безграничное зрение, а я наполовину потерял свое. Я вырвал страницу из одного блокнота, остальные свалил в кучу. Разжег огонь. Пламя танцевало и шипело, сырая земля под ним пускала пар, и вскоре блокноты, как и все остальное, превратились в пепел.
Я принял душ. Побрился. Сменил одежду. Достал еду из холодильника. Упаковал небольшой рюкзак вещами, которые мне не понадобятся, и взял папин экземпляр «Властелина колец». Ключ положил под коврик. В последний раз пересек подъездную дорожку. Две мили прошел до автобусной остановки. Когда я сел в автобус, в нем находились люди, но я больше не считал себя одним из них. Я был не здесь. Я стал невидимым. И уже находился в Бессмертных землях.
Я отправился в банк и снял все деньги, оставленные мне бабушкой Мэри. Заглянул в библиотеку и взял устаревший путеводитель, который знал, что не верну. Выбросил библиотечную карточку в мусорку. Доехал до аэропорта на еще одном автобусе. И когда самолет взмыл над деревьями, облаками, горами, я не посмотрел вниз.
Глава 7
Сокрытие секретов
Фрейя бежит по незнакомым улочкам, мимо скромных каркасных домов, мимо кладбища, где деревья цветут в тихой лунной ночи. Она кричит: «Натаниэль. Натаниэль. Натаниэль».
* * *
В опустившейся на столовую тишине Харун слышит, как Фрейя зовет Натаниэля. Сюда примешиваются приглушенные рыдания Амми сверху и неразборчивые успокаивающие слова Халимы.
Здесь было столько людей – его родители, братья и сестра, друзья, – а теперь остались лишь он да Абдулла, уткнувшийся в стол, словно если хоть на сантиметр переведет взгляд, это будет ему дорогого стоить.
– Абдулла, что мне делать? – спрашивает Харун.
Но брат ему не поможет. Он даже смотреть на него не хочет. Харун знал, что так будет, боялся этого – что его отвергнут, он останется один. Но ожидание такого исхода никак не подготовило его к реальности. Удар мучений настолько мощный, что отделяет Харуна от его тела, и, воспарив, он сверху наблюдает, как поднимает отброшенный Натаниэлем рюкзак и открывает дверь в единственный дом, какой когда-либо знал. Но перед тем как закрыть ее за собой, поворачивается к брату.
– Я когда-то хотел быть пилотом, – говорит он Абдулле. – Ты это знал?
Абдулла не отвечает. Потому что, конечно же, он этого не знал.
* * *
Фрейя останавливается перед закрытой автомастерской, на мгновение растерявшись. «Как я здесь оказалась?» – второй раз за день спрашивает она себя. Но потом вспоминает как. Харун, Натаниэль. Она приходит в себя. Осматривается.
* * *
Харун идет по своему кварталу мимо других домов, где за занавесками сияет теплый свет ламп и синие вспышки телевизоров. Семьи в целостности сидят по домам. Он слышит печальный плач Фрейи: «Натаниэль!»
Он весь день наблюдал, как они влюбляются друг в друга, как и он в них. Люди думают, что любовь не может наступить так быстро, но он влюбился в Джеймса с первого взгляда.
– Натаниэль! – кричит Фрейя.
Харун задерживает дыхание в ожидании ответа Натаниэля.
* * *
Но он не отвечает. Каким образом? Он не может слышать. Не может видеть и быть замеченным. Его мир снова рухнул, черная дыра всосала в себя укромное место, где жили свет, любовь и изменения.
Осталась только пустота.
«Остались только мы, приятель».
Как было всегда. И как всегда будет.
* * *
Фрейя возвращается к дому Харуна. Халима сидит на веранде возле подъездной дорожки.
– Нашла Натаниэля? – спрашивает она.
Фрейя качает головой. Не нашла. Не вразумила. Даже не вернула пятьдесят долларов, а теперь он там, одинокий и сломленный.
– Харун в порядке? – спрашивает она.
– Не знаю. – Халима поникает. – Когда я спустилась, его уже не было. И он не берет трубку.
– Может, пошел к Джеймсу?
– Сомневаюсь.
После этих слов на Фрейю находит озарение. Харун не общался с Джеймсом весь день, несмотря на то, что она – предположительно его любимая певица.
– Думаю, они расстались, – добавляет Халима. – В смысле я не знаю наверняка. Он мне никогда не рассказывал. Но я подозревала, что он гей и что у него кто-то есть, а однажды поехала за ним в город и увидела, как он встречается с парнем.
– С Джеймсом? – спрашивает Фрейя.
– Наверное. Но я ему не рассказывала об этом. Даже когда закрутилось с этой свадьбой, я понимала, что что-то не так. – Она закрывает лицо руками. – Но я не призналась ему, что знаю о его ориентации. Позволила справляться с этим в одиночку. – Она смотрит на Фрейю, глаза печальные, как у ее брата. – Кажется, я его подвела.
– И я, кажется, тоже, – говорит Фрейя.
Халима стирает одинокую слезу.
– Мне нельзя ездить по ночам, но я хочу поискать его. Может, он отправился на вокзал. Это не так далеко. Поедешь со мной?
– Конечно, – отвечает Фрейя.
Они забираются в машину и медленно едут по Сип-авеню. Все магазины закрыты. На улице почти никого. Как будто ночь поглотила всех. Вместе с секретами.
Когда они добираются до Джорнал-сквер, Халима вздыхает.
– Наверное, мне лучше вернуться домой, вдруг он вернется.
– Хорошо, – отвечает Фрейя, не зная, куда ей пойти. – А я, наверное, выйду здесь. Может, столкнусь с ним в поезде.
Но она в этом сомневается. То, как они нашли друг друга… она не знает, как это назвать. Удача? Судьба? Чудо? Но она уверена, как это ни назови, такое выпадает раз в жизни, не говоря уже об одном дне.
– Если он с тобой свяжется… – начинает Халима.
– Он не сможет, – перебивает ее Фрейя. – Мы познакомились лишь сегодня. У него даже нет моего номера.
– Тогда дай его мне, – просит Халима. – Я напишу тебе его номер и дам ему твой. И позвони мне, если он с тобой свяжется, я сделаю то же самое.
– Хорошо. – Фрейя диктует Халиме свой номер. Затем открывает дверь машины.
– Если увидишь его, скажи… – Халима замолкает и показывает назад, на тихие улицы, на дом. – Родителям нужно время. Они думали, он едет в Пакистан жениться на девушке. Они в шоке. Но они его любят. Им просто нужно время.
