После свидетелей и экспертов давали показания Хаутон и Джи. Они признались в ведении разведывательной работы. Так как Лонсдейл выступал перед Хаутоном и Джи от имени помощника американского военного атташе, последние были уверены, что работают на американцев, а следовательно, могли рассчитывать, по их мнению, на некоторое послабление приговора.
Лонсдейл и Крогеры от дачи показаний отказались.
Затем, в соответствии с английскими правилами судопроизводства, снова выступил суперинтендант Дж. Смит. Он подробно рассказал о каждом из обвиняемых, а о Лонсдейле сказал следующее: «Нам не удалось установить его подлинную личность. Но, по-моему, он русский, кадровый советский разведчик». В доказательство своего умозаключения Смит привел тот факт, что на допросе Лонсдейл не ответил ни на один вопрос.
Что касается Крогеров, то Дж. Смит обнародовал поступившие из ФБР сведения, что на самом деле они являются Коэнами и что у арестованного в Соединенных Штатах советского разведчика Рудольфа Абеля была обнаружена их фотография. Поэтому в приговоре были указаны и их подлинные имена, и биографические данные. Не было только одного — доказательств, что они были советскими разведчиками и работали на советскую разведку.
В ходе судебного процесса Лонсдейл отлично контролировал себя, не позволял себе расслабиться ни на минуту, следил за своими жестами, выражением лица, чувствовал, как за ним внимательно наблюдает зал.
Оценивая поведение Лонсдейла на судебном процессе, лондонская газета «Обсервер» писала: «В нем было что-то настолько профессиональное, что возникало лишь чувство восхищения. И если хоть один человек был патриотом и жил ради своего долга, то это — он».
В своей заключительной речи лорд Паркер всячески подчеркивал все, что свидетельствовало против обвиняемых, при этом искусно обходя очевидные слабости следствия.
После его выступления был объявлен перерыв. Присутствовавшие на суде журналисты и юристы стали гадать, сколько лет каждому из «портлендской пятерки» могут дать. Многие из них сходились на том, что Лонсдейл как руководитель шпионской сети получит 14 лет, Хаутон и Джи — по десять, а супруги Крогеры по всем канонам английского судопроизводства — три-четыре года каторжной тюрьмы.
Через полчаса подсудимых снова ввели в зал. Старший из присяжных зачитал протокол, согласно которому все члены «портлендской пятерки» признавались виновными в тайном сговоре с целью нарушить закон о сохранении государственной тайны.
Гордон Лонсдейл был приговорен к 25 годам тюремного заключения.
Газета «Ньюс оф зе уорлд» на другой день писала: «Гордон Лонсдейл спокойно вел себя в течение всего процесса, у него даже веко не дрогнуло, когда его приговорили к 25 годам». А публицисты Дж. Буллок и Г. Миллер в своей книге «Кольцо шпионов» отмечали: «Приговор (25 лет) заставил ахнуть публику, заполнившую битком помещение суда. Даже самые максимальные предсказания, которые делали вовсю в течение нескольких дней, не превышали 14 лет заключения.
Лонсдейл же воспринял приговор с полуулыбкой и быстро спустился по ступенькам к камерам, расположенным этажом ниже…»
Перед тем как покинуть зал суда, Лонсдейл обернулся к Питеру и на прощание достаточно громко сказал ему:
— Ничего не поделаешь, старина. Когда в Англии растут цены, то вполне естественно повышаются и сроки наказания. Так что крепись! Я думаю, Родина не забудет нас!
Питер и Хелен Крогер были приговорены к 20 годам тюремного заключения каждый.
Хаутон и Джи получили по 15 лет тюремного заключения. Для них это было серьезным ударом: ведь, давая согласие на сотрудничество с английской контрразведкой, они предполагали отделаться легким испугом.
«Портлендское дело» не прибавило лавров ни Скотланд-Ярду, ни верховному судье Великобритании, ни МИ-5, — подчеркивал в беседе с автором этой книги Владимир Чиков. — И не только потому, что никому из них не удалось добиться от Крогеров и Лонсдейла признания, на чью разведку они работали. Остались без ответа и другие вопросы: какие конкретно секреты стали их достоянием и какой ущерб нанесли они безопасности и интересам Великобритании?
«Портлендское дело» со всей очевидностью свидетельствовало о немалых промахах в работе хваленых МИ-5 и Скотланд-Ярда. В частности, не украшал эти ведомства тот факт, что с 1950 года разыскиваемые по приметам и фотографиям Коэны — Моррис и Леонтина — смогли в 1954 году по документам на имя супругов Крогер беспрепятственно въехать в Англию и под самым носом у Скотланд-Ярда открыть на Стрэнде книготорговое дело. Никто из тайных агентов не смог опознать их и в последующие шесть лет!
После завершения судебного процесса руководство МИ-5 и Скотланд-Ярда опасалось, что такая негативная информация просочится на страницы печати, что могло подорвать доверие к этим ведомствам. Однако, как ни пытались британские спецслужбы избежать скандальных разоблачений, лидер парламентской оппозиции Гейтскелл в одной из газет потребовал начать официальное расследование: «Как могла неизвестная иностранная разведка с полной безнаказанностью действовать в Англии шесть лет и почему никто не может ответить на вопрос: какую информацию и в каком объеме она добывала?».
Только после этого британские спецслужбы поняли, что поторопились с арестом Лонсдейла и Крогеров и упустили возможность раскрыть действительный объем их разведывательной деятельности.
Как уже отмечалось, сразу после объявления приговора всех осужденных отвели в камеры, расположенные под залом суда. И только поздно вечером их привезли в тюрьму Уормвуд Скрабе. А через несколько минут Лонсдейл уже спал без сновидений. Видимо, сказались утомление и нервное напряжение последних дней.
В половине седьмого утра следующего дня его разбудил звон колокола. Подъем. Начинался обычный тюремный день, каких, согласно приговору, ему предстояло провести в тюремных застенках чуть больше девяти тысяч.
За тюремными стенами
Но то, что не удалось английским спецслужбам выведать у Крогеров и Лонсдейла на стадии расследования и в процессе судебного разбирательства, их сотрудники активно пытались узнать в период пребывания разведчиков в тюрьмах Ее Величества.
О том, как английские спецслужбы «обрабатывали» супругов Крогер в период их заключения, уже рассказывалось. К сказанному можно лишь добавить, что, встретив серьезное сопротивление со стороны Питера и Хелен в ходе их внутрикамерной разработки, сотрудники МИ-5 попытались осуществить вербовку Питера. В ответ на выдачу сведений о разведывательной деятельности супругов на территории Великобритании и о стране, на которую Крогеры работали, Питеру и Хелен предложили помощь в организации побега из тюрьмы. Питер твердо отверг это предложение и попросил больше к этому вопросу не возвращаться.
Видя, что у англичан ничего не получается с «обработкой» супругов Крогер, сотрудники ФБР, специально прибывшие в Лондон, решили самостоятельно побеседовать с ними. Однако Крогеры категорически отказались встречаться с сотрудниками американского ведомства. Тогда американцы потребовали выдать им граждан США Морриса и Леонтину Коэн, которые находились в Англии под чужими именами. В ответ Крогеры сделали официальное заявление, что уже давно не являются гражданами США, поскольку в Лондон прибыли из Варшавы, где они приняли польское гражданство, и что после отбытия срока заключения обязательно вернутся только в Польшу. Кстати, то, что Крогеры отказались встречаться с сотрудниками ФБР и официально заявили о польском гражданстве, было на руку английской контрразведке, постоянно соперничавшей с ФБР, и сыграло решающую роль в отказе Великобритании выдать их Соединенным Штатам Америки.
